Стреляющие горы

Ведомый Ми-8, словно на учениях, сделал разворот и выпалил по отступавшим «духам» разящие стрелы ракет. Еще один разворот — еще залп. НУРСы ложились под ноги разбегавшимся душманам. Зачистку территории довершали укрывшиеся у входа в пещеру пограничники, которые меткими очередями добивали «духов», спешивших укрыться среди скал.

Тем временем другой вертолет принимал на борт пограничников. Первыми погрузили Меркульева и других раненых.

— Быстрее, быстрее, — командовал Протасов.

— Оружие давайте, сами — следом. Кто не в силах самостоятельно, руку мне. Быстро, — вторил ему вертолетчик.

Пограничники выполняли команды, как могли. Измотанные неравным боем, они находились на пределе сил. А к ним уже спускались бойцы, оборонявшие вход в пещеру. Рядом с ними бежали небритые, в грязной, обтрепанной одежде освобожденные пленники.

— Явный перегруз, командир, — предупредил борттехник, когда последний солдат забрался в вертолет.

— Они же не обедали, — попытался пошутить Протасов. — Дели их вес пополам. Прорвемся.

Увеличив обороты, вертолет с пограничниками начал набирать высоту.

— «Альбатрос», я «Беркут». Бойцы у нас на борту. Есть несколько раненых. Один — тяжело.

После доклада командир вызвал ведомого:

— Валера, у тебя ракеты остались?

— Есть еще.

— Давай я тебе подсвечу, пальни-ка по пещере. Говорят, там столько всего осталось. Съесть не удалось, так хоть надкусим.

Сделав разворот, первая вертушка осветила бортовым прожектором вход в пещеру и взмыла вверх. Вторая повторила маневр первой и выпустила по пещере оставшиеся в запасе снаряды. Внизу сверкнули всполохи взрывов, и по расщелине поползли клубы черного дыма.

…Пока раненых размещали в вертолете, генерал подозвал к себе доктора:

— Прошу вас, сделайте все, чтобы вернуть офицера в строй.

— Жить будет. Это я вам твердо обещаю. Сегодня его доставят в наш центральный госпиталь, а там врачи высокого класса. Ну, а насчет возвращения в строй… Тут многое будет зависить от него самого.

Оглушительно взвыл двигатель, и после короткой пробежки вертолет оторвался от земли. Дождавшись, пока он наберет высоту, генерал обернулся к стоявшему за его спиной начальнику отряда:

— Мне — машину и автомат. Со мной — твой заместитель и, на всякий случай, пара толковых пограничников. Маршрут такой: вначале в управление ФСБ, затем — в армейский полк. Сейчас же пошлите УАЗ с хорошей охраной за женой старшего лейтенанта Меркульева. Позвоните начальнику заставы, пусть ее проводят к перевалу. Тоже с надлежащей охраной.

— Есть! Машину для вас сюда вызвать или заедем в штаб?

— Поехали в штаб. Дорогой обсудим, как усилить этот участок границы.

— Отряд там разворачивать нужно. Полнокровный отряд.

— Это я и без тебя знаю. Вот только где столько денег взять, чтобы отряд развернуть? Буду докладывать в Москву. Так больше продолжаться не может. Пока же перебрось туда часть людей из комендатуры, с соседних застав.

Не заходя в штаб, генерал пересел в поданную ему машину и сразу же поехал в управление ФСБ. Его встретил дежурный и проводил в кабинет начальника, генерал-майора Лоськова Романа Ивановича. Они пожали друг другу руки, и хозяин кабинета пригласил Протасова к приставному столу. Сам сел напротив.

— Я был уверен, Алексей Михайлович, что вы посетите наше управление.

— Неужели у вас не было данных о готовящемся прорыве через границу?

Лоськов молча встал, открыл сейф и протянул собеседнику бланк с расшифрованным сообщением. Протасов пробежал по нему глазами:

— «На послезавтра намечен переход через перевал по Змеиному ущелью пятисот пятидесяти боевиков. Их поведет человек по имени Хасан, которого назначили горным амиром. Хасан прибыл после обучения в секретных центрах и имел тарную встречу с одним боевиком из арабов по прозвищу Турок. Абрек».

