Кровь Кадии

Близился рассвет, но Солтан даже при свете дня оставался серым. Дым от погребальных костров, горевших уже много недель, закоптил здания и закрыл небо мрачной пеленой, никак не желавшей рассеиваться.

«Химеры» цвета угля и стали — весьма подходящая раскраска для данной местности — гремели по улицам города по четыре машины в ряд, круша гусеницами драгоценную мозаику. Там, где из-за беспорядочной застройки требовалось разойтись, машины проходили узкими улочками и переулками по одной.

По пути отдельные группы направлялись зачистить близлежащие здания от случайных снайперов, а затем догоняли основную колонну. Вокс-связь никуда не годилась, но Тейд не беспокоился. Он верил, что его люди выполнят задание и без задержки вернутся в строй. Они не новички в уличных боях. То же самое можно было сказать о каждом жителе Кадии.

Колонна шла к горящему монастырю, к «Руке мертвеца» и к угрозе первой степени, если таковая существовала на самом деле. Настроенные серьезно и готовые к бою, экипажи, однако, не могли отделаться от мрачных предчувствий. Никто не хотел сталкиваться с угрозой первой степени, не имея значительного преимущества, но долг есть долг. Ударные силы Кадии способны справиться с опасностью лучше, чем кто-либо другой в Солтане.

Шестому полку Януса не хватало опыта. Если перехваченный вокс-сигнал — не просто обрывок пропаганды или призрак, эти солдаты уже мертвы. Их честолюбивая попытка отбить монастырь, величественный храм Безграничного Величия Императора, закончилась плачевно, едва успев начаться.

Тейд постарался сосредоточиться, расправил плечи, покрытые матово-черной броней, и в восьмой или девятый раз проверил готовность цепного меча. С момента его пробуждения прошло уже около часа, и последние обрывки сновидений давно развеялись. Он не хотел вспоминать о Кадии. Сны о доме рождали убеждение, что он и его люди сейчас должны быть там, и пусть катится в Око этот выскочка лорд-генерал, потребовавший отзыва кадийских частей с фронта Черного похода Разорителя ради помощи этому мелкому миру-святилищу.

Привычный рокот двигателей бронированной машины подействовал на него успокаивающе. Тейд сжал пальцы в кулак, и правая рука, закрытая черной перчаткой, отозвалась негромким механическим жужжанием. Он ощутил, как поворачиваются аугментические суставы запястья и пальцев, и даже на фоне вибрации корпуса «Химеры» услышал их щелчки.

— Капитан? — окликнул его водитель.

Тейд поднялся со своего места в пассажирском отсеке, прошел вперед и склонился над водительским креслом. Сквозь широкую смотровую щель уже виднелся почерневший от гари мрамор центрального храмового проспекта Катура. Сердце Солтана представало перед ними во всем своем опаленном пламенем величии.

— Сплошная помойка, — буркнул водитель.

«Химерой» капитана, как обычно, управлял Коррун.

— Какое поэтическое сравнение, — заметил капитан. — Что там у тебя?

— Две минуты, сэр. Мы… Стоп, держитесь, у нас на пути препятствие.

Машина вздрогнула, словно от пинка титана, и сзади послышались недовольные стоны десятка солдат, пристегнутых ремнями к сиденьям. Механическая рука Тейда намертво вцепилась в поручень, и благодаря этому он удержался на ногах.

— Препятствие пройдено! — весело воскликнул водитель.

— В следующий раз обходи преграды, Коррун. — Тейд предпочел не задумываться, что это было за препятствие. — Ты сказал, две минуты?

— Точно, сэр. Через две минуты мы выйдем на ту позицию, с которой ушла «Рука мертвеца». Будь прокляты эти улицы. Они планировались явно не для танков.

— Это дороги паломников. Я тебя слушаю. — Тейд прищурил фиолетовые глаза и взглянул в смотровую щель. По сторонам мелькали фрагменты почерневших зданий. — Отсюда ни черта не видно. Были по пути угрозы третьей степени?

— Постоянно, сэр. — Опять эта его знаменитая ухмылка. — Как вы думаете, последнее препятствие к какой степени отнести?

— Превосходно. Теперь ты давишь машиной жертв эпидемии. А где же уважение к мертвым?

— Они-то нас что-то не слишком уважают.

Его слова вызвали смешки сидевших сзади солдат.

