Ничего невозможного

Людмила Астахова

Ничего невозможного

Глава 1 Телохранитель

Два года спустя. Конец зимы

В кабинете Лласара Урграйна всегда было слишком прохладно, чтобы посетитель чувствовал себя уютно и комфортно, но Моррана знобило не поэтому.

— Присаживайтесь, мэтр. Нет нужды стоять.

Командор сделал широкий приглашающий жест, не глядя на своего собеседника. То ли в самом деле увлекся содержимым толстой кожаной папки, то ли специально показывал, насколько серьезно относится к предстоящему разговору.

— Спасибо, милорд, я постою.

— Как вам будет угодно, мэтр, — невозмутимо молвил лорд Урграйн, продолжив чтение, а строптивому магу-экзорту[1] пришлось еще полчаса слушать тиканье часов и дробный звук капели за окном.

Накануне вьюга еще мела, точно в самый разгар зимы, но наутро выглянуло солнышко, а к полудню так и совсем распогодилось. С козырьков крыш на тротуары шлепались целые сугробы, звенела капель, и весело чирикали воробьи, словно еще раз напоминая: все равно скоро весна, и ничто не способно отсрочить ее долгожданный приход, даже внезапная непогода. На то и конец рингари-месяца[2], чтобы путаться в содержимом гардероба. Сегодня изволь доставать шубу, а завтра — калоши и непромокаемый плащ.

— Ну что ж… — соизволил нарушить молчание командор. — Я полностью согласен с выводами комиссии — вы подходящая кандидатура.

Взор у лорда Урграйна холоден и более всего напоминает отточенный нож в руках опытного мясника или скальпель хирурга. Режет ровненько так, слой за слоем, препарируя исследуемый объект с каким-то нечеловеческим тщанием и сосредоточенностью. Впрочем, если кому и нечего скрывать, так это Моррану Килу, прозванному Иноходцем за неприкрытое стремление ходить не в ногу. Десять лет из прожитых двадцати пяти он с потрохами принадлежит Тайной службе. Вся жизнь как на ладони, никаких тайн, кроме тех, что сокрыты под костями черепа, и то… это еще как посмотреть. Если так, как глядел на мэтра Кила лорд командор, не исключено, что мыслительные процессы волшебника-ренегата для него — раскрытая книга. Причем не только раскрытая, но и давным-давно прочитанная.

— А вы все-таки присядьте, Морран, — мягко попросил Урграйн. — У меня шея болит смотреть на вас снизу вверх, если честно. Не упрямьтесь.

— Я не упрямлюсь, — буркнул молодой человек и примостился на краешек стула.

— Рекомендации у вас внушительные, да и с выводами полномочных комиссаров я спорить не буду. Но мне бы хотелось знать, как вы сами чувствуете, — задание по силам?

Голос у командора негромкий, проникновенный, чуть с хрипотцой, если не смотреть в глаза, то ни дать ни взять отец родной. Столько в нем теплых ноток. Но прежде, чем отвечать, следует несколько раз подумать.

Морран закусил губу и попытался сосредоточиться на вопросе. Лласар Урграйн — признанный мастер провокаций, никогда не знаешь, что ему на самом деле от тебя надобно.

— Я смогу, — кивнул экзорт.

— Лорд канцлер[3]— тяжелый человек, очень сложный, закрытый, и он… хм… мягко говоря, недолюбливает волшебников. Не надейтесь, вы не сумеете расположить его к себе, в лучшем случае, он будет терпеть вас рядом, в худшем… — Командор вздохнул. — Словом, в ваших интересах не доводить Джевиджа до крайностей. Вам придется проводить с ним большую часть суток, вы уверены, что выдержите?

Молодой маг впервые за все собеседование позволил себе встретиться взглядом с главой Тайной службы Эльлора.

— А у меня есть выбор? — прямо спросил он.

Рискнул и нарвался на неприятную отповедь.

— Не было бы, я не стал бы спрашивать, — жестко отрезал Лласар. — Росс Джевидж — мой друг, я забочусь о нем в меру сил и сделаю все, чтобы его жизнь не подвергалась опасности. Для этого мне нужен профессиональный боевой маг, которому я мог бы доверить охрану жизни его высокопревосходительства. Посему я спрашиваю вас, Морран Кил, готовы ли вы исполнить свой долг? Если нет, то можете быть свободны. Я найду другого. Незаменимых… магов не бывает, тем паче в Тайной службе. Ну?

