Страница 29 из 83
— Ловец Душ?
— Пожалуйста, не называй меня так.
Раптор трескуче захихикал.
— Чего ты хочешь?
— Сообщи Вознесенному о расчетах техножреца и предполагаемых сроках ремонта.
— Так и сделаю, — выдохнул раптор, уже ковыляя к выходу из комнаты.
— Он мне не нравится, — буркнул Кирион.
Талос проигнорировал замечание брата и обратился к техножрецу:
— Не могли бы вы перенести все детали ремонтных работ на закодированный инфопланшет? Когда мы достигнем дока, я прослежу за тем, чтобы все делалось как можно быстрее.
— Принято.
Поколебавшись, Делтриан добавил:
— Но следует ли понимать вас так, что я не сойду с корабля в Зрачке Бездны?
— А вам бы хотелось? — нахмурился Талос. — Простите, я не подумал об этом. Если вы решите покинуть корабль, Первый Коготь будет сопровождать вас в качестве почетного эскорта.
— Позвольте озвучить мою благодарность, — ответил техножрец. — И, в дополнение к этому лингвистическому обмену, мне хотелось бы задать еще один вопрос. Ваша рука функционирует в приемлемой степени?
Талос кивнул.
— Да. Еще раз благодарю вас, техножрец.
— Я горжусь этой работой, — ухмыльнулся ему Делтриан.
Впрочем, Делтриан ухмылялся всегда.
Марух покосился на погруженного в работу Септимуса. Свет лампы был тусклым, что подвергало испытанию и без того больные глаза Маруха, однако в последние недели чернорабочий с Ганга начал медленно привыкать.
— Что это? — Он поднял металлическую деталь размером со свой большой палец.
Септимус оглянулся на старшего раба. Верстак Маруха в их общей мастерской был завален сломанными сверлами, папками и промасленными тряпками. Поверх них лежал наполовину собранный болтерный пистолет. Септимус отложил помятую схему, которую до этого внимательно изучал.
— Подвеска. Для штурмового болтера лорда Меркуция.
Корабль снова вздрогнул.
— Какого?!.
— Нет.
Септимус отвел взгляд от встревоженной физиономии Маруха, уповая, что Октавия направит корабль в более спокойную зону.
— О чем бы ты ни собирался спросить, лучше не спрашивай. Просто работай.
— Послушай, Септимус…
— Я слушаю.
— Нас постоянно трясет. Даже больше, чем на грузовых транспортниках, а уж тамошнюю болтанку я хорошо помню. Может, что-то не в порядке?
Септимус ответил, невозмутимо глядя в глаза.
— И что ты собираешься делать? Вылезти наружу и залатать дыры в корпусе клейкой лентой? Вперед. Там миллионы монстров только и ждут, как бы разорвать в клочки твою душу. А мне, к сожалению, придется обучать кого-то другого.
— Как ты можешь быть таким спокойным? — Марух почесал щеку, оставив на коже пятно смазки.
— Я спокоен, потому что все равно ничего не могу сделать.
— Я слышал истории о том, как корабли пропадают в варпе…
Септимус снова вернулся к изучению схемы, хотя одну обтянутую перчаткой руку положил на кобуру с пистолетом.
— Поверь мне, никакие истории не сравнятся с правдой. Реальность намного хуже тех баек, которыми вас потчуют в имперском космофлоте. И сейчас совсем не время думать об этом.
«Завет» опять тряхнуло — на сей раз так сильно, что оба оружейника слетели со стульев. Крики с нижних палуб жуткой какофонией разнеслись по коридорам.
— Варп-двигатели снова отрубились, — выругался Марух, прижимая ладонь к окровавленному виску.
Падая со стула, он врезался головой в край верстака.
— Синфаллиа шар вор валл'велиас, — прошипел Септимус, поднимаясь с пола.
— Что это значит?
Второй раб запустил пальцы в волосы, откидывая с лица спутанные пряди, и ответил:
— Я сказал: «Эта женщина угробит всех нас».
Октавия, устало поникнув в кресле, протерла закрытые глаза костяшками пальцев. Пот капал у нее со лба на палубу — тихое «кап-кап» редкого весеннего дождика. Девушка сплюнула, ощутив в слюне привкус крови. Око навигатора болело от слишком долгих усилий и чесалось от омывающего его соленого пота.
