Страница 1 из 3
A
Я вас приветствую! Хррр. Хрррр. Ххуррагх!
С юга задувал жестокий норд-ост. Миноносец «Бесстыжий» резал мидель-шпангоутом мертвую зыбь Желтого моря. Мичман Ецкой-третий стоял на свежевымытой вахте и с тревогой вглядывался в горизонт, с минуты на минуту ожидая увидеть дымы японской эскадры. Боцман второй статьи Етько слегка повернул штурвал влево и миноносец послушно наклонился в крутом вираже. Величественный альбатрос, не успевший увернуться от мачты, потерял несколько перьев и суматошно замахал крыльями, крича что-то морское на своем птичьем языке.
- Так что Вы как рассуждаете, Ваше Высокоблагородие, - нарушил напряженное молчание боцман. - Встренем мя япошек, али нет?
- Голубчик, ты не мог бы выражаться по-русски? - Не отрываясь от бинокля сказал мичман.
- Виноват, Ваше высокоблагородие, - ответил, облегченно вздохнув боцман. - Его благородие старший офицер любит, чтобы с ним по народному говорили. А я и слов-то таких не знаю: инда, понеже...
Альбатрос поравнялся с мостиком и выкрикнул несколько особенно морских фраз.
- Не знаю Етько, не знаю. Горизонт чист, хотя темноват - кажется надвигается шторм. Какой у нас курс?
- Два румба.
- Добавь десять кабельтовых.
Боцман незамедлительно выполнил приказ. Несчастный альбатрос, внимательно следивший за мачтой не заметил кормового флагштока и в расстроенных чувствах покинул негостеприимный корабль. На мостик, гремя шканцами, спустился по трапу комадир миноносца лейтенант Вской. Как всегда он был в отутюженом белом кителе и при кортике, но почему-то без штанов. Мичман восторженно смотрел на обожаемого командира. Весь флот знал, что лейтенант Вской служил на Балтике в гвардейском экипаже. О его удали ходили легенды, а проделка с медведем и тремя околоточными в свое время рассмешила государя до слез. Погубили лейтенанта, как водится, женщины. Соблазнив жену офицера кавалергардского полка грузинского князя Содомия, он был вызван ревнивым мужем на дуэль, с которой князя увезли прямо в морг. Затем Вской в трех последующих дуэлях отправил в лазарет трех братьев князя и был сплавлен командованием на Дальний Восток, когда Командующий узнал, что поезд Тифлис-Санкт-Петербург вышел в Северную столицу забитый подд завязку.
Лейтенант взял у мичмана бинокль и опытной рукой снял защитные крышки с окуляров. Минут пять на мостике царило напряженное молчание - командир вглядывался в море, Етько старался не заржать, а мичман меланхолично прикидывал, из чего лучше застрелиться:из казеного нагана или любимого браунинга. Командир опустил бинокль и одобряюще похлопал мичмана по плечу:
- Ничего страшного, молодой, со всеми бывает. Помню как-то шли мы с семьей датского короля в Кронштадт, а я стоял на вахте. И можете себе представить: заходит на мостик король! И просит у меня подзорную трубу. А я так переволновался, что вместо трубы подал ему бутылку беленькой, у нас, знаете ли, под компасам был небольшой тайничок-с. Да еще дурацкий тик приключился- левый глаз задергался...
- Ну а что король? - задыхаясь от волнения спросил мичман
- Обрадовался, как ребенок. Он не дурак был по этому делу, а жена его в строгости держала. Так что пока она его на мостике нашла, мы бутылку уже и уговорили. Входит она, а король как ни в чем не бывало в трубочку обозревает Балтику.
- А запах?
- А что запах, я компас разобрал и начал в нем копаться. Чистый спирт, знаете ли.
- А чем все кончилось? - мичман едва не падал в обморок от обожания.
- Десять суток гаупвахты за порчу компаса, а король мне какой-то орден потом прислал.
Мичман, наконец, набрался храбрости:
- Господин лейтенант, а...
- Что?
- Штаны-с, - мичман покраснел, как девушка.
- Ах штаны, - лейтенант досадливо поморщился. - Два туза на мизере, механик натурально раздевает кают-компанию. Такое чувство, что он знает прикуп.
- Ну как же, господин лейтенант, - озадаченно посмотрел на командира Ецкой-третий. - Он же из Сочи!
