Стреляющие горы

— Помолчи, — осадил его Хасан. — Я сам решу, как поступить. — И после короткой паузы распорядился: — Оставьте меня одного. Ждите на террасе, пока не позову. Я буду говорить с тем, кто пожелал беседы наедине.

Все покорно вышли из комнаты, и, спустя минуту, через порог уверенно перешагнул мужчина среднего роста. Его немного полноватую фигуру ладно облегала, будто на заказ пошитая, камуфляжка. Бородка аккуратно подстрижена и заботливо расчесана.

— Салям алейкум.

— Ты велел мне говорить с тобой? — вместо ответа на приветствие строго спросил Хасан, делая ударение на слове «велел». — Ты достоин не только порицания, но и наказания. И все же я слушаю тебя.

— Я — Турок. Тебе должны были сказать обо мне.

— Да, разговор был.

— Тебе не сказали всего? Достойно удивления. Слушай тогда меня. Я направлен сюда лично тем, кто опекает нас, — руководством фонда «Всех святых».

При этих словах Хасан быстро поднялся, приложив руку к сердцу, затем поцеловал руку гостю.

— Алейкум ассалям. Готов слушать тебя. Только прежде ответь, почему ты простой боевик?

— Я уже год на базе. Прибыл сюда тем же путем, как и все, кто по доброй воле и по настоятельным рекомендациям священнослужителей спешит на помощь борцам с неверными. Из Турции в Азербайджан — как турист, оттуда — в Грузию. Мирился со всеми тяготами учебы ради того, чтобы освоить вайнахский и выбрать для себя советников и телохранителей. Таких, которых можно было бы использовать и как курьеров для доставки денег от наших братьев из Персидского залива.

— Дорога в Панкиси открыта, — сказал Хасан. — Как ездили по ней при Советах, так и продолжают ездить. На легковых и даже на грузовиках. Так что проблем с доставкой денег через границу быть не должно.

— Так не будет вечно. Неверные опомнятся. Как скоро, сказать трудно, но нам к этому нужно готовиться. Нам нужны надежные каналы поступления денег. Без них не может быть джихада. Мало кто станет биться за Аллаха на голодный желудок, не имея хорошего вооружения и обустроенных мест для отдыха после проведенных налетов. Не всегда у нас будет возможность лечить раны и набираться сил здесь, в Грузии.

— Почти у всех есть родственники и здесь, и в многострадальной Чечне. Это удобно для воинов джихада. В домах — просторные подвалы, где можно хранить боеприпасы и оружие, а при необходимости можно укрыться.

— Разумно. Но не окажутся лишними и обустроенные горные пещеры. Мне настоятельно советовали позаботиться об этом. Денег будет выделено столько, сколько потребуется. Они поступят через меня. Остальное долларовое обеспечение джихада тоже через меня. Я должен поселиться, как миссионер, по возможности, ближе к границе с Грузией. Надеюсь, дело это посильное?

— Да.

— Дом следует оформить на представителя Саудовского фонда «Всех святых» Али Хусейна.

Фонд всячески будет помогать нам. Наши покровители уже собрали около двадцати миллионов долларов.

— Велик Аллах!

— Теперь вот о чем: шейхом определили меня. Да-да. А ты — горный амир. Амир под моей рукой.

— Повинуюсь.

— На твое имя уже открыт счет. Вот он.

Турок достал из кармана вчетверо сложенный листок бумаги и протянул его Хасану, сказав при этом:

— Номер счета лучше запомни. Листок уничтожь.

Хасан пробежал взглядом по записке и поджег ее.

— Кроме того, у меня есть наличные — шестьсот тысяч. Раздай по тысяче долларов каждому, кто пойдет с нами в поход. Остальное — позже.

— Повинуюсь.

— Как велено, подвластные тебе воины должны быть разделены на три части. Первую необходимо подготовить для совершения актов устрашения в Москве. Вторая расходится по Чечне и другим республикам Кавказа с той же целью. Остальные расположатся в горах близ границы с Грузией. Их задача — держать под своим контролем все приграничье. При такой тактике к нам присоединятся тысячи. Не только чеченцев. Нас поддержат правоверные калмыки, башкиры, казанские татары. И даже славяне, принявшие ислам. Мы создадим основу будущего халифата.

