Нереал

И она оказалась права. Борис не говорил, а блеял в трубку. Его послушать — так впервые с сотворения мира ступала по земле такая кристально чистая личность, как Валентин Башарин. И эту чушь он нес не совсем с перепугу. Очевидно, Жуков действительно считал Башарина образцом настоящего и крутого мужика. В отличие от жены...

Вася не был ясновидцем, однако, не кладя трубки, представил себе этого Жукова въяве. Если Башарин — высокий, крупный, с резкой, хотя и малоподвижной физиономией, так Жуков непременно должен быть маленьким, хилым, со скошенным подбородком. Он просто обязан смотреть на Башарина снизу вверх, верить во все истории о победах над женщинами, с благоговением приносить кумиру пиво... тьфу!

Очевидно, общение с. Игорем не прошло для Васи даром — его тоже занесло.

Потом он, имея под рукой список из шести номеров, обзвонил башаринскую родню и всем вежливо, но строго предложил: при появлении беглеца звонить следователю Горчакову! В его же, Башарина, интересах!

А потом появился стажер Уфимский.

— Маньяк вынырнул на Малой Артиллерийской!

— Люсеньки домогался?

— Люсеньки!

— Чует мое сердце, ловим мы клиента для дурдома, — сказал Вася.

Малая Артиллерийская была тут же, за углом, подальше высунуться из окна Васиного кабинета — и как раз увидишь. Значит, Башарин окончательно спятил. Гонять баб возле самой районной ментовки — это уже чересчур.

— А не хочешь ли знать, почему его не поймали? — спросил Уфимский.

— Хочу

— Он удрал с такой скоростью, что обогнал троллейбус!

— Обогнал троллейбус?..

— Да! 1уть свидетели.

Башарин не может обгонять троллейбусы, подумал Вася, Башарин уронил себе на левую ногу банку с краской и основательно хромает. Об этом следовало вспомнить еще при его нападении на Люсеньку номер два, когда он тоже сбежал с места происшествия.

Похоже, в него действительно кто-то вселился!

Или же это двойник. То есть — случайность, возведенная в степень, но вполне реальная. Стоп! Может ли человек быть настолько похож на другого человека, чтобы иметь те же вкусы по части одежды?

Вася позвонил супруге Башарина и спросил — есть ли в гардеробе беглеца черная рубаха из шелковистой ткани, и вообще — не имеет ли он обыкновения носить такие рубахи распахнутыми до пупа?

— Имел — когда супермена из себя корчил! И дура я была, что попалась! — отвечала супруга.

Черная рубаха была сношена несколько лет назад — от четырех до шести — и пущена на тряпки. Другой не покупалось — потому как незачем. Даже джинсовой. Башарин не дискотечный мальчишка, чтобы носить такие рубахи.

— Но если кто-то из его шлюх подарил ему другую, за это я не отвечаю! — вдруг осенило башаринскую супругу.

— А сапоги типа “казаки”?

— Сапоги еще живы, — отвечала супруга. — Он их на работе держит, они уже краской заляпаны.

— А черные штаны типа джинсы, в обтяжку?

— Штаны в обтяжку?.. — — женщина расхохоталась. — Носил, носил, супермен гороховый! Они на нем трещали

— Больше не носит?

— Куда ему! Там уже пузо вовсю прет! — Конечно, супруге было виднее...

На чем и расстались.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

КАК МЫ С ВАСЬКОЙ ИСКАЛИ МАГА-ТЕОРЕТИКА, А НАПОРОЛИСЬ НА ПОЛТЕРГЕЙСТ

Вообще-то совесть у меня есть. Когда я увидел, как Мымра Геннадьевна сопровождает Ваську на трамвай, я заподозрил неладное. И понял, что на всякий случай нужно извиниться.

Васькин голос в телефонной трубке был до такой степени злобен, что истина стала проясняться передо мной, как изображение на пластинке “Полароида”. Но до последней секунды мне почему-то не верилось, что Мымра Геннадьевна выложила ему все, что думает о причине моего ухода из шестнадцатой школы.

Оставалось только надеяться на Васькин здравый смысл.

Дежурный действительно был предупрежден о моем приходе. Он с интересом посмотрел на сноп газет, торчавших из моей фотосумки. Уложить их туда я не мог — там у меня все впритирку, и они вылезали сбоку вверх самым лихим образом.