Шутки кончились. Когда у милорда Урграйна на скулах появляются багровые пятна, надо спасаться бегством.

— Я буду стараться, милорд, — отчеканил Морран, вскочил и вытянулся по стойке «смирно».

— Я очень надеюсь на это. Все сопроводительные документы получите в канцелярии, и до трех часов пополудни извольте засвидетельствовать свое почтение лорду канцлеру. Можете идти, мэтр.

— Слушаюсь, милорд.

Щелчок каблуками сапог получился похожим на выстрел.

Видеть Морран, конечно, не мог, на спине у него глаз не было, но в том, что командор одними губами сказал вслед: «Щенок паршивый», даже не сомневался.

«Незаменимых нет», — напомнила невидимая обычным глазом Печать Ведьмобоя горячей пульсацией на спине между лопатками и на груди.

Кто в пятнадцать лет выбрал между неизбежной смертью и подневольной жизнью в пользу последней, тому не следует пенять на злонамеренность судьбы. В пятнадцать лет умирать не хочется, совсем не хочется. В двадцать пять лет, впрочем, тоже. Зато просто до колик хочется свободы, особенно когда точно знаешь — не бывать этому никогда. Ни-ког-да! Маг-экзорт, принявший Печать добровольно, принадлежит до последнего вздоха не просто Тайной службе, но империи Эльлор, и обратного пути нет.

Получив все необходимое, включая боевые артефакты, Морран Кил, сопровождаемый сочувственными взглядами коллег, отбыл в «белый» дом. На заклание, если верить на слово мэтру Единорогу, или на съедение, как утверждал мэтр Горностай. Что в лоб, что по лбу, а ответ один — лорд канцлер Росс Джевидж превратился в последнее время в объект охоты для экстремистского крыла Ковена, и ему срочно требуется защита профессионального мага-телохранителя, который будет по совместительству и секретарем, и ординарцем. По словам командора Урграйна, идея принадлежала самому государю, что, в общем-то, ничуть не удивительно, ведь его императорское величество и его высокопревосходительство вместе учились в Имперской Военной академии, дружили, и в свое время лорд Джевидж помог взойти Раилу Второму на престол. Удивительно совсем другое — каким образом командор и император сумели уговорить Джевиджа подпустить к себе мага? Согласитесь, человека, делающего все возможное и невозможное, чтобы низвести всех обладателей магического дара до положения государственных крепостных, довольно сложно уломать взять в телохранители колдуна. Не иначе угроза слишком велика, чтобы давать волю личной ненависти. С экзортами, понятное дело, никто подробностями загадочной истории двухлетней давности не делился, но слухи ходили разные, и то, что внебрачный сын канцлера за участие в магическом заговоре отправился в острог, говорило само за себя. С тех пор Джевидж стал еще более целеустремленным борцом за возрождение Конклава Рестрикторов[4] и еще более нетерпимым и последовательным врагом всего магического. Теперь боевому магу — Моррану Килу предстояло с ним работать и охранять от своих же бывших коллег. Ценой жизни, между прочим. Завораживающая перспектива, нечего сказать. Есть от чего потерять покой и сон.

На пороге вотчины лорда канцлера новоиспеченный телохранитель окончательно утратил душевное равновесие. И не он один. Вставший навстречу магу крепко сбитый мужчина в военном кителе без знаков различия внимательно обшарил взглядом визитера.

— Вы… э… от милорда Урграйна?

Морран кивнул и протянул верительный лист, который тут же перекочевал в руки угрюмого референта.

— Подождите немного, мэтр… Кил, я доложу милорду, — буркнул тот и шмыгнул в кабинет.

Окна приемной выходили в парк, заснеженный и пронизанный ярким солнечным светом. По аллеям гулял праздный народ, в основном молоденькие девушки-гимназистки и нянюшки с воспитанниками. От одного лотка со сладостями к другому, от одного торговца горячими пирожками к другому. Обычные люди, ни капельки не маги, совершенно свободные и гораздо более беззащитные. Но Моррану не дали поразмыслить над вопросом, насколько они счастливее или несчастнее его.

1

Маг-экзорт — маг-ренегат, работающий на Тайную службу.

2

Рингари — третий месяц зимы.

3

Лорд канцлер — глава правительства Эльлора.

4

Конклав Рестрикторов (от лат. restriction — ограничивать) был создан для надзирания за магами и наложения ограничений на их деятельность, одновременно фискальный и карательный орган контроля. Практически аналог Святой инквизиции, только светского происхождения.