Страница 28 из 51
Серен Педак колебалась. Она слышала шаги Сильхаса – зашелестели палые листья, и вскоре все стихло. Она могла бы побежать следом. Еще раз попробовать переубедить его. Но не пошевелилась. После ухода Руина ближайший лес показался молчаливым, слышалось лишь деловитое шуршание спешащих куда-то чешуйчатых мышей – казалось, их целые тысячи, и все бегут туда же, куда ушел Тисте Анди. Пот на ее коже превратился в лед. «Поглядите на нас. Мерзнем как кролики.
Но что я могу? Ничего. Да и не мое это дело. Я всего лишь опытный проводник. Цели всех присутствующих для меня не важны. Пусть преследуют свои великие планы. Меня попросили провести, вот и всё».
Это война Сильхаса Руина. И Фира Сенгара. Она поглядела на Удинааса: тот смотрел на нее от своего камня, глаза блестели, как будто раб точно понимает ее мысли, их горькие пути, вечно приходящие к одному жалкому умозаключению. «Не мое дело, Должник. Странник тебя побери!»
***
Уродливый, искалеченный к’риснан Вентрала поднял тощую, подобную древесному корню руку и утер пот со лба. Вокруг мерцали свечи – безнадежное призывание Сестры Тень – но казалось, что кольцо тьмы наползает на маленькую комнату со всех углов, неумолимо, как прилив.
Он проснулся звоном ранее. Сердце тяжко бухало, дыхание стало судорожным. Лес к северу от крепости кишит ортенами, чешуйчатыми тварями, встречающимися лишь на этом перевале. Со дня приезда в форт он видел едва полдюжины – их приносили коты, которых держат летерийцы. Коты хорошо знали, что ортены ядовиты, и не ели их, а только с удовольствием с ними играли. До смерти. Ортены не любят лес и мягкую землю. Они живут среди скал. Но сейчас они заполонили лес, и к’риснан почти телесно ощущал их присутствие – шевеление, отдающее жаждой крови.
К лицу ли ему корчиться в комнатке в испуге перед тварями, которых можно раздавить пяткой? Нужно побороть неуместную панику… Слушайте! Он не слышал ничего от окруживших форт дозоров. Никаких тревожных криков.
Однако проклятые ортены покрыли землю леса живым ковром, собравшись в невообразимом количестве; жуткий чешуйчатый поток накатывал, паника Вентралы все усугублялась. Она уже угрожала вырваться из горла чередой воплей. Он мучительно пытался думать.
Наверное, это вид сезонной миграции. Однажды в десять лет. Или в сто лет. Бесформенный голод. Всего-то. Зверьки ударятся о стены, поснуют внизу и к утру разбегутся. Или обогнут форт, чтобы свалиться с множества здешних утесов и обрывов. Некоторые создания склонны к самоубийству… да, так и…
Жажда крови вдруг навалилась… Голова к’риснана откинулась назад, как будто получила толчок. По жилам пробежал холод. Он услышал свое собственное бормотание, но ухитрился пробудить внутреннюю магию. Тело задергалось, едва хаотическая сила расцвела в венах и костях, словно ядовитый цветок. Сестра Тень не совместима с потоком этой магии, совсем не совместима… но он уже не обращал на это внимания.
Затем со стен послышались крики; к’риснан Вентрала ощутил в лесу иное присутствие, фокус всей кровожадности, присутствие… того, кто шел к ним.
***
Атрипреда Хайенар проснулась от приглушенных воплей. Со стены, что обращена к северному тракту, били тревогу. Она подумала, надевая форму, что в этом мало смысла. Как и во всем чертовом нынешнем задании. Преследовать, сказали ей, но не вступать в контакт. А теперь еще приехал мерзкий к’риснан с двадцатью пятью воинами племени Меруде. Ну, если заварилась настоящая каша, пусть сами расхлебывают.
Всё их клятые беглецы. Они давно могли схватить их. Благослови Странник!
В следующий миг она упала – форт сотрясся от оглушительного разрыва.