Подождав, пока Протасов прочитает агентурное донесение, Лоськов заговорил:

— Полученное сообщение я сразу же отправил в Центр. В Змеиное ущелье был выслан отряд ГРУ. Рассказываю я вам, Алексей Михайлович, об этом как афганец афганцу.

— Ну и порядки пошли! Одно дело делаем и друг другу головы морочим. Граница страдает, а мы без глаз и ушей. Как слепые котята, от которых мать отказалась.

— Вам ли, Алексей Михайлович, не знать, где собака зарыта.

— Понимаешь, Роман Иванович, — разволновавшись, Протасов перешел на «ты». — Не могу я спокойно смотреть, как люди гибнут. Граница с Грузией практически открыта. Временные погранпосты, которые мы там выставляем, дела не решают. Вон боевики как поперли — сотнями. Вооружены до зубов. На всех совещаниях я высказывал свои предложения. Да разве я один. В ответ одно и то же: подождите, сейчас нет денег для инженерного оборудования необустроенных границ по классической схеме. И никто не хочет посчитать, сколько этих денег утекает из страны через открытые границы.

— Согласен с тобой. Нужны кардинальные меры. Особенно здесь, на чеченском участке российско-грузинской границы. Буду по своей линии тоже докладывать руководству.

— Не хватает у меня людских ресурсов, чтобы надежно перекрыть этот участок, — более спокойным голосом продолжил Протасов. — Кругом горы. Наряд перекинуть с одного участка на другой — и то проблема. То завьюжит, то ливни, то камнепады. Нужно разворачивать в Аргунском ущелье отряд.

— Согласен, — поддержал Протасова Лоськов и добавил: — По моим данным этот вопрос уже вынашивается в инстанциях.

— Вынашивается! — хмыкнул генерал. — А боевики тем временем пополняют свои ряды, получают деньги, грузовиками перевозят оружие, боеприпасы и взрывчатку. Чечня — пороховая бочка. Она и соседним республикам не дает спокойно жить. И закрывать на это глаза — преступно.

Поговорив еще с четверть часа о делах насущных, генерал Протасов отправился в армейский полк. Путь этот считался весьма опасным. К узкой проселочной дороге вплотную подступал лес, который перемежался с высокотравными пастбищами. На открытых участках можно было немного отвлечься, но лишь только машина приближалась к очередной полосе «зеленки», все разговоры прекращались. Каждый старался держать автомат поудобнее и прикидывал, как лучше действовать, если случится засада.

Вот, наконец, въехали в небольшое селение, сразу же за которым — военный городок армейского полка. За высоким забором видны крыши домов. Пограничников здесь ждали. Лишь только подъехали, охрана сразу же отворила массивные ворота. Генерал и сопровождавший его офицер — заместитель начальника отряда — сразу же обратили внимание на ловко устроенную оборону городка: по всему периметру забора виднелись входы в дзоты.

— Здорово придумали, — одобрил генерал. — С внешней стороны амбразур совсем не видно. Замечательная маскировка. Перенять стоит.

Штаб полка размещался в массивном кирпичном здании. За ним — пеналы казарм, дальше — крытые ангары для техники, складские помещения. Перед каждой казармой — батальонный плац и по несколько спортивных городков, для каждой роты — свой. Кроме этого был и большой плац для построения всего полка. Поодаль от него, но не слишком близко к забору — несколько офицерских домов. Все построено из кирпича, основательно и с размахом. И в то же время городок выглядел очень уютно.

Командир полка ожидал генерала на крыльце штаба.

— Неплохо живете, — похвалил генерал после обмена приветствиями.

— Наследство наших предшественников. Теперь только поддерживаем в порядке.

— А перспективы какие? Останетесь здесь?

— Не знаю. Решается вопрос. А с меня, вполне возможно, снимут папаху.

— За ракеты по перевалу?

— За них. Если грузины поднимут шум, собрав осколки от ракет. Ракеты-то точно по перевалу пущены, но осколки могли и на ту сторону улететь.

— Может, не осмелятся шуметь. От них же шли боевики. А за огневую поддержку низкий тебе поклон. Иначе погибли бы все.

— Не стоит об этом. Я только свой солдатский долг выполнил.

— И все же…

— Да ладно. Будем считать, что этот вопрос исчерпан, а прежде чем обсудить другие, предлагаю отведать нашей солдатской каши.