— По воле Аллаха! — горячо поддержал Турка Хасан. — Нужно вспахивать землю и сеять семена, прежде чем убирать урожай. Нужно рассылать проповедников в мусульманские общины, устраивать их учителями в медресе, вводить в правительственные органы, в партии, особенно правого толка, в правоохранительные органы. Рыхлить почву для семян истинной веры Аллаха.

— Благословляю именем Аллаха. Теперь вот о чем. Нужно взять с собой иностранного корреспондента. Он будет освещать все происходящее в западных средствах массовой информации, освещать, как нам это нужно.

— А стоит ли? Случись что…

— Стоит. Во-первых, журналист уже прибыл в лагерь. А во-вторых, для достижения своих целей мы не должны пренебрегать услугами американцев и британцев. Во всяком случае, пока. Пусть думают, что мы с ними навеки. Когда же они нам будут не нужны, мы объявим войну и им. Так что британского журналиста придется взять. Пусть вещает миру о наших великих делах. Ну, а чтобы с ним не случилось чего-нибудь, приставь к нему кого-то из своих надежных людей. Наконец, последнее. В лагере, по-моему, кто-то информирует федералов о наших планах. Нужно выявить этого человека. Пока же все свои замыслы держи в секрете или сообщай о них в последний момент.

— Сегодня вечером — той, — сказал после недолгих раздумий Хасан. — Я велел пригнать шестьдесят баранов. Объявлю на тое, что переход будет по Змеиному ущелью, сами же пойдем другой дорогой. Пограничники там бывают через день, а то и два, всего — не больше часа. Отдохнув, уходят обратно на заставу. Можно так рассчитать время, что препятствий не будет.

— Не разделяю такую уверенность, — возразил Турок. — Пошли вначале передовой отряд. Мы будем идти за ним.

— Хорошо, да будет так. Передовой отряд пошлю завтра.

…Подступал вечер. Солнце, зацепившись за острые вершины горных сосен, сверкнуло прощальными лучами и, потускнев, покатилось на ночлег за дальние хребты. У опушки леса, сразу за плацем, накачанные бородачи, засучив рукава камуфляжен по самые плечи смуглых, волосатых и мускулистых рук, резали и тут же свежевали баранов. Другие боевики устанавливали на треноги массивные казаны и разжигали под ними костры, расставляли на разостланные поверх ковров белые скатерти блюда с брынзой и всяческой зеленью.

Первые куски жирного мяса, натертые солью с перцем, полетели в котлы. Когда приготовления были закончены, появились руководители базы. Вместе с ними пришел и Хасан. Начался пир.

Три стареньких сакли — одна побольше, две другие поменьше — приютились у подножия скалистой горы. Довольно внушительный участок перед ними огорожен забором из плах, покрашенных в зеленый цвет. От времени краска во многих местах начала уже шелушиться. Перед большой саклей — пограничный столб и место для заряжания оружия. Левее — курилка: скамейки образуют квадрат, посреди которого вкопана в землю бочка. За ней — тщательно разровненная и прометенная площадка для боевого расчета. Дальше — строевой плац, к нему примыкает спортивный городок: турник, брусья, гимнастический козел. На полосе препятствий занимается отделение пограничников во главе с сержантом: перебегают по бревну, ползают под низким навесом из колючей проволоки.

В крохотных сенях сакли — две двери, одна из которых ведет в солдатскую спальню, другая — в канцелярию, где едва помещаются два стола и сейф. На стене — задернутая занавеской схема охраняемого участка. Начальник заставы капитан Джабиев Нургали Джабиевич, родом из Дагестана, переведен на границу с Грузией недавно, как человек, хорошо знающий и горы, и местные обычаи. А до этого выпускник Алма-Атинского пограничного училища служил на Дальнем Востоке.

— Не стращайте меня! Меньше взвода не дадут, дальше Кушки не пошлют. Вы там с ума, что ли, сошли? У меня нет бензина для «уазика». Ни литра. Десять банок тушенки осталось. Из круп — только перловка, да и той кот наплакал. Муки совсем нет. Четвертый день хлеб не печем. Боеприпасов тоже в обрез. Что?! Не виноваты?! Селем дорогу промыло?! Так это месяц назад. Давно можно было восстановить. Средств нет? Меня это разве чешет?! Мне солдат нужно кормить. Вертолет посылайте. Что? Турбулентность? Выходит, нам с протянутой рукой идти к боевикам?! Или, подняв всю заставу, пойти их грабить?! Вы вынуждаете на такой шаг.