Страница 229 из 242
В апреле 1906 г. была утверждена новая структура ГУГШ, которая впервые официально закрепила разделение добывающей и обрабатывающей функций военной разведки.
В структуру ГУГШ входил Отдел генерал-квартирмейстера, который состоял из:
Части 1-го обер-квартирмейстера;
Части 2-го обер-квартирмейстера;
Крепостной части;
Особого делопроизводства;
Делопроизводства по службе Генерального штаба;
Военно-ученого архива;
Библиотеки.
Часть 1-го обер-квартирмейстера состояла из делопроизводств:
1-е – по оперативным вопросам Европейских театров военных действий;
2-е – по общим вопросам обороны государства;
3-е – по вопросам военной статистики России и по специальным занятиям офицеров Генерального штаба;
5-е – добывающее (разведывательное);
6-е – по военной статистике (1903–1905 гг.);
7-е – по военной статистике иностранных государств (1903–1905 гг.).
Часть 2-го обер-квартирмейстера состояла из четырех делопроизводств по оперативным вопросам Азиатских театров военных действий и делопроизводства, по изучению сил и средств иностранных государств Азии.
Особое делопроизводство ведало служебной перепиской с военными агентами, сбором сведений об иностранных армиях[683].
Добывающая функция была сосредоточена в 5-м (разведывательном) делопроизводстве части 1-го обер-квартирмейстера Отдела генерал-квартирмейстера ГУГШ, состоявшем из одного делопроизводителя и двух его помощников, один из которых отвечал за восточное, а другой – за западное направление разведки. Первым делопроизводителем был назначен полковник М.А. Адабаш, его помощниками – молодые офицеры О.К. Энкель и П.Ф. Рябиков. В марте 1908 г. М.А. Адабаша сменил полковник Н.А. Монкевиц, руководивший военной разведкой до начала Первой мировой войны.
Но на этом реорганизации не прекратились. 11 сентября 1910 г. уже в который раз утверждаются новые штаты Главного управления Генерального штаба. 5-е делопроизводство преобразуется в Особое делопроизводство (разведки и контрразведки) в составе Отдела генерал-квартирмейстера. Подчинялось непосредственно генерал-квартирмейстеру, что свидетельствовало о повышении статуса разведслужбы и роли разведки. В его составе была образована журнальная часть для ведения секретной переписки. Всего штат Особого делопроизводства включал в себя делопроизводителя, трех его помощников и журналиста. Обрабатывающие делопроизводства вошли в состав частей 1-го и 2-го обер-квартирмейстеров. Части 1-го обер-квартирмейстера занимались западным направлением, 2-го – восточным.
В личном составе в результате преобразований 1909–1910 гг. существенных изменений не произошло. Хотя начальники ГУГШ менялись, как в калейдоскопе, – 5 человек за 6 лет: Ф.Ф. Палицын (1906–1908), В.А. Сухомлинов (1908–1909), Е.А. Гернгрос (1910), Я.Г. Жилинский (1911–1914), Н.Н. Якушкевич (с 1914), но кадровый состав отделов и делопроизводств практически оставался прежним вплоть до начала Первой мировой войны. В октябре 1910 г. полковник Н.А. Монкевиц был назначен помощником 1-го обер-квартирмейстера ГУГШ, руководителем Особого делопроизводства и военно-статистического производства части 1-го обер-квартирмейстера, т. е. добывающими и обрабатывающими органами разведки на западные страны. Должности руководителей Особого делопроизводства занимали полковник О.К. Энкель (1913–1914) и полковник Н.К. Раша (1914–1916).
В апреле 1906 г. был создан Морской генеральный штаб. В его структуре было учреждено иностранное отделение, которое среди решения прочих задач, связанных со сбором и обработкой информации о зарубежных ВМС, должно было руководить «деятельностью военно-морских агентов (атташе) в Швеции, Германии, Турции, Италии и в некоторых других странах»[684].
