Страница 123 из 147
_Курдюков_ ( обычным голосом). Он вас назвал, Магистр. И Наташечку. И вас, Князь. «А пятого, говорит, я до сих пор не знаю...»
Все смотрят на Феликса.
_Феликс_ ( пытаясь держать себя в руках). Для меня все это — сплошная галиматья. Горячечный бред. Ничего этого я не знаю, не понимаю и говорить об этом просто не мог.
Все молчат. И в этой тишине раздается вдруг пронзительный звонок в дверь. Все застывают.
_Иван_ _Давыдович_ ( глядя на Феликса). М-м?
_Феликс_ ( несколько ободрившись). Я думаю, это сосед сверху. Я думаю, вы слишком тут все орете.
Снова звонок в дверь — длинный, яростный.
_Иван_ _Давыдович_. Идите и извинитесь. Никаких лишних слов. И вообще ничего лишнего. Ротмистр, проследите.
Сопровождаемый Клетчатым, Феликс выходит в прихожую. Наружная дверь, оказывается, наполовину раскрыта, и на пороге маячит фигура в полосатой пижаме.
— Я, гражданин Снегирев, жаловаться на вас буду, — объявляет фигура.— Полчетвертого ночи!
_Феликс_. Сергей Сергеич, простите, ради бога. Мы тут увлеклись, переборщили... Правильно, Ротмистров?
_Клетчатый_. Переборщили. Правильно. Больше не повторится, я сам прослежу.
_Феликс_. Простите, Христа ради, Сергей Сергеич! С меня полбанки, а?
_Сергей_ _Сергеич_ ( плачуще). Мне, Феликс Александрович, вставать в шесть утра! А вы тут, понимаете, произведения свои читать затеяли, да еще не просто читать, а на три голоса, с выражением... Сил же никаких нет!
_Феликс_. А что, все слышно?
_Сергей_ _Сергеич_. Да вот как над ухом прямо!
_Феликс_ ( Клетчатому). Вот видите? Говорил же я вам, что пора уже расходиться...
_Клетчатый_. Все! Все. Сергей Сергеич, все. С него полбанки и с меня тоже полбанки. И полная тишина. Как в могиле. Правильно я говорю, Феликс Александрович? Как в могиле!
— И-иэх! — произносит Сергей Сергеич горестно и удаляется, шлепая тапочками.
Феликс пытается запереть дверь, но тут выясняется, что замок сломан.
_Феликс_ ( с отчаянием). Ну что за сволочь! Вы поглядите только, он же мне замок сломал!
_Клетчатый_ ( с жадным любопытством). Кто? Сергей Сергеич? А зачем?
_Феликс_. Да при чем здесь Сергей Сергеич? Курдюков этот ваш, псих полоумный! И что вы все свалились на мою голову? Забирайте вы его и уходите к чертовой матери, не то я милицию вызову!..
_Клетчатый_. Тихо! Эт-то еще что такое? А ну-ка, проходите и — тихо!
Едва Феликс вступает в кабинет, как на него сзади наскакивает Курдюков. Он обхватывает Феликса левой рукой за лицо, чтобы зажать рот, а правой с силой бьет стамеской в спину снизу вверх. Стамеска тупая, рука у Курдюкова соскальзывает, и никакого смертоубийства не получается. Феликс лягает Курдюкова ногой, тот отлетает на Ивана Давыдовича, и оба они вместе с креслом рушатся на пол. Пока они барахтаются, лягаясь и размахивая кулаками, Клетчатый хватает Феликса за руки и прижимает его к стене.
_Павел_ _Павлович_ ( насмешливо). Развоевались!..
_Наташа_ ( она уже возлежит на диване в позе мадам Рекамье). Шляпа. И всегда он был шляпой, сколько я его помню...
_Павел_ _Павлович_. Но соображает быстро, согласитесь...
Иван Давыдович наконец поднимается, брезгливо вытирая ладони о бока, а Курдюков остается на полу — лежит, скорчившись, обхватив руками голову.
_Иван_ _Давыдович_. Господа, так все-таки нельзя. Так мы весь дом разбудим. Я попрошу, господа...
Клетчатый отпускает Феликса, и тот принимается ощупывать ушибленную спину.
_Феликс_ ( дрожащим голосом). Слушайте, а может, вообще хватит на сегодня? Может, вы завтра зайдете? Ведь, ей-богу, дождемся, что кто-нибудь милицию вызовет. А так — завтра...
