Страница 19 из 101
Передохни немного, парень…
Игнат с недовольным видом отошел от стены и сел на кирпичи.
— Ты всегда так работаешь? — спросил Насонов, с любопытством глядя на Игната.
Не всегда, — признался Игнат. — Такую скорость всегда не дашь…
Захочешь, так дашь, — заметил Иван Андреевич. — Такие руки, мил человек, как у тебя…
Игнат посмотрел на свои руки и засмеялся:
Какие руки? Обыкновенные руки…
Слушай, Морев, — Насонов присел рядом с ним, — ты читал в «Комсомольской правде» о бригадире молодежной бригады каменщиков Родионове?
Нет, не читал.
А ты почитай. Москвич Родионов — это тоже человек-молния, как и тебя называют на стройке. Что если бы…
Соревноваться? — догадался Игнат.
А что? Думаешь, отстанешь? Я смотрел, как ты работаешь. Хорошо работаешь, Морев. Правда, много рывков, но это исправимо.
А мне кажется, Василий Сергеевич, — проговорил старый мастер, — рано еще Игнату с Родионовым тягаться. Не по зубам будет орешек. Смотрите сами, что получается: Родионов — это двадцать пар рук, бригада. Так? Может, бригада эта ночи не спала, срабатывалась… А Игнат? Двое вот с этой девушкой и помощником. Где бригада? Нет бригады, мил человек. Куда ж с Родионовым?..
А мы что, не можем бригаду сколотить? — сказала молчавшая до сих пор Лиза. — Не можем сработаться?
А кто это говорит, что не можете? — улыбнулся Иван Андреевич. — Я об чем говорю: нет у вас еще бригады… А будет, тогда и козыри вам в руки.
Игнат сидел, глубоко задумавшись. Мысль о том, что неплохо было бы вызвать какого-нибудь знатного каменщика на соревнование, давно не давала ему покоя. Ведь сколько раз он читал в газетах: «Соревнование двух знатных сталеваров: Лукин — Магнитогорск, Коршунов — Запорожсталь…» Или: «Лучший комбайнер Украины Сидоренко вызвал на соревнование лучшего комбайнера Сибири Дегтярева!» А почему каменщик Игнат Морев не может состязаться с каменщиком Родионовым? Бригада? Да, Иван Андреич, конечно, говорит дело: двадцать пар хороших рук — это сила! Не то что втроем… Надо все хорошо обдумать.
— Вот что, Морев, — проговорил Насонов. — Зайди-ка ты ко мне на полчасика в свободное время. Потолкуем. Хорошо?
Зайду, Василий Сергеевич.
Ольга не верила своим глазам: перед ней лежал пригласительный билет на праздник авиации в летное училище, а рядом стоял Насонов и улыбался. Улыбался хорошей, открытой улыбкой, радуясь тому, что Ольга так по-детски непосредственно выражает свое счастье.
Мне так хотелось поехать вместе с Игнатом и Лизой! — воскликнула девушка. — Но как вам удалось достать вот это?
Она снова посмотрела на пригласительный билет, на котором было написано: «Командование 3-й эскадрильи Н-ского летного училища приглашает вас, Ольга Ильинична Хрусталева, как хорошего производственника, на праздник советской авиации».
Это все просто, Олюшка, — ответил Василий Сергеевич. — Я написал письмо Андрею Степному и попросил его выхлопотать билет на твое имя.
А Игнат и Лиза об этом знают?
Нет.
Я побегу скажу Игнату!
Она взяла билет и выбежала из кабинета Насонова. Но потом вспомнила, что даже не поблагодарила его, и вернулась. Он все так же сидел за своим столом, и, казалось, улыбка еще не успела растаять на его лице. Но какие грустные у него были глаза! Ольга остановилась, в нерешительности посреди кабинета и, не в силах оторвать взгляда от его глаз, почему-то шепотом спросила:
Что случилось, Василий Сергеевич? Вы сразу стали таким… печальным…
Я? Это тебе показалось, Олюшка. Ничего не случилось. Ровным счетом ничего.
Она поблагодарила его и медленно вышла из кабинета. На какое-то время радость ее потухла, и она видела перед собой только его грустные глаза и еще не погасшую улыбку на лице. Она хотела постараться объяснить себе, почему Василий Сергеевич сразу так изменился, что произошло, но в это время увидела идущих рядом Игната и Лизу.
Игнат, Лиза! — держа в руках пригласительный билет, Ольга побежала им навстречу. — Игнат, Лиза, я еду вместе с вами! Тоже еду! На авиационный праздник!
Тоже едешь? — удивился Игнат. — Где ты взяла пригласительный билет?
Мне прислали. Андрей прислал. По просьбе Василия Сергеевича.
