Город

— Всё, у него в порядке, ляжку осколками зацепило, и парочка в мясе засела, один вытащил, а другой он не даёт, вертится и брыкается, а делов всего на пару минут.

— Ходить то он будет?

— Да хоть сейчас пусть встаёт и уходит, только железо гулять попрёт по мясу, вы его командир, подержите, что ли?

Я вздохнул и со всей силы обхватил Григоровича поперёк туловища. Боец задергался, попытался здоровой ногой заехать фельдшеру в нос и выдернуть раненную. Однако, не зря "док" зажал раненную ногу между колен, увернулся от здоровой, и начал орудовать блестящей железякой в ране.

— Ууууууу, - засвистел, завизжал Григорович.

— Всё, - сказал фельдшер и покрутил перед носом снайпера щипцами с зажатым в них маленьким окровавленным кусочком железа, - смотри болезный эта хрень тебе бы по мышцам как прошлась, а так подумаешь, мясо потыкало, сейчас перевяжу и вали, обнимайся со своей винтовкой.

— Мудак, - сказал Григорович, - мне же не больно было, а щекотно!

Я отпустил бойца, и высказал ему о том, что из-за него теперь у меня моральная травма, хотя травмы могло бы и не быть, если бы вместо снайпера была грудастая блондинка.

Григорович, еще немного побурчал, натянул брюки от горки и картинно прихрамывая, поплелся в угол комнаты, забрал свою винтовку и убыл на крышу. Расспросив у фельдшера про здоровье раненных и съев какую-то таблетку, которую мне всучили, я тоже пошел на выход.

Паша заложил заряды и отбежал за корму БМП. Через несколько минут грохнуло, и стена обвалилась наружу в сторону улицы. Романов выждал и махнул рукой, боевая машина осторожно поползла к разрушенной стене, бойцы двигались за кормой в колонну по одному в две шеренги. Остановились, первая тройка забежала вперед и залегла среди кирпичей. Осмотрелись, посветили во внутрь фонариками, и только потом нырнули внутрь. Что происходило внутри, мне с крыши уже было не видно. БМП еще сдала вперед и чуть ли не въехала носом внутрь гаража. Выскочил механик пробежался по броне, вытащил с кормы бухту троса и закинул внутрь. Бойцы выбежали на улицу и залегли вдоль остатков стены боевая машина начала сдавать задом и выволакивать на свет божий спрятанный боевиками КАМАЗ. Машина застопорилась - кабина застряла в кирпичном проёме. Из КАМАЗа выскочил какой-то боец (скорее всего мой татарин) замахал, руками, побегал вокруг, что-то проорал Романову и снова нырнул в кабину. БМП дернулась еще раз, КАМАЗ завелся и самостоятельно протиснулся сквозь пролом, трос отцепили бойцы и начали отходить к гаражам перед нашей пятиэтажкой, прикрывая с боков обе машины.

Операция по добыче КАМАЗА была завершена. Потом когда я спросил Садыкова, почему не смогли сразу выдернуть, он обозвал всех бестолочами и сказал, что он просто напросто проверил, движок и заправку, солярка еще была, посоветовал просто дернуть и завести, когда автомобиль завелся просто спустил шины и самостоятельно выехал. Всего делов-то. Теперь Романов, сидя за столом в моей "каюте" постоянно меня дергает и задает всяческие вопросы как ему обустроить все самым наилучшим образом……

Выдвинулись часов в десять утра, хотя встали и пораньше и загрузились быстро. Раненных и тела убитых загрузили в МТ-ЛБ Романова, впереди в разведывательный дозор поставили одно БМП. Мои две машины и машина группы Осипова шли в хвосте колонны, и за ними уже в тылу шёл мой БТР. С "Бульвара" запросили наш график движения и попросили пока не торопиться и двигаться только тогда когда они дадут "добро", видимо у них не все в порядке.

Ровно в десять по связи пришло "добро". Все можем двигаться. Три моих разведчика и заместитель выстроились за кормой дозорной БМП. Как только машина тронулась, они гуськом побежали за ней. Машина вышла на перекрёсток. Механик зажал фрикцион и развернул тринадцатитонную "броню", чуть ли ни на месте.

Я напоследок обнялся с Романовым, выслушал еще раз подробный инструктаж как его, можно разыскать, кому сообщить на Ханкале о раненных и убитых кому передать списки и отчёты, написанные им за двадцать минут до отхода колонны, закинув ремень автомата за шею, побежал на свое место за броню МТ-ЛБ. Лёха помахал автоматом и побежал в девятиэтажку, чтобы с крыши наблюдать за проходом колонны в пределах его видимости.

Головная БМП, шла достаточно быстро, разведчики за ней успевали с трудом, я и сам достаточно упарился, семеня ногами в опасной близости от гусениц "маталыги". С другой стороны по правую руку от меня возле правой "брони" бежал Осипов со своими бойцами.

Григорович, сидевшей на башне БТРа, крутил во все стороны головой изредка рассматривая дома в прицел винтовки. