Техник Большого Киева

– Да! – хрипло отозвался Пард.

Вошел хольфинг Мина. По совместительству – сапер. Он вопросительно поглядел на Вольво, и, безошибочно угадав мысль хозяина, обратился к Парду.

– Там гоблин в кепочке пожаловал. Назвался Гонзой. Говорит, к тебе, Пард. Звать, или как?

– Ну, если в кепочке, – вздохнул Пард, – тогда зови…

Мина кивнул и удалился, а спустя пару секунд в комнату вошел худой и высокий гоблин Гонза Аранзабал. Старинный приятель Парда, Дюши и Судера. Пард шагнул ему навстречу и они обнялись.

– Знакомься, – сказал Пард. – Это Вольво, специалист по диким грузовикам, потенциальный партнер. Это – Бюскермолен, гном. Тоже специалист, но скорее практик.

Гонза пожал руки виргу и гному и покосился на девчонку, молча отсиживающуюся в углу.

– Это моя секретарша, – пояснил Вольво. – Присаживайся, Гонза. Полагаю, разговор предстоит долгий.

Пиво с шумом хлынуло в чистую глиняную кружку.

– Шеф, – сказала вдруг девушка. – Налейте и мне, пить что-то хочется.

Пард ожидал, что Вольво отмахнется или цыкнет на секретаршу, но тот просто наполнил доверху еще одну кружку и отпустил гребень дракона. Краник в виде несуществующего зверя.

– Ну, – сказал Вольво коротко, – за взаимопонимание.

Пять кружек с тихим стуком встретились над уставленным закусками столом и темно рыжие капли с белесыми точками пены ненадолго взвились в воздух.

Выпили, закусили. Вольво и гномы приглядывались к Гонзе. Гоблин держался прекрасно: непринужденно, раскованно и спокойно. Даже Пард немного успокоился, хотя утро все же стоило ему немалых нервов.

– Итак, живые, – поторопил Вольво, – займемся-ка делом. Я вас самым внимательным образом слушаю.

Гонза снял кепочку и задумчиво почесал между ушами. У гоблинов, если вы не знаете, потрясающие уши. И размерами потрясающие, и формой, и даже цветом – они черно-зеленые, как ряска в стоячем осеннем пруду.

– А, могу я, сначала, задать несколько вопросов, судари хорошие? – осторожно и достаточно обтекаемо поинтересовался Гонза.

– Только коротких. И чтоб не требовались ответы на полчаса.

Тон Вольво возражений не допускал. Исключал тон всякие возражения, с ходу и начисто.

– Ладно, – согласился Гонза. – На что мы можем рассчитывать, если доверимся вам?

– На сотрудничество. И, понятно, на покровительство с самого верху. Но вообще-то, вопрос расплывчатый.

– Ответ тоже, – достаточно нагло отозвался Гонза, но Вольво стерпел наглость молча и без эмоций.

– Ты что скажешь? – спросил Гонза Парда.

Пард пожал плечами:

– Не все ли равно, с кем начинать? Если контора серьезная, я – за. Без риска все равно не получится.

– Понял, – вздохнул Гонза, нахлобучил кепочку и полез в карман.

Достал он самые обычные наручные часы на серебристом металлическом ремешке.

– Вот, – он протянул часы Вольво, – полюбопытствуйте.

Вольво мельком глянул на часы, повертел их в руках. Непонимающе уставился на Гонзу.

– А что в них особенного?

Вольво выглядел озадаченным.

– Они не ходят. Стоят.

Вольво пригляделся, брови его медленно уползли вверх.

– То есть как – стоят?

Он внимательно оглядел часы еще раз, потряс их, пострекотал колесиком, поднес к уху, задумчиво хмыкнул, отколупнул ногтем крышку и тупо уставился на механизм, на таблетку-источник техники.

– Не понимаю, – протянул Вольво, хмурясь. – Как часы могут не работать? Они же целые, не разбитые…

Он взглянул на гномов, на девчонку-секретаршу, но те молча следили за происходящим и явно ждали продолжения.

– Эти часы, – внятно и раздельно сказал Гонза, – сделаны живыми. Техниками и учеными.

Лицо Вольво приобрело презабавнейшее выражение.

– Живыми?

– Да, сударь. В месте, где живые сами мастерят машины. Не приручают дикие, а делают сами. Именно такие, какие хотят, и эти машины умеют не только то, что умеют, а то, что в них вкладывают живые. Понимаете? Если им нужен грузовик, они делают грузовик, если экскаватор – делают экскаватор. Если нужно – сделают одну машину, которая будет уметь и ямы рыть, и грузы возить. И эти машины не нужно приручать, они заранее приручены.