К’риснан Вентрала завопил, пролетел по полу и скорчился у стенки – могучая холодная сила прокатилась над ним, потянула – так ворон пробует клювом тухлый труп. Его колдовство отпрянуло и свилось кольцом, трепещущим комом глубоко в груди – оно попробовало проникнуть в наступающую силу, установило некоторый контакт… и тут же Вентрала и кипящая в нем сила получили отпор.
Еще миг спустя стена форта взорвалась.
Атрипреда Хайенар вывалилась из главного здания и обнаружила, что двор стал сценой разрушения. Проломлена стена между верхними бастионами, сила удара выбила груды кирпичей и камней на плац. И камни пылали – черным, шипящим свечением; казалось, оно пожирает камень, растекается, охватывая развалины.
Посреди груд камня виднелись тела, от конюшен (там стена форта просела и кренилась внутрь) слышалось бешеное ржание коней. Как будто они сгорали заживо. Повсюду кишели ортены, прыгая на погибших солдат; стаи этих чешуйчатых тварей мигом снимали кожу и в неистовстве вгрызались в красное мясо.
Из облаком окутавшей пролом пыли явилась фигура с двумя мечами.
Белокожая, кровавоглазая.
«Возьми меня Странник – ему надоело бегать. Это Белый Ворон…»
Она увидела дюжину Тисте Эдур, вышедших из казармы. Тяжелые метательные копья пролетели над двором, сходясь над мрачным воином.
Он отбил все, одно за другим; при каждом касании древка мечи пели все громче, пока хор наводящих трепет голосов не заполнил весь двор.
Хайенар заметила десятка два своих солдат и захромала к ним. – Отступаем! – кричала она, махая руками как сумасшедшая. – Отступайте, проклятые идиоты!
Казалось, они только и ждали приказа: отряд сразу бросился бегом, всей массой направляясь к нижним воротам.
Рядом с Атрипредой появился Эдур. – Что ты делаешь? – спросил он. – К’риснан идет – он прихлопнет его как комара…
– Когда такое случится, – прорычала она, отшатываясь, – мы с радостью соберемся!
Эдур выхватил саблю: – Зови их в бой, Атрипреда – или я зарублю тебя сейчас же!
Женщина колебалась.
Справа от них один из Эдур вырвался вперед, сойдясь с Белым Вороном.
Завыли мечи – звук, исполненный такой радости, что кровь Хайенар превратилась в лед. Она качала головой, взирая – как и кричавший на нее воин – на Белого Ворона, в вихре отрубленных рук прорубавшего путь сквозь меруде. Одним взмахом он срезал головы с плеч, выпускал кишки; тела падали во все стороны.
– Твои летерийцы! Выводи их. Проклятие!
Она покосилась на вопящего воина. – Где же твой к’риснан? – выкрикнула она. – Куда подевался?
***
Вентрала прокопал путь в угол комнаты, что казался самым дальним от центра взрыва. Из перехваченной ужасом глотки вырывался поток бессвязного бормотания. Сила пропала. Покинула его – здесь, в треклятой комнате. Нечестно. Он делал все, что ему приказывали. Он отдал плоть и кровь, сердце и мозг костей Ханнану Мосагу.
Было обещание – обещание спасения, великих наград за верность – когда ненавистный младший сын Томада Сенгара будет сброшен с трона. Они должны выследить Фира, предателя, изменника – а когда сеть сомкнется вокруг него, торжествовать будет совсем не Рулад. Нет, Рулад, этот глупец, ничего не ведает обо всем этом. Игра принадлежит Ханнану Мосагу, Королю-Ведуну, у которого трон был украден. Именно Мосаг, получив Фира и раба Удинааса, начнет осуществлять мщение.
Императора нужно отсечь, превратив лица друзей в маски измены. Отсечь, да, пока он не окажется в полном одиночестве. Изолированным в собственном безумии.
Только тогда…
Вентрала застыл, свернувшись словно зародыш, когда раздался тихий смешок… внутри комнаты!
– Бедный к’риснан! – произнес голос. – Ты понятия не имеешь, как король ортенов накинется на тебя, победителя с полей брани! Его путь – дорога крови, о жалкий глупец, и… о! глянь! Его терпение, смирение – все пропало!
Дух припал к нему, бормоча безумное. – Изыди! – зашипел ведун, – или разделишь мою участь! Я не призывал тебя…