Страница 26 из 242
ОБОЛЬЯНИНОВ Петр Хрисанфович (1752–1841). Генерал-прокурор Правительствующего сената в 1800–1801 гг.
Дворянский род Обольяниновых восходит к XVI в. Крупных должностей представители его никогда не занимали, и к середине XVIII в. род достаточно оскудел.
Будущий генерал-прокурор Петр Обольянинов до 16 лет жил в имении родителей, небогатых помещиков Псковской губернии, образования практически не получил, с трудом выучившись читать и писать. В 1768 г. в звании кадета поступает в армию, являя собой пример образцового службиста. По отзывам современников, Обольянинов выделялся среди сослуживцев «усердным исполнением своих обязанностей и беспрекословным и пунктуальным следованием приказаний высшего начальства».
К 1780 г. дослуживается до чина премьер-майора и выходит в отставку. Три года живет в деревне, затем поступает на гражданскую службу, посвятив ей следующие десять лет жизни. Но и на гражданском поприще не достигает заметных успехов ввиду малообразованности и начинает усиленно хлопотать об обратном переводе в армию.
В 1793 г. в чине подполковника зачисляется в гатчинские войска наследника престола великого князя Павла Петровича. Здесь удача улыбается ему, поскольку будущий император превыше всего ценил в военных умение слепо и без рассуждений повиноваться приказаниям, пунктуальность и дисциплинированность – именно те качества, которыми подполковник обладал в полной мере. В правление Павла I Обольянинов делает головокружительную карьеру и уже в 1796 г. производится в чин генерал-майора, назначается генерал-провиантмейстером. В 1798 г. получает чин генерал-лейтенанта, на следующий год – звание сенатора. Горько разочаровавшись в честном и правдивом А.А. Беклешове, император решает опираться на проверенные кадры и 2 февраля 1800 г. назначает сенатора генерал-прокурором. Ему присваивается чин генерала от инфантерии. Обольянинов был награжден орденами Св. Анны 1-й степени, Св. Александра Невского, Св. Иоанна Иерусалимского и Св. Андрея Первозванного.
Новый генерал-прокурор Сената пользуется полным доверием императора, что было огромной редкостью по тем временам, учитывая крайне подозрительный характер Павла I. Он регулярно видится с ним, представляет царю доклады по самым разнообразным вопросам, пользуется почти неограниченной властью. Нечего и говорить, что ни по образованию, ни по умственным способностям он совершенно не подходил для занимаемой высокой должности: писал с ошибками, коверкал многие названия и слова, был груб с подчиненными, которых поносил последними словами. Тем не менее даже у него наблюдались отдельные проблески ума, если речь заходила о сохранении людей, способных выполнять за него конкретную работу. Когда Павел I, не ограничившись отставкой А.А. Беклешова, повелел уволить всех чиновников Сенатской канцелярии, служивших под его началом, новый генерал-прокурор, кажется, единственный раз проявил самостоятельное мнение и сумел отстоять М.М. Сперанского. Однако в целом, по отзывам современников, с приходом Обольянинова на высший государственный пост «...дела пошли хуже прежнего; произвол водворился окончательно и над людьми, и в деловых решениях. Генерал-прокурор слепо исполнял все полученные повеления и никогда не возражал». Понятно, что подобный глава Сената казался Павлу I идеальным, и, по всей видимости, ему была бы гарантирована долгая и успешная карьера, если бы не дворцовый переворот.
В качестве шефа Тайной экспедиции при Сенате Обольянинов ведал надзором за арестованными, сосланными и находящимися под надзором государственными преступниками. По личному повелению Павла I он осуществлял «наблюдение за поведением» Николая Румянцева, сына знаменитого полководца, за бывшими фаворитами государя – князем Александром Куракиным, графами Кириллом и Андреем Разумовскими и другими высшими сановниками. Не избежал слежки и его предшественник на посту генерал-прокурора Алексей Борисович Куракин. Хотя обязанности политического сыска Обольянинов исполнял дисциплинированно и пунктуально, тем не менее ограниченный ум солдафона не был создан для подобного рода деятельности. Его ограниченностью и воспользовались заговорщики, которые, чтобы не возбуждать излишних подозрений, избрали его дом в качестве сбора, где и арестовали генерал-прокурора Сената в ночь убийства Павла на 11 марта 1801 г. Восшедший на престол Александр I прежде всего вернул на высший государственный пост А.А. Беклешова, а П.Х. Обольянинова отправил в отставку.
