Перерождение

Надев халат, Милина вышла из ванной комнаты. У себя в спальне она долго расчесывала волосы, стоя перед зеркалом. Волосы были мокрыми, поэтому с них буквально стекала вода, образовывая на полу лужицы. В зеркале на девушку смотрели большие темные глаза. Но не такие черные, как раньше. В них словно что-то изменилось – они больше не были вратами в бездну. Дьявольский огонь погас, лишь черные длинные волосы, вьющиеся локонами и струящиеся по спине, напоминали девушке кто она. Милина исправит и это. Взяв со столика ножницы, она без раздумий поднесла их к волосам на уровне плеч. Эта работа заняла совсем немного времени. Отражение разочаровало ее. Но она всего-лишь отрезала волосы. Чего ожидать от этой работы? В зеркале на нее смотрела по-прежнему красивая девушка – короткие волосы мелкими волнами обрамляли лицо. Милина никогда раньше не замечала, что продав душу, она стала выглядеть старше. Сейчас же на нее смотрела таже пятнадцатилетняя девчушка, которой она была три года назад. Да, несколько другая, несколько все же взрослее, но это была она. Милина улыбнулась, смахнув слезу. Последнее время ее глаза, так долго не знавшие слез, все чаще были мокрыми. Да, она вернула себе способность плакать, но не вернула душу. Она оставалась рабой Тьмы. Милина чувствовала холод – признаки голода. Ей нужны грешные души, нужны чужие грехи. Выпирающие скулы и впалые щеки на лице девушки говорили о том, что она давно не выполняла свою работу. К тому же пустой желудок ворчал, сжимаясь, что вызывало тошноту. Милина раздраженно бросила расческу на столик, но та со стуком упала на пол. Девушка не наклонилась, чтобы поднять ее. Ей едва хватало сил, чтобы натянуть на себя одежду.

Одевшись, Милина вышла из дома. На улице было жарко. Милина не знала, который час, но судя по тому, как пекло солнце, день еще не подошел к вечеру. Она никогда не охотилась днем, да и сейчас не собиралась искать приключений. Что ее заставило вытащиться из дома, Милина и сама не знала, но она продолжала идти, сильно шатаясь. Ее заносило в сторону, словно она была пьяна. Кто-то брезгливо отскакивал от нее, будто она была грязной. Какая-то молодая женщина лет тридцати, с отвращением поморщилась. По ее аккуратно накрашенным губам Милина смогла прочесть «пьяная шваль». Бестия скривила губы. Только три часа назад эта дамочка, что так «ласково» назвала ее, развлекалась с любовником в отеле, в то время, как муж уехал на похороны своей матери. Милина видела это так ясно и четко, что поморщилась. Но ясность видения рассеивалась. Дома и деревья сливались в общую картину с образами из жизней мимо проходящих людей. Все стало единой расплывчатой массой. Милина не заметила, как наткнулась на детскую коляску. Из оцепенения ее вывел звонкий голос молодой мамочки. – «Девушка, осторожней, пожалуйста! Напьются, и не смотрят, куда идут!» Милина хотела извиниться, но язык не слушался. Что-то нечленораздельное слетело с ее губ. Против своей воли, девушка заглянула в коляску, и не смогла сдержать крика – в коляске лежал мертвый окровавленный младенец. Тут же, будто кстати, что-то заурчало, забулькало в желудке бестии, напоминая, что совсем недавно она пила кровь невинного дитя. Может быть, того самого, что сейчас лежал в коляске? Милина бросилась бежать, если это можно было назвать бегом. Как-то внезапно и совсем незаметно стемнело. Милина завернула за угол одинокого дома, и тут ее вырвало кровью. Желудок сжимался и сжимался, извергая кровавый фонтан.

- Эй! Крошка слегка перебрала с алкоголем? Тебе плохо, малышка? – Милина медленно повернула голову. Позади стоял парень. Он-то как раз был нетрезв. – Хочешь, я помогу тебе? – Милина отрицательно замотала головой. Парень проигнорировал ее ответ - схватив девушку за руку, он резко поднял ее на ноги. – Пойдем, я помогу тебе. – Парень бесцеремонно обхватил Милину за талию. Девушка послушно шла. Осознание ошибки своего поступка пришло только тогда, когда ее завели в безлюдное место. «У меня совсем нет сил сопротивляться!» - отчаянье стучало в висках бестии, когда незнакомец вдавил ее в стену. Руками он шарил по ее бедрам, талии, спине. Милина из последних сил толкнула нахала. На лице парня играла наглая довольная улыбка. Девушка вспомнила Андрея, когда они с ним попали в аварию. Реакция юноши на сопротивление было таким же. Но тогда бестия была сильна, тогда у нее был шанс избежать трагедии.