Вольво молча сглотнул слюну. Почему-то он поверил сразу. Сразу, с первого слова. Впрочем, неработающие часы могли убедить кого угодно.

– Но, – продолжал Гонза, – смешно думать, что самодельные машины не имеют недостатков.

– А что, имеют? – осторожно спросил Вольво и покосился на Бюскермолена. – По-моему, любые недостатки таких машин окупаются с лихвой.

– Как сказать, – Гонза пожал плечами. – Что ты скажешь, например, на такое: чтобы эти машины работали нормально, за ними нужно постоянно следить. Как за больными. Ухаживать. Лечить. Но все равно, они спустя какое-то время умирают. Поработают, и умирают.

– Как живые? – Бюскермолен даже привстал и отодвинул бокал с пивом. – Болеют и умирают? Высокое напряжение! Поверить не могу.

Вольво задумался.

– Трудно ли делать машины? – спросил он с некоторым сомнением. Он подозревал, что на этот вопрос Гонза и Пард могут и не знать ответа. Но Гонза ответил:

– Достаточно непросто. Впрочем, если есть место под названием «завод», где все для этого приспособлено и подогнано – не очень. Но хитрость заключается вот в чем: чтобы сделать машину, нужны другие машины, которые изменяют металл, пластик, дерево – любые части любых машин. Но ведь эти изменяющие машины тоже нужно сначала сделать, и тоже с помощью других изменяющих машин… в общем, получается замкнутый круг.

– Погоди, – вмешался Вольво. – Но кто же тогда создал самую первую машину? Ту, на которой стали изменять металл и пластик?

Гонза развел руками:

– Откуда я знаю? Это, кажется, один из вечных вопросов. Я думаю, ответить на него просто невозможно.

Вольво крепко задумался.

– М-да… Ошарашили вы меня, скажу честно. Но почему-то я вам верю. Ну и где это ваше научное место находится?

Гонза и Пард переглянулись.

– А нельзя ли сначала уяснить ваши планы? Обрисовать, так сказать, ближайшую перспективу?

Вольво не колебался ни секунды:

– Планы? Попасть туда и научиться строить машины. Вы-то сами хоть понимаете, насколько это уведет вперед науку? Е-мое, да это же просто новая эра!

– Это-то мы понимаем. А вот… более конкретно?

– Ну, – протянул Вольво, – добраться до этого вашего места. Сколотить команду живых из двадцати, чтоб по городам без помех ходить, и вперед. Ну, и на месте уже разбираться.

– Мы с Пардом должны войти в команду. Мы станем сотрудничать только на равных условиях, надеюсь понятно?

– Да уж, понятно. Конечно, вы войдете в состав команды. Без сомнений. Это я гарантирую.

– Тогда, – Гонза шел по горячему, – по рукам? Мы с Пардом – в команде, и первое дело уже начато?

Вольво, не задумываясь, подал руку сначала гоблину, потом человеку. Гонзе и Парду. Двоим живым, которые принесли в Центр самую важную тайну со времен возникновения Большого Киева.

– По рукам! По рукам, судари-техники…

«Да, – подумал Пард отрешенно, – все получилось куда проще, чем мы с Гонзой ожидали. Стоило ли две недели изображать из себя крутого?»

Но скорее всего, стоило. Иначе Вольво так быстро не вышел бы на Парда. Вольво и тот, кто за ним стоит. Техник Большого Киева.

Бюскермолен снова наполнил кружки.

– Ехать придется на юг, – сообщил Гонза. – К морю. Думаю, лучше всего в Николаев. А дальше… посмотрим.

Больше Гонза говорить не стал. А Вольво – не стал спрашивать.

И все-таки Парда беспокоила кажущаяся легкость сделки. Впрочем, это только начало. Какую цену придется заплатить за новое знание – Пард еще не знал.

Ведь наивно думать, что подобное знание не придется платить. Придется. И дорого. Ибо так уж устроен мир.

* 7. Сахама – Дарваз.

Зал таверны в послеобеденное время был наполовину пуст. Многие охотники разбрелись кто куда: кто отдыхать, кто прогуляться, кто по делам. Пард с Гонзой спустились подкрепиться и хватить еще пива, чтоб пригладить нервы. Ну, и, конечно, еще раз обсудить предстоящее дело.