Страница 4 из 15
Один из американских офицеров достал фонарь, начал сигналить условным кодом куда-то в сторону аэровокзала. Оттуда ответили – и через несколько минут к настороженно стоящим американским солдатам подъехали две машины – «Хаммер», но не военный, а гражданский Н2 и «Линкольн», причем на «Линкольне» были дипломатические номера.
Из машин вышли несколько человек, с оружием и без, из оружия были дробовики и карабины М4. Вооруженные заняли круговую оборону у машин, безоружные направились к американским солдатам. На безоружных были бронежилеты.
– Кто главный?! – спросил один из приехавших, среднего роста, лысоватый, бронежилет не застегнут, а просто наброшен поверх белой рубашки.
– Наверное, я… – шагнул вперед офицер, почти ничем не отличавшийся от остальных, – бригадный генерал Эрик Лоддер, армия США.
Бригадный генерал Лоддер не относился ни к морской пехоте, ни к командованию Десятой горной. Все знали о нем, как об офицере, близком к Госдепартаменту, специалисту по террористическим угрозам и человеке, выполняющем особо щекотливые поручения там, где необходимо задействовать те или иные военные части.
– Чак Любин, второй секретарь посольства. Эти люди тоже из посольства. До вас довели задачу в Рамштайне?
– В общих чертах, сэр, – ответил генерал, – за то время, пока мы летели, все могло десять раз измениться. Я бы предпочел услышать все от вас.
– Времени нет… ладно. Король Саудовской Аравии позавчера умер от рака. Это все, как обычно, попытались скрыть до тех пор, пока местные ублюдки из Аль-Саудов не договорятся о преемнике. Скрыть не удалось. Пустили слух, что короля убили, и люди бросились на улицу. Вчера весь день шли беспорядки, проявились шииты, приезжие, прочая дрянь… здесь мы все как на пороховой бочке. В условиях, когда король умер и ходят такие слухи о его смерти, – мы не можем полагаться ни на армию, ни на полицию, вчера в Убейле часть полицейских перешла на сторону демонстрантов. Здесь никто не работает, все отсиживают задницы по конторам, работают приезжие, которых навезли из Йемена, из Палестины и из прочих поганых мест. Сейчас они вырвались на улицы и требуют, чтобы им было предоставлено гражданство этой страны, у них уже есть оружие. Есть бунтовщики и из местных. Короче говоря, ваша задача, генерал, занять со своими людьми ключевые объекты города и удерживать их до команды. И желательно без насилия в отношении местных граждан.
Последнее генералу не понравилось.
– Сэр, я бы хотел прояснить пределы применения силы. Кто сейчас удерживает эти объекты? Они в руках законных властей? Или мы должны их штурмовать?
– Часть, конечно, удерживается полицией. Часть вообще никем не удерживается, часть разграблена и подожжена. Вчера целый день грабили.
– Вы можете мне сказать, какие конкретно объекты кем удерживаются?
– У меня есть карта…
– Я спрашиваю не о карте, мистер второй секретарь. Карта есть и у меня. Я спрашиваю об обстановке в городе. Вы ее знаете?
– Я могу сказать обстановку на двенадцать часов дня. По данным полиции.
Бригадный генерал иронично посмотрел на часы.
– Черт возьми, вы прибыли, чтобы решать проблемы или доставлять мне новые?! – не выдержал второй секретарь.
– Сэр, это вы мне доставляете проблемы своими вводными, – невозмутимо ответил бригадный генерал. – Мы не можем разбираться, где местный житель, где нет. Мы можем стрелять только по вооруженным людям, но если мы увидим направляющегося к нам с недобрыми намерениями парня с «АК-47» – мы его завалим.
Второй секретарь нервно сглотнул слюну. Ему позвонили из Госдепартамента и сказали, что бригадный генерал Лоддер… нормальный человек и с ним можно иметь дело. На бюрократическом новоязе Вашингтона это означало, что бригадный генерал Лоддер может подставить своих людей во имя политических интересов. Но сейчас второй секретарь видел перед собой обычного ограниченного вояку со взглядом упертого осла.
– Сэр, непременным условием задания является ограничение в применении силы. Вы можете стрелять только в ответ.
– Мы и будем это делать. Но, черт возьми, вы должны понять, что мы будем делать именно это, а не сидеть и жевать сопли.
Второй секретарь нервно махнул рукой:
– Еще раз предостерегаю от излишнего применения силы. Эта страна – как пороховая бочка, если она взорвется – все, буквально все в лучшем случае будут работать где-нибудь в Макдоналдсе. Пройдемте в машину, там у меня есть карта.
– Принесите сюда. Ее должен видеть не только я.