Это здорово, Белянка! — Игнат взял ее под руку, и они теперь шли втроем. — Значит, едем вместе. Я сегодня вечером возьму билеты. На троих. Чтобы в одном вагоне. Правильно, Лиза?
Как хочешь, Игнат. Мне все равно, — холодно ответила Лиза.
Голубое море петлиц бурлило на перроне вокзала, гул далеко разносился в стороны: курсанты, пилоты, командиры встречали своих гостей. Это была давняя традиция: 18 августа в летное училище приезжали из близлежащих городов и сел рабочие, инженеры, шахтеры, моряки, колхозники. Голубые автобусы, поднимая клубы серой пыли, мчались от вокзала к аэродрому и обратно. Гремели оркестры. К перрону один за другим подкатывали поезда. Хозяева устремлялись к вагонам, уводили знакомых и незнакомых, шутили, смеялись, любезничали с девушками…
Немного растерянные, из вагона вышли Ольга, Игнат и Лиза. И еще не сделали ни одного шага, как к ним вихрем подлетел широкоплечий парень, в темно-синем кителе, в брюках с лихим клешем и, бросив руку под козырек фуражки, представился:
Летчик Нечмирев… Прошу быть моими гостями! — И, взглянув на Лизу, произнес — Ослепительно! Не будь я Васей Нечмиревым, если я не мечтал увидеть такую девушку!
Лиза рассмеялась и смело пошла за Васей. Игнат хотел взять под руку Ольгу, но опоздал: к ней быстро подошел курсант и, откозыряв, сказал:
Курсант Яша Райтман. Прошу вас быть моей гостьей.
Ольга смутилась и ответила:
— Но нас должен встречать наш товарищ, Андрей Степной. Вы не знаете его?
Яша обернулся и, увидев Абрама, воскликнул:
Ты слышишь, Абрам, что говорит эта девушка? Мы не знаем Андрея Степного! Скажи, как тебе это нравится, Абрам?! Да вот и Андрей. Эй, Степной, твои друзья!
Но Андрей и сам уже увидел Игната и Ольгу. Он подбежал к ним и бросился к Игнату:
Игнашка! Бледнолицый!
Андр Юшка!
Они крепко обнялись и так, обнявшись, долго стояли молча, ни на кого не обращая внимания. Их толкали проходившие мимо курсанты и гости, а они никак не могли оторваться Друг от друга, словно большая сила спаяла их вместе. Наконец Игнат проговорил:
Задушишь, черт. Дай на тебя поглядеть.
Оглядев друг Друга с ног до головы, они снова обнялись, и только потом Андрей спохватился:
Здравствуй, Оля! А где же Лиза?
Твой друг летчик Нечмирев, о котором ты нам писал, украл ее у нас, — смеясь, ответил Игнат.
Летчик Нечмирев? — Андрей оглянулся по сторонам. — Надо сейчас же найти этого мошенника. Иначе потом мы и Лизу не найдем. Пошли к автобусу. А ты, Яша, — обратился он к Райтману, — эту девушку отдай на мое попечение.
Яша освободил Ольгину руку и сказал недовольно:
Ты слышишь, Абрам? Как тебе это нравится?!
На зеленом аэродроме были раскинуты палатки, и продавщицы в белоснежных передниках разносили мороженое, ситро, закуски. Неподалеку от палаток разместился оркестр, и тут же на утоптанной площадке кружились пары. Только что закончился вальс, и Вася Нечмирев, ведя Лизу за руку, говорил:
Мы проведем этот день вместе. Не возражаете, девушка?
Возражаем! — вдруг раздался у него над ухом голос Андрея, и не успел Вася ответить, как Андрей схватил Лизу за руку и увлек с собой.
Андрей! — обрадовалась Лиза. — Здравствуй, великий иллюзионист! Да ты настоящий летчик! Как идет тебе форма!
Она восхищенно рассматривала Андрея, который тоже не мог оторвать от нее взгляда…
Как часто Андрей мечтал о том, чтобы увидеть Лизу, пожать ей руку! И вот она здесь, рядом, такая же веселая, такая же красивая. На миг ему показалось, что он никогда не разлучался с ней, что он видел ее каждый день, каждый час. Ни одна черточка в ее лице не изменилась. Как и прежде, большие глаза ее зовут и смеются, словно и ласкают и предостерегают от чего-то в одно и то же время. Нет, они, эти глаза, стали немножко серьезнее и, кажется, добрее. Почувствовав, как ее пальцы нежно сжимают его руку, Андрей вздрогнул, хотел ответить такой же нежностью и с досадой подумал: «Я, как вор… хочу украдкой взять то, что мне не положено…»