Страница 50 из 66
– Оккам, дружище! Оккам!
– Ай, ну тебя с твоим Оккамом, – отмахнулся Ламберт. – Предложи что-нибудь получше.
– Спирт вряд ли обеспечит достаточно энергии для полета, – задумчиво произнес Геральт. – И тем более – для парения на месте. Даже не зная принципа, благодаря которому эта штуковина летает, я уверен – она работает не на спирте. Тут нужно что-нибудь посерьезнее.
– Угу. – Ламберт скептически ухмыльнулся. – Например, термояд!
– А что термояд? – ничуть не смутившись, ответил Геральт. – Пусть мы и не понимаем принципов его работы… В конце концов – почему нет?
– Оккам, дружище, Оккам! – злорадно осадил напарника Ламберт и не выдержал – засмеялся.
Геральт поднял руки, словно сдавался в плен.
– Уел! Таки да…
Он некоторое время помолчал, потом все же решил озвучить уже не раз посещавшую его мысль:
– Ладно, жизнь с ним, с принципом полета. Я вот о чем подумал: самим дискам спирт, может быть, не особо и нужен – хоть в качестве топлива, хоть в качестве протирки. А вот тому, кому эти диски служат…
Ламберт живо заинтересовался:
– Ты хочешь сказать, что диски – лишь эффекторы? И что у них есть база?
– Я бы не стал сбрасывать со счетов подобную возможность, – ответил Геральт. – Меня эмэрки, о которых пигалица-техник рассказывала, надоумили. Носитель-база и некоторое количество модулей-эффекторов – очень популярный форм-фактор для многих автоматических систем. А главное – достаточно сложная система вполне может наладить регулярное воровство спирта с комбината.
– Правдоподобно, – согласился Ламберт. – Примем за рабочую?
– За неимением лучшего… – вздохнул Геральт.
Ничего более внятного действительно пока не придумывалось, зато мелких подтверждений озвученному было довольно много.
Ламберт опять потер глаза и напоказ зевнул.
– Ну, что? Тогда на сегодня хватит? Баиньки, а завтра на Майский?
– Катер надо найти, – проворчал Геральт.
– Найдем. У меня в Очакове вирги знакомые есть, братья. Правда, у них не катер, а парусный швертботик.
Геральт продолжал ворчать:
– Ага, и дергай там за веревки, покуда не соизволит подуть откуда надо! Лучше катер.
– Ша! – хохотнул Ламберт. – Движок у братьев тоже есть. Подвесной, правда, но нам-то какая разница?
– Никакой, – вынужден был согласиться Геральт. – Ладно, надо и впрямь поспать. Суматошный денек выдался.
– И не говори… Чур, я в ванную первый!
– Спокойной ночи, – пожелал Геральт напарнику. – Мокнул я сегодня достаточно, так что плещись хоть до утра.
Через пять минут Геральт уже мирно спал у себя в комнате под монотонный аккомпанемент льющейся в ванной воды.
Геральт проснулся в тот же миг, когда Ламберт в соседней спальне отбросил легкое одеяло и сел на кровати.
Из окна в комнату нехотя лилась серая мгла, предвестница будущего рассвета; в проходе между кроватями на плетеном коврике громоздились ботинки Геральта. Один, как положено, стоял, второй свалился набок.
– Ну, чего? – пробурчал Ламберт из-за стены. – Двинули?
Пробурчал – и потянулся, словно большой ленивый кот. Геральт этого не видел, но знал наверняка: Ламберт всегда так поступал, проснувшись. Где бы это не происходило – под железнодорожным мостом в картонной коробке, в постели у какой-нибудь загрустившей вдовушки или в необъятном люксе «Премьер-паласа» – Ламберт всегда сначала потягивался, а потом уж вставал на ноги.
– Раньше начнем, моложе управимся, – сказал Геральт многозначительно и пошел умываться.
На утренние процедуры ведьмакам с головой хватило пяти минут. Через семь после подъема они уже сидели в джипе Ламберта.
– Как ты без машины обходишься, не понимаю! – сказал Ламберт со вздохом. – Я вот без джипули своего – как без рук.
– Лучше без рук, чем без головы, – пожал плечами Геральт.
– В смысле?
– Любые привязанности делают нас слабее.
– Да какая тут привязанность? – удивился Ламберт. – Элементарное удобство.
