Страница 63 из 77
Постоянная нехватка боеприпасов, на орудие приходилось четверть боекомплекта, поэтому в целях экономии боеприпасов специальным приказом разрешалось стрелять только на поражение, требовалось беречь каждый патрон.
На весь плацдарм был единственный водоисточник, от которого ночью воду в термосах и других емкостях носили на передний край. Но за ночь от передовой и обратно ротные водоносы успевали от силы сделать два рейса. У источника скапливались делегаты со всего плацдарма. Противник это хорошо видел и в горячее время накрывал место водоисточника плотным огнем. Позже саперы стали копать колодцы прямо на передовой и иногда находили питьевую воду. Кормили личный состав хлебом, сухарями, мясными, рыбными и овощными консервами, и нередко такой дрянью, как мясо дельфинов, кто это хотя бы раз попробовал, тот со мной согласится, но голод — не тетка. В мае — июне на плацдарме появились случаи дизентерии и участились авитаминозы, особенно авитаминоз С, но к середине лета медики плацдарма справились с этими проблемами. С Большой земли нам прислали витаминизированную горькую дегтеобразную ореховую пасту, в которую добавляли сухари, виноградные листья, и из нее делали малоземельский квас, который пили на передовой вместо воды.
В августе случаи авитаминоза не регистрировались.
Ночная эвакуация раненых с плацдарма морем почти всегда проводилась под обстрелом, и нередко раненые получали вторичные ранения или погибали уже при посадке на суда…
— По вашему мнению, немцы имели шансы уничтожить Малоземельский плацдарм?
— В апреле 1943 года немцы предприняли массированное наступление на плацдарм, на отдельных участках продвинулись на 500–800 метров, но отчаянный штурм с целью сбросить десант в море не удался, поскольку защитники плацдарма вскоре контратакой восстанавливали положение. Люди понимали серьезность и опасность даже самой минимальной уступки территории плацдарма, поэтому дрались отчаянно за каждый метр земли, назад хода нет, все осознавали — позади только море, и в случае потери плацдарма никого спасти не смогут.
И тем не менее, как мне лично кажется, если бы противник подтянул еще пару дивизий и танки, полностью перекрыл бы снабжение плацдарма по морю, то, скорее всего, у немцев появился бы хороший шанс покончить с плацдармом, как, например, они сделали в Эльтигене и Керчи.
— Флотские традиции соблюдались в 83-й бригаде морской пехоты?
— Традиции соблюдались свято благодаря наличию кадрового личного состава, еще до войны служившего на кораблях флота. Эти традиции моментально улавливало приходящее в бригаду пополнение. Проявлялись они от лихо надетой бескозырки или пилотки, до поведения и словарного запаса. Но основной состав был обмундирован в общеармейскую форму, которая украшалась флотской атрибутикой. (Нарукавные якоря, крабы на фуражках и пилотках и др.) У рядовых бойцов особым почетом пользовались тельняшки. Вообще, все новые люди в бригаде быстро оморячивались.
Боевые традиции 83-й бригады — в плен не сдаваться, раненых на поле боя не оставлять, делиться с товарищами едой, водой, табачком — святое дело — были общими для всех частей морской пехоты.
— Но ведь не каждый боец мог стать настоящим морпехом.
— Согласен с вами. Но костяк боевых подразделений бригады составляли кадровые моряки, сошедшие с кораблей на сушу в первый год войны, прошедшие Одессу, Севастополь, бои на Кавказе, люди особой закалки и мужества, не умевшие жалеть себя и всегда первыми поднимавшиеся в атаку. На них равнялось пополнение, смотришь, прибыл паренек в бригаду, выглядит, как лапоть деревенский, а через месяц-другой встречаешь его на позициях — он уже заматерел, обвешан оружием, гранатами, патронами, видна тельняшка, словом, настоящий морской пехотинец, надежный, рисковый, готовый пожертвовать жизнью ради товарищей.
Попытка создать батальон без опытного костяка закончилась неудачей.
