Страница 23 из 32
Разумеется, на щеке тут же обосновалась еще одна кровопийца. «Мои дорогие… мои дорогие… весьма дорогие пиявочки!..» — принялся мысленно заклинать их Серега, — Да чего вы во мне нашли?! Да я же невкусный, совсем говно! И желтухой на первом курсе болел, и курю — тьфу, просто параша у меня, а не кровь! Плюнь, да плыви себе с богом, другого психа поищи!». Увы, пиявки, судя по всему, гурманами не являлись и Серега вполне пришелся им по вкусу. Оставалось поскуливать (про себя) и терпеливо ждать, пока враги удалятся. Надо сказать, удаляться враги особенно не торопились. Мало того, вскоре Серега с омерзением и возмущением услышал звуки мощных струй, пузырящих поверхность болота в непосредственной близости от него. Вот гады!!! Еще кругами, кругами водят, уроды!! Наконец, когда Серега уже готов был с утробным воем вынырнуть из вонючей пучины, дабы хоть напугать врага своим ужасным видом, а затем, если повезет, заехать ближнему по жбану и, используя фактор внезапности, дать деру — в этот самый момент шаги, наконец, начали удаляться.
Вот тогда-то Сергей испытал прилив настоящей гордости. СМОГ, едрена Матрена!! Не хуже Чжан Ёувэна, блин! И вмиг появилась уверенность, что еще хоть сутки смог бы так просидеть. И пиявки — подумаешь! Раньше-то их от всех болезней вместо таблеток принимали, так чего бояться?
Позавидовав лягушкам (у них глаза на макушке), тихо-тихо, по сантиметрику, Серега всплыл на поверхность. На берегу был полный порядок — донельзя довольные, разведчики выбирались из схронов — судя по всему, была дана команда «отбой». Все гордо демонстрировали «преследователям» свои убежища. Противник оценивающе качал головами и одобрительно отзывался в том смысле, что «ну да ни хрена ж себе!». Появление Сереги вызвало взрыв хохота и аплодисментов. Но прежде чем избавить Серегу от пиявок, все (включая противника) принялись фотографироваться с ним в обнимку. Цунь гордо терпел.
Кстати, не пытайтесь оторвать присосавшуюся пиявку — дохлый номер. В лучшем случае, разорвете ее напополам. Просто смажьте ее йодом, или присыпьте сигаретным пеплом — сама отвалится, проверено.
Наследник Фархада
Почему-то принято считать, что в приеме радиограммы никаких особых сложностей для разведчика нет. Вот передать радиограмму — это да! Вокруг снуют враги с радиопеленгаторами, чутко прослушивая эфир и моментально вылавливая из него писк чужой морзянки. А бедный радист засел со своей рацией где-нибудь среди развалин Берлина и пытается согреть дыханием пальцы, ибо на морозе они совсем задубели и ключа не чувствуют. И стоит ему только отправить в эфир первые точки-тире, как вся свора матерых волков из вражеской контрразведки мгновенно узнают его почерк и в ту же секунду бросаются на его поимку.
А прием радиограммы — ну что там может быть особенного? Сиди себе и слушай — даже самому в эфире светиться не надо, только настройся в определенное время на определенную частоту. Иногда разведчики для этого дела даже из дому не выходят: включают обычный радиоприемник и прослушивают какую-нибудь сводку погоды, в которой, специально для них, диктор передает зашифрованное сообщение.
В жизни же все случается с точностью до наоборот. Сегодня для передачи радиограммы радисту уже не требуется выстукивать ключом каждую цифру зашифрованного сообщения: в радиостанции имеется устройство, позволяющее набирать цифры автоматически. Сиди себе и дави на кнопки — нажал двойку: ти-ти-та-та-та, пропищал автомат. Шестерка: та-ти-ти-ти-ти. Ну и так далее, пока весь текст радиограммы не накопишь в электронной памяти радиостанции. Затем, связавшись с Центром и убедившись в том, что он тебя слышит и к приему готов, нажимаешь кнопку передачи. И вся радиограмма выстреливается в эфир даже не со скоростью поросячьего визга, а со скоростью комариного чиха. Центр же, в свою очередь, принимает это спрессованное во времени послание и, растянув его до нормальной скорости, прочитывает всю переданную информацию.
