Сердца в Атлантиде

В середине лежала дама червей. Человек в котелке поднял ее, показал им, ловко крутя ее в пальцах.

— Найдите даму в красном, cherchez la femme rouge — вот что вам надо сделать, только это и ничего больше, — сказал он, — легче легкого, проще простого, легче, чем котенку связать попонку. — Он поманил Ивонну Лавинг. — Ну-ка, куколка, подойди, покажи им, как это делается.

Ивонна, все еще хихикая и краснея до корней черных волос, попятилась к Рионде и пробормотала, что у нее не осталось денег на игры — она все истратила.

— Нет проблем, — сказал человек в котелке. — Это просто показ, куколка, я хочу, чтобы твоя мамочка и ее подруга увидели, как все просто.

— Тут моей мамочки нет, — сказала Ивонна, однако шагнула вперед.

— Нам правда надо ехать, Ивви, не то мы обязательно попадем в затор, — сказала миссис Гербер.

— Нет, погоди минуточку, это ведь забавно, — сказала Рионда. — Рулетка из трех карт. Выглядит просто, как он и говорит, но если не поостережешься, начнешь отыгрываться и отправишься домой без гроша.

Человек в котелке посмотрел на нее с упреком, сменившимся на ухмылку до ушей. Ухмылка низкого человека, внезапно подумал Боб§и. Не из тех, кого боится Тед, но все равно низкого.

— Мне совершенно ясно, — сказал человек в котелке, — что в прошлом вы оказались жертвой мошенника. Хотя как у кого-то могло хватить жестокости обмануть такую классную красавицу, я просто вообразить не могу.

Классная красавица — семь на восемь или около того, двести фунтов или около того, плечи и лицо намазаны толстым слоем “Пондса” — радостно засмеялась.

— Хватит трепа, покажи девочке, как это делается. И ты что — всерьез меня уверяешь, что это законно?

Человек за столиком откинул голову и тоже засмеялся.

— В конце главной аллеи все законно, пока тебя не сцапали и не вышвырнули вон.., как вам, думается мне, хорошо известно. Ну-ка, куколка, как тебя зовут?

— Ивонна, — сказала она голосом, который Бобби едва расслышал. Салл-Джон рядом с ним с интересом следил за происходящим. — Иногда меня называют Ивви.

— Вот и хорошо, Ивви. Погляди сюда, красотулечка. Что ты видишь? Назови их, я же знаю, ты это можешь, такая умница, как ты. А называя, показывай. И трогай, не бойся. Тут никакого обмана нет.

— Вот эта с края — валет, а с того края — король, а вот эта — дама. Она в середке.

— Правильно, куколка. В картах, как и в жизни, женщина часто оказывается между двумя мужчинами. В этом ее сила, как ты сама убедишься лет через пять-шесть. — Голос его постепенно стал тихим и почти гипнотически напевным. — А теперь смотри внимательно и ни на секунду не отводи глаз от карт. — Он перевернул их рубашками вверх. — Ну-ка, куколка, где дама?

Ивонна Лавинг указала на красный прямоугольник в середине.

— Она верно угадала? — спросил человек в котелке у маленькой компании, сгрудившейся у стола.

— Пока да, — сказала Рионда и рассмеялась так бурно, что ее ничем не придерживаемый живот заколыхался под легким платьем.

Улыбнувшись в ответ на ее смех, низкий человек в котелке приподнял уголок средней карты и показал красную даму.

— Верно на сто процентов, лапочка, пока все отлично. А теперь следи! Следи внимательно! Это состязание между твоими глазами и моей рукой! Так за чем останется победа? Вот в чем вопрос на этот день!

Он начал торопливо передвигать карты по крышке самодельного стола, приговаривая нараспев:

— Вверх и вниз, понеслись, туда-сюда, смотри куда, все по мерке для проверки, а теперь они опять выстроились рядком бок о бок, так скажи мне, куколка, где прячется дама?

Пока Ивонна рассматривала три карты, которые действительно вернулись в прежнее положение, Салл нагнулся к уху Бобби и сказал:

— Вообще-то можно и не смотреть, как он их мешает. У дамы уголок надломлен. Вон, видишь?

Бобби кивнул и подумал “умница”, когда Ивонна робко показала на карту слева — с надломленным уголком. Человек в котелке перевернул ее, открыв даму червей.

— Отличная работа! — сказал он. — У тебя острый взгляд, куколка. Очень острый.

— Спасибо, — сказала Ивонна, краснея, и вид у нее был почти таким же счастливым, как у Кэрол, когда ее поцеловал Бобби.