Я постучал в кабинет и вошел, всем видом стараясь явить полнейшее и безупречное раскаяние, какое только подобает индивидууму, снискавшему немилость следователя угрозыска...

— Входи, входи! — мрачно пригласил Васька. — Насильник печального образа!.. Давай, сексуальный маньяк, колись!

— Чего мне колоться? — я вложил в голос всю убедительность, на какую только был способен. — Ничего же не было!

— Не заставляй меня пускать в ход мой блистательный профессионализм, — впрочем, по Васькиной роже было видно, что сейчас ему больше хочется пустить в ход кулаки. — Что там было, в этой комнате на третьем этаже и с диваном?

— Ничего не было.

— На диване сидели? — дело попахивало правильным допросом. Вот только подсказывать ответы, то есть закладывать в вопрос единственно возможную форму ответа, на мой взгляд, некорректно.

— Ну, сидели.

— Рядом?

— Почти.

Некорректность нарастала, я видел это по Васькиному прищуру.

— Ты ей стихи читал! — вдруг сообразил Васька.

— Ну, читал.

— А свои конечности контролировал? А, членисторукий? Я тебя знаю — ты когда себя артистом вообразишь, всех и за все хватаешь!

— Я тебя хватал, что ли? — честно говоря, как раз за это я и не мог бы поручиться...

— И не раз. Могло ли быть такое, что ты ей читал какие-то амурные вирши, увлекся и ухватил за что не надо?

— Нет.

— Ну, значит, это все-таки была сознательная попытка изнасилования. И тебя выперли из школы поделом.

— Значит, поделом.

Я не имел ни малейшего желания объясняться с ним на эту тему. Должна же быть хоть какая-то неприкосновенность личной жизни!

— Вот газеты и прочие издания на затребованную тему, — сказал я, выдернул их из сумки, выложил веером на стол, развернулся и устремил ладонь к дверной ручке.

— Сядь, — приказал Вася. — Вот сюда. Нужно выбрать из всей этой дряни информацию, от которой за версту не разит шизофренией!

— А что ты, собственно, ищешь? — поинтересовался я. — Тебя сглазили? На тебя напустили порчу? Может быть, ты собрался кого-то приворожить? Нужно избавить тебя от энергетического вампира?

— Я ищу инкубов! — отрубил Вася.

— Инкубов? А у тебя с ориентацией все в порядке? — пожалуй, насчет беспокойства в голосе я перебрал, ну да ладно. — Тебе, в твои годы и с твоей половой принадлежностью, ближе был бы суккуб!

— Где инкуб, там и суккуб. Давай, работай! Он взял первую газетку, носившую краткое и непритязательное название “666”, и пододвинул мне. А сам тяжко вздохнул и принялся отлавливать свою нечисть в другой местной газетке на ту же апокалиптическую тему, в “Асмодее”.

Полчаса работы дали примерно такой результат. На просторах Российской империи водились исключительно ведьмы и оборотни. Ведьмы перекидывались кошками и пакостили. Оборотни шныряли в волчьих шкурах. Также неоднократно восставали из гробов покойники, а какие-то исторические призраки предвещали несчастья. В городах и селах полтергейсты швырялись утюгами и валили холодильники. Все это было описано с такой серьезностью, что и уверовать немудрено. Я покосился на Ваську — не уверовал ли? Васька поймал мой взгляд и показал два пальца в виде латинской буквы “V”. Оказалось, он наконец отыскал страницу объявлений.

Я тоже не предполагал, что у нас в городе такое количество гадальных салонов, специалисток по приворотам и Таро, а также знатоков древнеегипетской, древнескандинавской, древнеирландской, древнеславянской и прочих магий. Еще в бытность педагогом я видел, как наши дамы втихаря раскидывали друг дружке карты и совещались, в какой гадальный салон лучше пойти. Но кто мог знать, что это стало стихийным бедствием?

— “Генерал и епископ черной магии”, — прочитал Вася. — Это как?

— Тайна сия велика есть, — отвечал я. — В таком случае, должен существовать и генерал-лейтенант черной магии. И адмирал. И кавторанг. Он стоит на мостике и крутит магический штурвал, и черные волны зла пенятся под носом его фрегата...