Страница 170 из 242
наблюдение за частными радиостанциями;
разрешение на выезд из России иностранных подданных»[358].
После гибели 20 октября 1916 г. линкора «Императрица Мария» (в этом не без оснований подозревали германскую агентуру – подробнее об этом будет рассказано ниже) начальник Морской регистрационной службы капитан 2-го ранга Виктор Андреевич Виноградов предпринял необходимые меры по активизации деятельности контрразведки. В начале 1917 г. выступил инициатором созыва совещания, где планировалось обсудить один вопрос: «О создании морской контрразведки». Мероприятие продлилось восемь дней. В нем приняли участие руководитель разведывательного делопроизводства ГУГШ полковник М.Ф. Раевский, начальник Центрального военно-регистрационного бюро полковник В.Г. Туркестанов, заместитель начальника Морской регистрационной службы МГШ полковник А.И. Левицкий, начальник контрразведки штаба Петроградского военного округа полковник В.И. Якубов и начальник Петроградского морского контрразведывательного отделения полковник И.С. Николаев. Реализовать все идеи не удалось. После Февральской революции из органов военной контрразведки были уволены все жандармы, а также чиновники Департамента полиции[359].
Несмотря на это система военно-морской контрразведки, по крайней мере формально, продолжала функционировать. К октябрю 1917 г. она имела следующую структуру:
Центральная морская регистрационная служба (Петроград):
Петроградское морское контрразведывательное отделение.
КРО штаба Балтийского флота (Ревель):
КРО штаба Свеаборгской крепости;
КРО штаба Або-Оландской укреп. позиции;
КРО в Ботаническом заливе;
КРО штаба Крепости Императора Петра Великого;
КРО штаба Моонзундской укреп. позиции.
КРО штаба Черноморского флота (Севастополь):
КРО штаба Севастопольской крепости;
КРО штаба Очаковской крепости;
КРО штаба Восточного района Черноморского флота (Батуми);
КРО штаба Северо-Западного района Черноморского флота (Одесса);
КРО штаба Керченской укреп. позиции;
КРО штаба Дунайской укреп. позиции;
КРО штаба Мариупольского военного порта;
КРО Николаевского военного порта.
КРО штаба Флота Северного Ледовитого океана (Архангельск):
Мурманский контрразведывательный пункт;
Кемьский контрразведывательный пункт[360].
В истории гибели линкора «Императрица Мария» до сих пор остаются «белые пятна». 11 июня 1911 г. корабль был заложен на заводе судостроительной компании «Руссуд» в Николаеве и к началу 1915 г. был почти достроен. 30 июня 1915 г. он прибыл в Севастополь и в течение двух месяцев проходил приемные испытания. Было выявлено несколько недоработок. Представляют интерес замечания Постоянной комиссии, проводившей испытания линкора: «Система аэрорефрижерации артиллерийских погребов «Императрицы Марии» испытывалась в продолжении суток, но результаты получались неопределенные. Температура погребов почти не понизилась, несмотря на суточную работу холодильных машин. Неудачно выполнена вентиляция. Ввиду военного времени пришлось ограничиться только суточными испытаниями погребов». В сентябре 1915 г. «Императрица Мария» вошла в состав Черноморского флота. К 25 августа приемные испытания завершились. Участвовала в боевых операциях против германо-турецкого флота.
20 октября примерно через четверть часа после утреннего подъема матросы, находившиеся в районе первой башни линкора «Императрица Мария», стоявшего вместе с другими кораблями в Севастопольской бухте, услышали характерное шипение горящего пороха, а затем увидели дым и пламя, выбивавшиеся из амбразур башни, горловин и вентиляторов, расположенных вблизи нее. На корабле сыграли пожарную тревогу, матросы разнесли пожарные рукава и начали заливать водой подбашенное отделение. В 6 ч 20 мин корабль потряс сильный взрыв в районе погреба 305-мм зарядов первой башни. Столб пламени и дыма взметнулся на высоту 300 м.