Конечно же, гладко эта процедура проходит далеко не всегда. Например, очень важно, чтобы радист Центра не спал, когда ты на связь выходишь. А то ведь это просто отчаяние какое-то: разведчики носятся, как бешеные собаки, голодают, холодают, потом и кровью добывают разведданные для Центра, а именно в тот момент, когда их радист собрался передать в Центр сверхценную информацию, радисту Центра приспичило пойти отбомбиться. А на обратной дороге он, паразит, обязательно встретит землячка или зазнобу-радистку из соседней роты. И естественно, протреплется с ними полчаса, ссскотина! А радист разведгруппы в это время, зверея, посылает и посылает в эфир свои позывные, пытаясь услышать отклик Центра и коэффициент перехода на частоту приема. Вот именно в это время его вражеские пеленгаторщики и засекают.
И становится понятным крылатое изречение: «Связь — как воздух: ее не замечаешь, пока она есть». А есть еще и такое: «Связь — королева ВДВ!». Автор второго изречения — преподаватель кафедры связи полковник Рогачев, авторство же первого приписывают многим: от Чингиз-хана до Гагарина.
Что же касается приема радиограммы, то здесь все просто только на первый взгляд. Во-первых, далеко не всегда удается выбрать подходящее место для сеанса связи, так как для решения этой задачи даются два взаимоисключающих условия: с одной стороны, надо расположиться скрытно, чтоб враг не поймал (лучше всего где-нибудь в низиночке, в лесу), а с другой стороны — чтобы рядом не было элементов рельефа или предметов, мешающих прохождению радиоволн (лучше всего на открытой местности, да повыше). Вспомним опять же вечную беду радистов — не вовремя сдыхающие аккумуляторы рации. Приплюсуем измотанность радиста, льющий за шиворот дождь, или сковывающий пальцы мороз, или тех же гадов-комаров, жрущих нещадно бедолагу- радиста, который даже не может от них отмахнуться — руки заняты. И вот среди всех этих несчастий радисту нужно сохранять голову ясной, а слух — чутким, способным выловить тонкий писк морзянки Центра среди океана эфирных помех.
Хорошо китайцам с их поголовным музыкальным слухом, с рождения натренированным словами, произносимыми четырьмя различными тонами — у них практически любой в радисты годится. У нас же отобрать и выпестовать толкового радиста — еще та работка.
Поэтому в спецназе хороших радистов знают наперечет, и толковые командиры групп готовы идти на любые ухищрения, чтобы заполучить такого спеца к себе в группу на время учений или боевого выхода. И трясутся они над ними, как над любимым дитятей: во время десантирования или марша держат радиста рядом с собой, распределяют его груз между другими разведчиками, и насколько можно, оберегают его от любого риска. А уж во время сеанса связи выделяют самых надежных бойцов для его охранения и даже дают указание натянуть над радистом тент, если дождь, или развести костерок — погреть руки, если мороз. А если садятся аккумуляторы — вся группа по очереди крутит тугую рукоятку зэушки, и ни у кого (во всяком случае, вслух) не возникает вопроса: а с каких это, собственно, щей я должен чужую работу делать? Небось, радист мой гранатомет ни таскать, ни драить не будет! Ибо все понимают прекрасно, что без связи — нет группы. Можешь добыть кучу ценнейшей информации, можешь хоть генштаб противника взорвать, хоть самого Гитлера в плен захватить, но пока ты не сообщил об этом в Центр — ничего этого, считай, не происходило. И вообще, группа твоя без связи — так, мираж, фантом, условное понятие.
Командир группы Солидный Сэм всех этих тонкостей пока не знал — а откуда ему было их знать? Ну да, говорили об этом и преподы, и командиры, так пока на своей шкуре все это не прочувствуешь — все равно не поймешь. А посему священного трепета перед сеансами связи пока что не приобрел — как, впрочем, и все остальные курсанты группы. Вопрос о кандидатуре радиста группы на учения решился быстро и демократично — при помощи все того же банального жребия. Разумеется, эта честь выпала Рустаму — как самому везучему. И боевые товарищи шумно возликовали по этому поводу, ибо таскать на себе лишние пол-пуда никто особенно не жаждал. Рустам же, дабы не доставлять боевым товарищам еще большей радости, постарался максимально сохранить лицо и открыто не горевать по этому поводу. Ну, радист и радист — подумаешь, фигня какая.