Со вздохом она вновь откинулась на спинку кресла. По крайней мере, «Завет» перестало трясти. Судя по прежнему опыту, в ее распоряжении от одного часа до трех, а потом Вознесенный вновь прикажет ей тащить корабль в варп. Это последнее сокрушительное падение из Моря Душ было куда хуже предыдущих. Через все еще не пресекшуюся связь с кораблем Октавия чувствовала панику команды, которая так и сочилась сквозь стальные стены. На сей раз пострадали люди. Она вывела корабль из варпа слишком резко, хотя держалась до последнего, пока кровь чуть не закипела в жилах.
До нее донесся вопрос:
— Госпожа?
Девушка узнала голос и почувствовала, что говоривший совсем близко. Если она откроет глаза, то встретится взглядом с мертвой девочкой…
— Тебя здесь нет, — прошептала Октавия.
Мертвая девочка мягко погладила ее по колену. По спине навигатора побежали мурашки. Октавия отпрянула, вжавшись в кресло.
Открыть глаза оказалось необычайно трудно. На какую-то долю секунды третье око не желало закрываться, что доставило девушке странное удовольствие, а затем клубящиеся нецвета варпа сменились обычной чернотой. Человеческие глаза открылись с такой же неохотой. Ресницы слиплись от слез.
У ее трона на коленях стоял Пес. Его обмотанные повязками руки лежали у нее на ноге.
— Госпожа? — почти проскулил он.
Пес. Это просто Пес.
— Воды, — ухитрилась выговорить она.
— У меня уже есть вода для госпожи, — откликнулся он.
Сунув руку под рваный плащ, служитель вытащил помятую фляжку.
— Вода теплая. Прошу прощения.
Она с усилием улыбнулась слепому уродцу.
— Ничего, Пес. Благодарю.
Первый глоток был слаще медового нектара. Октавия почти видела, как прекрасная, сладостная влага оживляет ее усталые мышцы. На Терре она пила иноземные вина из хрустальных бокалов. А здесь готова была расплакаться от благодарности, получив глоток степлившейся, выцеженной неизвестно откуда воды из рук еретика.
Нет, она слишком устала, чтобы плакать.
— Госпожа?
Девушка протянула фляжку обратно.
— Что?
Пес беспокойно потер забинтованные руки и уставился на нее слепыми глазами.
— Вы летите с таким трудом. Я боюсь за вас. Вы потеете и стонете куда больше, чем Этригий, когда он вел корабль сквозь потаенные течения.
Улыбка Октавии стала более искренней. Девушка промокнула лицо повязкой.
— Наверное, он был куда лучшим навигатором, чем я. И гораздо опытнее. Я привыкла вести корабль в Свете Императора, а не во тьме.
Пес, похоже, обдумывал ее слова. Его иссохшие, зашитые нитками глаза смотрели ей прямо в лицо.
— С вами все будет в порядке? — спросил он.
В замешательстве она осознала, что все же не настолько устала, чтобы удержаться от слез. Беспокойство служителя тронуло ее, и уголки глаз подозрительно зачесались. Из всех оскверненных душ на этом корабле лишь он — презираемый всеми, уродливый человечек — задал ей предельно простой вопрос. Тот самый, которого из-за свой дурацкой и упрямой вежливости избегал даже Септимус.
— Да, — сказала девушка, подавив желание заплакать. — Со мной всё…
Ее перебил приказ Вознесенного: «Всем членам команды, оставаться на местах. Подготовить варп-двигатель к возвращению в эмпиреи».
Октавия тихо вздохнула и вновь закрыла глаза.
X
ЖИВОДЕР
Его называли Живодером, и не без оснований. Он не любил это прозвище, но и причин обижаться не находил. Имя просто появилось без всякого участия с его стороны, как и многое другое в его жизни.
Холодные глаза Живодера редко выражали какие-либо эмоции, кроме слабого интереса, а лицо было настолько худым, что казалось истощенным. Он работал, не снимая доспеха, так что несколько раз в день приходилось отмывать и вновь освящать многослойный керамит. Тряпка всегда оставалась красной от крови, беспорядочным узором пятнавшей доспехи, — работа его к разряду чистых не относилась. Шлем его был белым, хотя Живодер редко носил его внутри станции.