При Александре I военно-морской разведке уделялось слишком мало внимания. Более того, флот крайне редко выходил в море. Сбором информации из «открытых» источников занимался МУК (Морской ученный комитет) ГМШ (Главный морской штаб). Поэтому ничего удивительного в том, что в середине XIX в. «интересующая командование флота информация разведывательного характера поступала в Морское министерство непосредственно от МИДа, от частных лиц и экипажей судов, разведочной и дозорной службы из состава российских эскадр развернутых на морских театрах»[685].
В 1867 г. был создан МТК – Морской технический комитет. Одно из его подразделений – ученое отделение – занималось «вопросами изучения иностранного опыта и перспектив технического развития зарубежных флотов»[686].
Во второй половине XIX в. основными источниками поступления разведывательной информации были:
Военно-морские агенты (с 1856 г.) и командированные за границу офицеры (приписанные к консульствам, следящие за строительством заказанных Россией за рубежом кораблей и т. п.);
Береговые стационарные посты наблюдения (при крепостях, фортах и маяках);
Специально выделенные суда для разведки;
Корабли и суда, назначенные для ведения дозорной и охранной службы;
Офицеры ГМШ (в основном МУК (Морской ученый комитет) и МТК (Морской технический комитет) анализирующие зарубежные СМИ и рукописные источники;
Тайные агенты (разовые услуги);
Члены экипажей кораблей и судов;
Военное ведомство, МИД, МВД и т.п.
Обработкой, полученной от всех трех источников, занималось четыре подразделения: МУК, МТК, гидрографический архив и 2-е отделение Канцелярии управления генерал-квартирмейстера[687].
Военно-морскими агентами ведало 1-е отделение Канцелярии Морского министерства. В 1868 г. в особой инструкции говорилось: «одной из самых главных задач военно-морского отделения Канцелярии является сбор сведений от морских агентов за границей и из иностранных журналов и газет относительно состояния и развития военно-морских сил иностранных государств по всем отраслям военно-морского искусства».
С 1860 г. МУК после упразднения ГМШ был подчинен Морскому министерству. Теперь он не только «собирает…, рассматривает …, изучает…», а также следит за развитием «морских и вспомогательных наук необходимых для развития морских сил», а также делит часть своих обязанностей с Корабельным техническим комитетом (о нем мы уже писали в главе, посвященной научно-технической разведке), которой отныне занимался:
«…следит в России и за границей за всеми усовершенствованиями по технической части кораблестроения и механики»[688].
С 1884 г. деятельность военно-морских агентов координировал Военно-морской отдел (с 1891 г. – Военно-морской ученый отдел ГМШ). Среди функций данного подразделения значились: «собирание и обработка сведений и материалов о боевых силах и средствах иностранных военных флотов; о развитии и степени готовности военно-морских сил и учреждений иностранных государств; о морских укрепленных пунктах, составление и описание планов и по возможности фотографических снимков; собирание сведений о местах прокладки телеграфных подводных линий; об укреплениях и способах защиты берегов и портов иностранных государств; переписка с русскими военно-морскими агентами в иностранных государствах, сообщение полученных от них сведений, материалов, документов в надлежащие учреждения морского и других министерств»[689].
В 1885 г. был воссоздан ГМШ. В его структуре был Военно-морской отдел, среди задач которого было «собирание сведений о состоянии иностранных военных флотов и команд».
В 1887 г. МУК был сначала переименован в Военно-морской ученый комитет (ВМУК), а в 1891 г. был вовсе упразднен. Поэтому в том же году Военно-морской отдел ГМШ был преобразован в Военно-морской ученый комитет с расширением его функций. Перечислим некоторые из них:
683
Высшие и центральные государственные учреждения России. 1801–1917. Т. 4. Центральные государственные учреждения. Министерство иностранных дел. Военное министерство. Морское министерство. С. 123, 161.
684
Зданович А.А. Отечественная контрразведка (1914–1917): Организационное строительство. М., 2004. С. 50.
685
Белозер В.Н. Военно-морская разведка: история создания, становления и развития (1696–1917). М., 2008. С. 50, 53.
686
Там же. С. 68.
687
Белозер В.Н. Военно-морская разведка: история создания, становления и развития (1696–1917). С. 66–67, 68.
688
Там же. С. 62–63.
689
Емелин А. Военно-морские агенты России // Морской сборник. 2007. № 2.