- Неужели не хочешь?! Брось, будет клево! – Парень снова приблизился к Милине. Девушка замахнулась и ударила его по лицу. Незнакомца этот поступок не обрадовал - он схватил Милину за волосы у самого затылка, затем с силой толкнул девушку. Милина упала на землю. Дальнейшие события развивались как в кошмарном сне. Девушка отбивалась, но безрезультатно. Парень сел сверху, придавив бедняжку своим телом. Милина пыталась кричать, но голос словно сел, став беззвучным. Руки незнакомца стащили с девушки джинсы вместе с трусиками. Милина зажмурила глаза. Дальнейшие события происходили как в кошмарном сне…

***

Толи сон. Толи явь.

Ты оставь меня, мое безумие.

Толи сон. Толи явь.

Я не живу – я существую мумией.

Толи сон. Толи боль.

Я не хочу знать, что там – за ее пределами.

Не зеро я. Просто ноль.

Мои амбиции, что вы наделали?!

Это не было сном. Это не было даже болью. Это не было и жизнью тоже. Дни, ночи, недели, месяцы – все смешалось, спуталось, переплелось. Кто она? Что она? Зачем она здесь и что ей делать дальше? Милина втянула носом воздух – пахло гарью, да и сам воздух был каким-то серым, словно все вокруг утратило цветность и стало черно-белым, как в старинном кино. Милине даже стало казаться, что она наблюдает за собой со стороны. Повсюду слышались выстрелы, взрывы, крики. Это было похоже на войну, и это было войной. Кто она и что она здесь делает? Милина слышала их – голоса. Они раздавались откуда-то свысока, и твердили лишь одно: «Скоро. Совсем скоро.» Что «скоро»? Что должно произойти? Милина шла, шлепая по грязи. Тяжелые сапоги были не по размеру велики. В руке девушка сжимала предмет, слегка тяжеловатый. Милина удивленно взглянула на него. Она уже хотела выбросить эту непонятную, и наверняка бесполезную штуковину, как ее нечеловечески острое зрение заметило вдали какое-то движение. Танк. Вражеский танк надвигался медленно, словно большая железная черепаха. Милина знала, что делать. Она подпустит врага ближе, чтобы затем не промахнуться. Черепаха, тем не менее, приближалась все ближе и ближе. В этом столкновении выживет кто-то один, и время оттянуто уже до предела. Нельзя больше медлить.

- Чего ты ждешь, дура?! Чего ждешь? Бросааай! – громкий мужской голос прокричал в нескольких метрах, но, не смотря на грохот и взрывы, девушка расслышала каждое слово. И Милина не стала испытывать судьбу. Выдернув защитное кольцо, она бросила гранату. Раздался взрыв, сливаемый с хором других взрывов. Бросок был точный, сильный.

- Так тебе, зараза! Так! – радовался тот самый мужчина, что практически только что обозвал Милину дурой. Милина и сама радовалась. Впрочем, недолго. Начались обстрелы. У Милины не было больше оружия, придется спасаться бегством. Успеет ли? Убегая, девушке пришлось буквально перепрыгивать через трупы. Смерть летала повсюду. Смерть дышала в самый затылок, норовя оказаться быстрее, чем ноги беглянки в тяжелых, неудобных сапогах. Грязь под ногами засасывала, к тому же мерзкая жижа была скользкой. Милина совершила непростительную оплошность – она упала. Теперь смерть догонит ее. Вот она уже хохочет и поет: «Тра-та-та-та-та!» Милина поднялась, а стоило наверно ползти ползком. Боли почти не было, когда смерть нанесла удар в виде наряда из вражеского пулемета.

***

Свет. Слишком яркий свет болезненно слепит глаза. Погасите его! В животе что-то тянуло, словно вытаскивали внутренности. Девушка ощущала кожей холод жесткого стола. Отчего-то она не могла шевельнуться, словно была полностью парализована, словно была безвольной, беспозвоночной куклой. То ли от холода, толи от просыпающегося, нарастающего страха, по коже побежали мурашки. Мурашки покрывали обнаженную кожу рук, ног, живота. На ней совсем не было одежды. Чьи-то руки копаются в ее животе, роются в ее обездвиженном теле. Девушка открыла глаза. Расфокусированный взгляд едва улавливал очертания, и все-таки два силуэта она смогла различить. Силуэты были в белых халатах. Они горячо говорили о чем-то. Мужчины – оба смуглые и с темными волосами. Их лица не прятали маски, какие обычно надевают доктора. Они что-то говорили очень быстро и возбужденно. Можно было подумать, что они ругаются.