– Знаешь, – глубокомысленно заметил Геральт, – невзирая на отсутствие машины, еще не было случая, чтобы я не добрался туда, куда хотел.
Засмеялись ведьмаки одновременно.
– Ну, вперед! – выдохнул Ламберт и врубил передачу.
До Очакова они домчали за час – как раз к рассвету. Геральт бывал здесь несколько раз, в том числе и по ведьмачьим делам, и в целом эту часть Большого Киева представлял достаточно хорошо. Однако в тех закоулках, куда уверенно и со знанием дела зарулил Ламберт, кроме аборигенов вряд ли кто-нибудь свободно ориентировался. Одно– и двухэтажные домишки с прилегающими крохотными двориками и садиками, извилистые узенькие улочки-переулочки, многие из которых даже асфальта сроду не знали – осенью тут грязища, небось трактора вязнут. По крыше джипа скребли вишневые, черешневые и абрикосовые ветви. С заборов-штакетников сыпалась облупившаяся краска.
– Ну и дебри, шахнуш тодд! – не выдержал Геральт. – Ты куда меня привез, Лам?
– Куда надо! – хохотнул Ламберт и притормозил приметного двухэтажного дома, похожего на гигантскую коробку из-под обуви – и веселенькой салатной расцветкой, и особенно громадным, небрежно намалеванным на стене ботинком.
Невзирая на ранний час, Ламберт безо всяких церемоний побибикал – а «фа-фа» у него на «Случи» стояло чуть ли не от тепловоза, весь квартал услышал. В соседнем дворике закудахтали перепуганные куры, а чуть дальше по улице зашелся простуженным лаем сторожевой пес. Куры успокоились быстро, а пес долго еще сипло кашлял и недовольно гремел цепью.
Потом тихо хлопнула невидимая с улицы дверь и к калитке вышли два обещанных Ламбертом вирга-аборигена. Геральт невольно протер глаза.
Вирги были абсолютно одинаковыми – как с лица, так и по одежке.
– Тьфу! Надо было предупредить, что они близнецы! – проворчал Геральт. – Я уж решил, в глазах двоится…
Ламберт с готовностью заржал и махнул рукой из окна, приглашая виргов грузиться на заднее сидение. Те не стали мешкать, быстренько запрыгнули в «Случь», хором поздоровались, и Ламберт немедля рванул дальше по улице. Простуженный пес храбро кинулся на штакетник, когда они пронеслись мимо.
– На гидроузел? – уточнил Ламберт, глянув через правое плечо.
– Ага, – хором отозвались вирги.
– Это мой напарник, – примерно через минуту соизволил представить Геральта Ламберт. – А это братья Кропы, Хорс и Ярик. Где кто – можешь не выяснять, они не обижаются, если их путают. Собсно, их вообще мало кто различает. Я – различаю!
Ламберт напустил на себя горделивый вид и сам же первый засмеялся.
Тем временем джип выбрался из лабиринта переулочков на сравнительно широкую улицу и помчал на восток, навстречу солнцу.
Гидроузел располагался на самом отшибе – дальше него даже строений не было видно, только голая степь, да море по правую руку. Спустившись по микросерпантину к самой воде, Ламберт притормозил у похожего на лабаз серого здания. За металлическими воротами виднелись пирсы и несколько ржаво-серых корабликов-рыбачков, приткнувшихся к берегу.
– Приехали! – бодро объявил Ламберт и заглушил дизель.
Братья сразу же ушли за ворота; ведьмаки задержались – нужно было вынуть снаряжение из багажника. Навьючив на себя баулы с аквалангами и чехлы с оружием, они протиснулись в калитку и наконец ступили на территорию гидроузла.
Помимо рыбацких посудин, здесь базировались несколько десятков катеров, моторных лодок и пяток яхт. К внешнему молу прямо над водой тянулся ажурный металлический мостик без перил. Швертбот братьев Кропов лениво покачивался на воде у самого мола. С виду он смахивал на небольшую яхту, однако, в отличие от них, легко мог ходить по самым зловредным мелям и при необходимости утыкаться форштевнем чуть ли не в берег – а все благодаря подъемному перу на днище. У яхт перо стационарное, несъемное. Длина его как раз и определяет минимально возможную для хождения яхты глубину. Подъемное перо – совсем иной коленкор, если надо – поднял и мотайся себе по мелководью сколько влезет. Это полезное свойство швертботов не раз использовал любой ведьмак, которому приходилось иметь дело с водными механизмами.