В декабре 1943 года 305-й батальон морской пехоты нашей бригады, имея в своем составе значительное число бойцов из недавнего пополнения, был разбит в Керчи, и часть личного состава этого батальона попала в плен. Моряки-кадровики в плен в 1943 году ни при каких обстоятельствах уже бы не сдались…
Зимой 1943/44 г. на Керченском плацдарме в бригаду прибыло пополнение, в основном из жителей Кавказа, в возрасте старше тридцати лет. Из них морпехов не вышло, наоборот, с ними пришлось командирам сильно помаяться, это были не бойцы, а…
— Вы говорите, что на плацдарме был кромешный ад, и каждый метр там был под прицелом, а вот наш дорогой Леонид Ильич Брежнев в написанных за него мемуарах «Малая Земля» упоминает, как на плацдарме давал концерты ансамбль песни и пляски Черноморского флота. Как-то не вяжется.
— Точно ответить вам я не могу. Знаю, что в нашей бригаде были люди из флотского ансамбля, которые давали непродолжительные мини-концерты.
Первый концерт состоялся на моих глазах. В небольшой лощине, рядом со штабом бригады, ребята начали исполнять песни под баян, а слышимость на таком маленьком клочке земли отменная, и даже немцы сразу притихли. Через несколько минут не выдержали и стали бить из минометов по району КП бригады, мины рвались совсем рядом, но комбриг Красников даже вида не подал, продолжал сидеть на месте и слушать песню. Все остальные тоже не шелохнулись, и вскоре обстрел прекратился, наверное, фрицам тоже захотелось услышать музыку… А жизнь на плацдарме действительно была адской, обычный человек, наверное, и недели так не выдержит, постоянно ходить в обнимку со смертью и считать минуты, в которых пронесло, Бог миловал.
— Полковника Брежнева, будущего Генсека, вам лично приходилось видеть на Малой Земле?
— Я не мог точно сказать, кто был тот незнакомый полковник, который в нашей бригаде вручал партийные билеты и которого я просил передать начальнику медслужбы 18-й армии полковнику Костеву заявку на различное медицинское имущество.
Но при встрече ветеранов Малой Земли в Новороссийске в 1975 году я его узнал, это действительно был Брежнев. Что же касается содержания одноименной брежневской книги, то могу только сказать одно: слабее и антихудожественнее написать просто нужно было уметь. Видно, что писали ее люди, не знакомые с реалиями войны и нашего плацдарма в частности.
— Когда стало ясно, что готовится наступление с Малоземельского плацдарма?
— В августе из состава десанта вывели 255-ю бригаду морской пехоты и перебросили ее на Большую землю. Наша бригада сместилась и заняла ее позиции по фронту.
Наша медсанрота сменила дислокацию и расположилась в 800 метрах от передовой, которая проходила тогда по пригороду Новороссийска Станичке, но уже тогда Станичку стали называть Куниковкой, в память о погибшем командире десантного отряда морской пехоты Цезаре Львовиче Куникове. Кроме того, батальоны бригады выдвинулись на исходные позиции почти вплотную к позициям противника. Проводилась более целенаправленная разведка и подготовительные различные организационные меры. Медслужба хорошо подготовилась к наступлению: все медпункты были готовы к приему раненых и к возможной передислокации во время наступления. Я знал, что будет высажен десант в самом порту, и выдвинул один свой БМП (батальонный медицинский пункт) во главе со старшим лейтенантом Павловым поближе к порту, где мы нашли хорошее укрытие в бетонной трубе большого диаметра под железнодорожным полотном. В ночь на 9 сентября, когда начался штурм города и в бухте высадился десант, этот наш медпункт, развернутый в трубе, принял основной поток раненых из десанта.
В начале боя я сам находился на этом пункте, пришлось работать не покладая рук. Мы хорошо видели, как идет бой за элеватор и клуб моряков, бой в порту длился почти всю ночь, а затем переместился в городские кварталы и в район цементных заводов.
Наша бригада натолкнулась на упорное сопротивление в районе 22-й городской школы и возле так называемого дома с орлом. Потери передового отряда составили 12 убитых и 55 раненых. 16 сентября Новороссийск был взят, и за всю неделю боев мне почти не пришлось поспать. Когда боевые действия закончились и напряжение стало спадать, я уснул прямо на БМП в трубе. Но вскоре проснулся и увидели чудо, как со стороны Малой Земли к Новороссийску едет грузовая машина-полуторка.