Температуры на мостике резко упала.
- Да? - совершенно спокойно поднял бровь лейтенант.
Етько попытался слиться со штурвалом. Альбатрос, который было передумал и нагнал миноносец, в панике забил крыльями, пытаясь как можно быстрее набрать высоту. Лейтенант невозмутимо отодвинул мичмана и наклонился над переговорной трубой:
- Кают-компания?
- Да, - откликнулась труба голосом минного офицера Вздеева. Голос был мрачен.
- Александр Петрович, как там у вас?
- Старший офицер и артиллерист сидят в кальсонах, я только что снял китель. - в трубе раздался смех. - И нечего так смеяться Виктор Васильевич, просто Вам сегодня везет.
- Александр Петрович, надевайте китель и захватите мои брюки. Виктор Васильевич из Сочи.
- О-о-о-о, - донеслось из трубы.
Вздеев был на мостике через минуту. Он подал Командиру брюки и потер кулак с содранными костяшками. Альбатрос, почувствовавший, что обстановка несколько разрядилась, рискнул снизиться почти до высоты мачты. Мичман снова поднял бинокль...
- Дым! Дым на горизонте! Три минуты двадцать секунд на зюйд-зюйд-вест!
На мостике снова воцарилось неловкое молчание.
- Мичман, не выеживайтесь с секнудами и покажите пальцем! Горизонт маленький, в нем всего 360 градусов, так что будьте любезны! - командир посмотрел в направлении мичманского пальца. - Тэк-с. Во-первых, ногти надо стричь, молодой. А во вторых - пять миноносцев. Хм-м-м посмотрим-посмотрим...
Он прищурился на тоненькую полоску дыма.
- «Экасука», «Самосека», «Ибука», э-э-э-э.
- Ни х...ра себе! - восхитился глазомером командира мичман.
- Во-первых, призносится с ударением на предпоследний слог: «НихирасИба», а во-вторых - это не он. Этот - двухтрубный. Видимо «Покемон» и...
- Не е...аться! - продолжал восхищаться мичман.
- Верно, только это английское произношение от неправильного написания. Но это действительно «Ниибака». Свистнуть всех наверх! К бою!
Мичман наклонился над трубой и попытался свистнуть, как его учили в Морском Корпусе, но губы пересохли и раздалось жалкое шипение. Из трубы донеслось:
- Виктор Васильевич, сейчас ведь мичман на вахте?
- Да.
- Значит, это тревога!
Из люков на палубу полезли, звеня шкотами, матросы. На ходу, застегивая китель выскочил из недр миноносца артиллерийский офицер и бросился к носовому трехдюймовому стомиллиметровому орудию. Матросы уже расчехляли пушку, со скрипом повернулся гюйс.
Командир быстро, но без суеты натянул штаны и поправил фуражку.
- Мичман, - голос Вского был спойоен и холоден. -Будьте добры, посмотрите, как там у Вздеева, боюсь, что он не успеет с минами.
Счастливый, от оказанного доверия Ецкой-третий бросился к трапу, едва не наступив на хвост корабельному коту Кошкодралу. Кот спешил занять свое место по боевому расписанию на вороте у командира и только недовольно мявкнул. Перекрестившись, мичман поднялся по трапу. Последняя неловкость по отношению к хвосту Кошкодрала кончилась для него неделей лазарета и пятью швами на ляжке.
На палубе происходила боевая суматоха. Старший офицер, прибалтийский немец Аршхенфельт, слегка подтормаживая, выкрикивал команды, матросы быстро их исполняли, опережая командира уже на: «Пистрее-е, пистрее су-укины де-ети-и» и «За-адра-а-аить лю-у-уки-и-и». Ецков бегом бросился к минным аппаратам. Вздеев и минеры обливаясь потом закручивали против часовой стрелки винт на мине во втором аппарате.
- Братцы, ну еще пару оборотиков, - хрипел красный от натуги Вздеев.
- Так что никак нельзя, Ваше Благородие, - хрипел в ответ усатый минер, - Резинка лопнет. Надо на стопор ставить!
- Ставь!
Вздеев с рычанием ухватил винт обеими руками, а усатый вставил под винт заглушку.
- Теперь второй, давайте ребята, нет времени. - Вздеев обернулся к мичману. - Скажи командиру, что успеем все вовремя. Пусть не беспокоится. Сколько их?