_Иван_ _Давыдович_. Сядьте. Сядьте, я вам говорю! И молчите. ( Курдюкову.) А вы вставайте. Хватит валяться, вставайте!
_Наташа_. Пусть валяется.
_Иван_ _Давыдович_ ( поднимая кресло и усаживаясь). Хорошо, не возражаю. Пусть валяется.
_Клетчатый_. А может, вы его... того?
_Иван_ _Давыдович_. Да нет. Притворяется... Перепугался. Ладно, пусть пока лежит... Вот что, господа. Ситуация переменилась. Я бы сказал, она усложнилась.
_Павел_ _Павлович_. Тогда самое время сварить кофе.
_Иван_ _Давыдович_. Нет, Князь. Кофе не надо. Нельзя.
_Павел_ _Павлович_. Нельзя выпить по чашке кофе? Просто кофе?
_Иван_ _Давыдович_. Просто?
_Павел_ _Павлович_. Да! Просто кофе! Крепкий сладкий кофе по-венски.
_Иван_ _Давыдович_. Хорошо. Сварите. Вы поняли, что ситуация осложнилась?
_Павел_ _Павлович_. Ну, естественно!
_Иван_ _Давыдович_. Тогда займитесь.
Павел Павлович умело и аккуратно собирает на поднос турку и чашечку со стола Феликса и уносит все это на кухню.
_Иван_ _Давыдович_. Я, господа, прошу вас основательно усвоить, что сегодня нам ничего здесь делать нельзя. ( Он принимается собирать обратно в саквояж свои медицинские причиндалы.) Если мы оставим здесь труп, милиция разыщет нас очень быстро. Это понятно?
_Клетчатый_. Виноват, герр Магистр, не совсем понятно. Нам же не обязательно оставлять труп здесь! Можно выкинуть его в окно... Седьмой этаж... Вдребезги! Самоубийство!
Иван Давыдович закрывает глаза, поднимает лицо к потолку и некоторое время молчит, сдерживаясь. Потом он говорит:«Пять минут назад сюда приходил человек. Вы заметили это, Ротмистр?»
_Клетчатый_. Так точно, заметил. Сергей Сергеевич. Это из верхней квартиры.
_Иван_ _Давыдович_. Вы обратили внимание, что он вас тоже заметил, Ротмистр?
_Клетчатый_. Так точно.
_Иван_ _Давыдович_. Он запомнил вас, понимаете? Ваш клетчатый пиджак, ваше кепи, ваши усики... Он вас опишет, и вас найдут. Самое большее — через неделю.
_Курдюков_ ( из угла, куда он незаметно переполз). А по-моему, ничего страшного. Ротмистр уедет куда-нибудь, отсидится годик...
_Иван_ _Давыдович_. Вас, Басаврюк, спросят: откуда вы обрели в эту самую ночь такой великолепный синяк под глазом?
_Курдюков_. У меня алиби! Я в настоящий момент в больнице!
Пауза. Из кухни доносится гудение кофемолки.
_Наташа_ ( решительно). Нет, господа, я тоже против. Все знают, что мы с Феликсом дружили, вчера он ко мне заходил, ночью меня не было дома... Зачем мне это надо? Затаскают по следователям. Я вообще против того, чтобы Феликса трогать. Его надо принять.
_Курдюков_ ( выскакивает из угла, как черт из коробочки). Это за чей же счет? Сука! Шлюха ты беспардонная!
_Иван_ _Давыдович_. Да тише вы, Басаврюк! Сколько можно повторять? Ти-ше! Извольте не забывать, что это по вашей вине все мы сидим здесь и не знаем, на что решиться. Так что советую вам вести себя особенно тихо... Молчите! Ни слова более! Сядьте!
_Клетчатый_. В самом деле, сударь! Труса отпраздновали, а теперь все время мешаете...
_Иван_ _Давыдович_. Я, господа, просто не вижу иного пути, кроме как поставить Феликса Александровича перед выбором...
И тут Феликс взрывается. Он изо всей силы грохает ладонью по столу и голосом, сдавленным от страха и ненависти, объявляет:«Убирайтесь к чертовой матери! Все до одного! Сейчас же! Сию же минуту! Чтобы ноги вашей здесь не было!..»