Когда дым рассеялся, стала видна страшная картина разрушений. Взрывом вырвало участок палубы позади первой башни, снесло боевую рубку, мостик, носовую трубу и фок-мачту. В корпусе корабля позади башни образовался провал, из которого торчали куски искореженного металла, выбивались пламя и дым. Множество матросов и унтер-офицеров, находившихся в носовой части корабля, было убито, тяжело ранено, обожжено и сброшено силой взрыва за борт. Перебило паровую магистраль вспомогательных механизмов, перестали работать пожарные насосы, отключилось электроосвещение. Затем последовал еще ряд мелких взрывов. На корабле были отданы распоряжения о затоплении погребов второй, третьей и четвертой башен, приняты пожарные шланги с портовых плавсредств, подошедших к линкору. Тушение пожара продолжалось. Корабль буксиром развернули лагом к ветру.
К 7 ч утра пожар стал стихать, корабль стоял на ровном киле, казалось, что он будет спасен. Но через две минуты раздался еще один взрыв, более мощный, чем предыдущие. Линкор стал быстро оседать носом и крениться на правый борт. Когда носовая часть и пушечные порты ушли под воду, линкор, потеряв остойчивость, опрокинулся вверх килем и затонул на глубине 18 м в носу и 14,5 м в корме с небольшим дифферентом на нос. Погибли инженер-механик мичман Игнатьев, два кондуктора и 225 матросов. Еще 85 человек были тяжело ранены.
На другой день, 21 октября 1916 г., поездом из Петрограда в Севастополь отбыла специальная комиссия по расследованию причин гибели линейного корабля «Императрица Мария» под председательством адмирала Н.М. Яковлева. Одним из ее членов был назначен генерал для поручений при морском министре А.Н. Крылов. За полторы недели работы перед комиссией прошли все оставшиеся в живых матросы и офицеры линкора «Императрица Мария». Было установлено, что причиной гибели корабля послужил пожар, возникший в носовом погребе 305-мм зарядов и повлекший за собой взрыв пороха и снарядов в нем, а также взрыв в погребах 130-мм орудий и боевых зарядных отделений торпед. В результате был разрушен борт и сорваны кингстоны затопления погребов, и корабль, имея большие разрушения палуб и водонепроницаемых переборок, затонул. Предотвратить гибель корабля после повреждения наружного борта, выровняв крен и дифферент заполнением других отсеков, было невозможно, так как на это потребовалось бы значительное время.
Рассмотрев возможные причины возникновения пожара в погребе, комиссия остановилась на трех наиболее вероятных: самовозгорание пороха, небрежность в обращении с огнем или самим порохом и, наконец, злой умысел. В заключении комиссии говорилось, что «прийти к точному и доказательно обоснованному выводу не представляется возможным, приходится лишь оценивать вероятность этих предположений...». Самовозгорание пороха и небрежность обращения с огнем и порохом были признаны маловероятными. В то же время отмечалось, что на линкоре «Императрица Мария» имелись существенные отступления от требований устава в отношении доступа в артиллерийские погреба. Во время стоянки в Севастополе на линкоре работали представители различных заводов, причем количество их достигало 150 человек ежедневно. Работы велись и в снарядном погребе первой башни – их выполняли четыре человека с Путиловского завода. Пофамильная перекличка мастеровых не проводилась, а проверялось лишь общее количество людей. Комиссия не исключила и возможность «злого умысла», более того, отметив плохую организацию службы на линкоре, она указала «на сравнительно легкую возможность приведения злого умысла в исполнение».
Из возможных версий две первые комиссия в принципе не исключала. Что касается злого умысла, то, даже установив ряд нарушений в правилах доступа к артиллерийским погребам и недостаток контроля за находившимися на корабле рабочими-ремонтниками, комиссия посчитала эту версию маловероятной. Возможность злого умысла не подтверждал и адмирал Колчак, который уже спустя 15 минут после начала пожара прибыл на обреченный корабль. В своих показаниях после ареста Чрезвычайной следственной комиссией 24 января 1920 г. Колчак заявил:
358
Зверев В.О. О некоторых организационных аспектах становления органов морской контрразведки Российской империи на Балтийском театре военных действий (1914–1918) // Омский научный вестник. 2006. № 2 (31).
359
Зданович А.А. Организация и становления спецслужб Российского флота // Материалы исторических чтений на Лубянке. Российские спецслужбы. История и современность. 1997–2000 годы. С. 8–9; Буяков А., Плутов А. В дореволюционной России // Сб. Честь и верность. 70 лет военной контрразведки Тихоокеанского флота. – Владивосток, 2002. С. 12.
360
Белозер В.Н. Военно-морская разведка: история создания, становления и развития (1696–1917). С. 405.