— Поставь ты на кон десять центов перед этой перетасовкой, я бы заплатил тебе сейчас двадцать центов выигрыша, — сказал человек в котелке. — Спросите почему? А потому что нынче суббота, а я называю субботу вдвойнеботой. А как вы, дамочки? Не хотите рискнуть десятью центами в состязании между вашими молодыми глазками и моими усталыми старыми руками? Сможете сказать вашим муженькам — вот уж везунчики, подцепили таких женушек! — что мистер Херб Маккуон, карточный маг, оплатил вашу стоянку в Сейвин-Роке. А почему бы и не четвертачок? Укажете даму червей, и я дам вам пятьдесят центов.

— Полкамушка, ага! — сказал Салл-Джон. — У меня есть четвертачок, мистер! Ставлю!

— Джонни, это азартная игра, — с сомнением сказала мать Кэрол. — Не знаю, могу ли я позволить…

— Да ладно, — сказала Рионда. — Пусть малыш получит полезный урок. К тому же этот тип, может, и даст ему выиграть, чтобы втянуть нас всех.

Она даже не попыталась говорить тише, но человек в котелке — мистер Маккуон — только взглянул на нее и улыбнулся. Потом занялся Эс-Джеем.

— Покажи свой четвертак, малыш. Давай, давай, деньги на бочку!

Салл-Джон протянул ему монету. Маккуон на секунду подставил ее косому солнечному лучу и прищурился.

— Угу! На мой взгляд не фальшивая, — сказал он и положил монету слева от карточного ряда. Поглядел налево и направо — может, высматривая полицейских, — потом подмигнул саркастически улыбающейся Рионде, а потом опять занялся Салл-Джоном. — Как тебя кличут, друг?

— Джон Салливан.

Маккуон выпучил глаза и сдвинул котелок на другое ухо, так что пластмассовый подсолнух комично затрясся и закивал.

— Знаменитое имечко! Понимаешь, о ком я?

— Само собой. Может, и я стану боксером, — сказал Эс-Джей, встал в стойку и сделал хук правой, потом левой над столом мистера Маккуона. — Раз-два!

— И раз, и два, — согласился Маккуон. — А как у вас с глазами, мистер Салливан?

— Не жалуюсь.

— Ну, так раскройте их пошире, состязание начинается. Сей момент! Ваши глаза против моих рук! Вверх-вниз, понеслись! Куда же она скрылась, скажите на милость? — Карты, которые на этот раз менялись местами гораздо быстрее, опять легли рядом.

Салл поднял было руку, но тут же отдернул ее и нахмурился. Теперь ДВЕ карты были помечены надломленными уголками. Салл поднял глаза на мистера Маккуона, скрестившего руки на грязноватой рубашке. Мистер Маккуон улыбался.

— Не торопись, сынок, — сказал он. — Утро крутилось колесом, а сейчас дело к вечеру, торопиться нечего.

"Люди, которые считают шляпы с перышком на тулье высшим шиком”, вспомнились Бобби слова Теда. “Люди того пошиба, что играют в кости в темных закоулках и пускают вкруговую бутылку спиртного в бумажном пакете”. У мистера Маккуона на шляпе вместо перышка был смешной пластмассовый цветок, и бутылки со спиртным видно нигде не было.., она пряталась у него в кармане. Маленькая. Бобби в этом не сомневался. И к концу дня, когда желающих попытать счастье почти не останется и абсолютная скоординированность глаз и рук станет для него не такой уж важной, Маккуон начнет к ней прикладываться все чаще и чаще.

Салли указал на карту справа. “Нет, Эс-Джей!” — подумал Бобби, и, когда Маккуон ее перевернул, они увидели короля пик. Маккуон перевернул левую карту и показал им валета. Дама опять была в середине.

— Сожалею, сынок, чуть-чуть не уследил, так тут стыдиться нечего. Хочешь еще попробовать, когда ты разогрелся?

— Э.., ну.., это была последняя. — Лицо Салл-Джона исполнилось уныния.

— Тем лучше для тебя, малыш, — сказала Рионда. — Он бы забрал у тебя все, оставил бы стоять в одних шортиках. — Тут девочки захихикали вовсю, а Эс-Джей покраснел. Рионда не обратила внимания ни на них, ни на него. — Когда я жила в Массачусетсе, — сказала она, — то подрабатывала на пляже Ревира. Я вам покажу, ребятки, как это делается. Хочешь пойти на бакс, приятель? Или для тебя это уж слишком сладко?