САМОЙЛОВ Александр Николаевич (1744–1814). Генерал-прокурор Правительствующего сената в 1792–1796 гг.
В 1760 г. в 16-летнем возрасте был определен рядовым в лейб-гвардии Семеновский полк. В составе его участвовал в войне с Турцией 1768–1774 гг. и за «храбрые и мужественные дела при Силистрии» награжден орденом Св. Георгия 4-й степени. Военная карьера молодого офицера складывалась удачно, и параллельно с ней начиналась его карьера при императорском дворе. В 1775 г. Екатерина II назначает Самойлова камер-юнкером, и очень скоро он становится правителем дел Совета при высочайшем дворе. Состоя при императрице, достаточно быстро продвигается по службе. В начале Русско-турецкой войны 1787–1791 гг. – генерал-поручик. В действующей армии, которой командовал Г.А. Потемкин, участвует в главных сражениях: во главе колонны 6 декабря 1788 г. одним из первых врывается в мощную неприятельскую крепость Очаков, участвует в штурме крепостей Каушаны, Килия, Бендеры, Измаил. В конце войны в Яссах умирает Потемкин, и Самойлов по поручению императрицы до прибытия канцлера А.А. Безбородко ведет мирные переговоры с турками. В январе 1792 г. привозит Екатерине II весть о заключении мира с Турцией. На радостях по этому случаю императрица лично пожаловала гонцу орден Св. Андрея Первозванного (также был награжден орденами Св. Георгия 4-й и 2-й степени, Св. Александра Невского, Св. Владимира 1-й степени) и 30 тысяч рублей.
В этот период Екатерина II усиленно ищет замену тяжелобольному генерал-прокурору Сената А.А. Вяземскому. Никого достойного в своем постоянном окружении она не находит, и в сентябре 1792 г. назначает «на краткое время» на высокий пост генерал-прокурора Сената Самойлова. «Краткое время» растянулось на целых четыре года вплоть до смерти Екатерины II. Суммируя реакцию тогдашнего общества на это назначение, историк П. Иванов отмечает, что, по отзывам современников, «граф А.Н. Самойлов был храбрый и честный человек, но мало сведущий в делах гражданских».
Успешней складывались у нового генерал-прокурора дела на поприще политического сыска, благодаря чему, по всей видимости, он и оставался длительное время на своем ответственном посту. Старательно вникая в суть следствия, Самойлов докладывал о его ходе лично императрице, нередко получал от нее дальнейшие указания. Первым крупным процессом в его руководство Тайной экспедицией при Сенате стало дело книгоиздателя и просветителя Н.И. Новико€ва. Власти давно знали о его принадлежности к масонской ложе и держали под подозрением за острые сатиры в журналах и распространение идей французских просветителей. Пока эти идеи не привели к революции во Франции, Екатерина II более или менее терпимо относилась к их отечественному пропагандисту, предпочитая бороться с ним с помощью литературной полемики. Великая французская революция заставила императрицу пересмотреть политику в этом вопросе и прибегнуть к карательным мерам. В апреле 1792 г. Н.И. Новиков был арестован, а его издания конфискованы. Высокий уровень образованности подследственного доставлял много хлопот руководителям Тайной экспедиции. Екатерина II внимательно следила за ходом этого политического дела и сама составила вопросные пункты, на которые Новиков должен был дать ответ в каземате Шлиссельбургской крепости. Тем не менее конкретных обвинений просветителю Тайная экспедиция предъявить так и не смогла, и по повелению императрицы он и без этой «формальности» был приговорен к 15 годам заключения.
На следующий год Тайной экспедиции при Сенате пришлось заниматься розыском по делу отставного поручика Ф. Кречетова. В доносе на арестованного говорилось, что он «сочиняет разные сочинения против царской власти, клонящиеся к соделанию бунта, а нередко говорил и на словах возмутительные речи, касающиеся до порицания особы ее императорского величества и нынешнего правления». При обыске у него, помимо сочинений об учреждении в империи школ, типографий, нашли записку о введении в России «Основного государственного закона», согласно которому монархи должны являться лишь «блюстителями» и «стражами» закона, а в случае его нарушения отрешаться от престола. За подобное вольнодумство Кречетов был заточен в Петропавловскую крепость «под крепчайшей стражей» без права писать что-либо и встречаться с родными. Эти и другие подобные дела генерал-прокурору Сената с особым усердием помогал расследовать неутомимый С.И. Шешковский.