— Это верно, — признал Тейд. — Но тебе известны поступающие сверху приказы. Эти люди были гражданами Империума, Коррун. Паломниками. Священниками.

— Слышал я эти истории, кэп. Они были неверующими. «Только неверующие падут от чумы», разве не так говорили нам тысячу раз?

Тейд предпочел не развивать дискуссию, поскольку спорить с водителем на эту тему ему становилось все труднее. Сам он был верующим, как и Коррун. Неверующие погибли. Они заслужили свою судьбу. И к дьяволу все приказы об «избирательной чистке» и «сохранении тел павших от эпидемии для освященного сожжения».

Но приказ об Отвоевании Катура строго предусматривал уважительное отношение к жертвам эпидемии Проклятия Неверия. А лорд-генерал, желая доставить удовольствие своим политическим союзникам из Экклезиархии, старался вернуть этот мир Империуму со всей возможной аккуратностью и осторожностью. Уважение к павшим было одним из пунктов в длинном списке, о котором Тейд старался не вспоминать с самого момента высадки на поверхность. Мало было просто уничтожить мертвецов. Их следовало уничтожать со всем милосердием, а затем гвардейцам надлежало собрать трупы, как будто им нечем было больше заняться, и сжечь в восстановленных крематориях.

Благодарение Императору, Восемьдесят восьмому полку еще не приказывали собирать трупы. Достаточно того, что приходилось убивать тех, кто отказывался умирать.

— Веди машину, — приказал Тейд, — и прекрати споры. Кроме того, если технопровидец Осирон узнает, что ты использовал мою «Химеру», чтобы давить бродящих по дороге жертв эпидемии, он оторвет тебе голову. Это оскорбление духа машины.

Коррун, усмехаясь с таким видом, будто выиграл месячное жалованье, крутанул руль влево. Еще три души в ветхих лохмотьях пилигримов Катура обрели свой истинный конец под гусеницами военного транспорта. Несильный толчок дал понять, что какой-то фрагмент трупа попал в ходовую часть БМП.

Тейд на мгновение прикрыл глаза.

— Я больше не желаю этого слышать.

— Двигатель работает нормально!

— Коррун, ты отличный парень, но незаменимых людей не бывает. Меня очень огорчит, если тебя за неуважение приговорят к расстрелу. Соблюдай осторожность. Действуй строго по уставу и не зли духа машины.

— Я его и не злю. — Водитель облизнул губы. — Старушке нравится некоторая грубость.

— Вот когда я скажу «дави на газ», тогда и можешь продолжать свои игры.

— Понятно, сэр.

В ухе Тейда завибрировала бусина вокса. Капитан щелкнул пальцем по наушнику и включил прижатый к горлу приемник размером с ноготь. Когда он говорил, аппарат улавливал вибрации гортани и отфильтровывал окружающие шумы.

— Капитан Тейд, Восемьдесят восьмой Кадийский полк.

— Счет «семь», — донесся чей-то шепот. Даже сквозь шум помех в голосе слышалось какое-то влажное бульканье. — Счет «семь».

Тейд отключил связь.

— Еще приказы? — поинтересовался Коррун.

— Просто вокс-призраки. — Тейд обернулся и взглянул на десятерых солдат в пассажирском отсеке. Все они смотрели на него — молча, внимательно и настороженно. — Джанден! — Он кивнул вокс-оператору. — Измени командную частоту и сообщи новую длину волны остальным группам. Этот канал уже известен противнику.

В глазах Джандена он заметил невысказанный вопрос, но отвечать не стал. Вокс-оператор наклонился над громоздким ящиком, закрепленным у его сиденья, и произвел необходимую настройку.

— Сделано, сэр.

Тейд взялся рукой за поручень под потолком, чтобы не качаться от рывков машины.

— Соединись с «Рукой мертвеца». Подключи Вертейна к моему наушнику.

— Вы на связи.

— Вертейн, говорит капитан. Подтверди прием. — Капитан выслушал ответ и прищурился. — Вертейн, тридцать секунд. Это все.

Он переключился на командный канал:

— Восемьдесят восьмой, боевая готовность! Высадка через тридцать секунд! Перед нами площадь, заполненная Остатками, и «Руке мертвеца» требуется помощь. Мы выходим из машины и истребляем всех, на ком нет нашей формы. Потом продвигаемся к монастырю. Коррун…