Буркнув что-то под нос, второй секретарь поспешил к машине.
– В этой стране официальной религией является ваххабизм, – сказал задумчиво генерал, ни к кому не обращаясь, – и мы должны стрелять только в ответ. Интересно, крайне интересно. Чертовски интересно, я бы сказал.
Второй секретарь принес карту, ее расстелили прямо на бетонке, осветили фонарями. Командиры принялись наносить обстановку на свои планшеты, распределяя подразделения по объектам.
– Как мы выдвигаемся к объектам? У вас есть техника? Где она?
– Техники полно перед аэропортом. Любой, на выбор.
– То есть? – не понял бригадный генерал.
– Перед аэропортом стоянка, полная техники, автомобили, автобусы, мародеры сюда не добрались. Она в вашем распоряжении.
Теперь на второго секретаря недоуменно смотрели и другие офицеры.
– Сэр, это сильно смахивает на мародерство.
– Черт возьми, тут каждому младенцу на счет кладут пару сотен тысяч долларов! Здесь все за счет короля, можете считать, что это распоряжение короля – вы имеете право пользоваться всем, что есть у его подданных.
– Какого короля, мертвого? – пошутил кто-то.
– Черт, сэр, мне как-то не по себе. Не хочу портить эту машину.
– Эй, что там у вас?! – крикнул цэрэушник. Они уже выбрали себе машину, белый «БМВ» Х5, и грузились в нее.
– Рядовой не хочет бить стекла в этой машине! – откликнулся капрал морской пехоты США Ракстон. – Он никогда не катался на такой тачке.
Цэрэушник подошел ближе. Ухоженный, с мексиканской бородкой «готи», от него пахло каким-то одеколоном.
– «Бентли»… Неслабо выбрали, хотя лучше, конечно, внедорожник. Или пикап. Да попрочнее.
– Все разобрали зеленые[4]. И ваши люди.
– Вот как. Ну-ка…
Цэрэушник достал какую-то штуку, похожую на мобильный телефон, начал нажимать кнопки. Секунде на десятой «Бентли» приглашающе мигнул фарами, с едва слышным щелчком разблокировались двери.
– Спасибо, сэр. А как насчет ключа…
Цэрэушник уставился на морпехов.
– Не поверю, что среди вас нет ни одного с судимостью за угон. Пять минут – и за нами.
«Бентли» был довольно старой модели, Арнаж с удлиненной базой, благоухающий внутри какими-то духами. Завели его просто, соединив провода под рулевой колонкой, с новой моделью этот фокус уже не прошел бы.
Глухо взревел мотор – шесть и три четверти, классика. Мотор, который даст фору и грузовику – девятьсот ньютон-метров крутящего момента. Приглушенный свет в салоне и белая кожа…
– Прокатимся как Эминем[5]! – заявил рядовой Спунер, устраиваясь на заднем сиденье вместе со своим пулеметом. – Шофер, в отель Ритц, пожалуйста.
– Совсем оборзел Дылда. Брысь отсюда…
– Эй, пулеметчик должен был сзади. Кто будет прикрывать ваши задницы, когда за нами увяжется погоня?!
– Обойдемся. Давай вперед.
Дороги в Эр-Рияде, столице Саудовского королевства, были не просто дорогами. Это были ДОРОГИ. Именно так, все буквы большие – ДОРОГИ.
Не знавшие ни зимы, с постоянными оттепелями, снегом и льдом, ни дождя, который здесь никогда не шел и не мог размыть дорожное ложе, эти памятники человеческому упорству разрезали безжизненный пустынный пейзаж на ломти, стремились за горизонт – белые, идеально ровные, с великолепной дорожной разметкой. Они шли от города к городу, от поселения к поселению, никакая экономика не могла окупить наличие столь хороших дорог в столь отсталой стране. Но король Саудовской Аравии считал, что его подданные даже в самом нищем захолустье вправе пользоваться такими дорогами[6]. И он строил эти дороги, а сейчас по ним ехали в реквизированных машинах и туристических автобусах морские пехотинцы, чтобы защитить престол от благодарных подданных.
4
То есть военные. Морская пехота – это самостоятельный род войск, не армия и не флот.
5
Известный рэпер.
6
Саудовский режим не так прост. Да, это абсолютная, в чем-то очень жестокая монархия. Но там есть то, чего нет в России. Этот режим не просто на словах – а на делах считает своих подданных членами одной семьи. И если русские власти стыдятся своего народа, бизнес живет в Лондоне, а на заработки приезжает в Москву, то бизнесмены оттуда переделывают свою страну и испытывают удовольствие от того, что это к ним в страну приезжает британская обслуга и унижается перед ними, детьми пустыни.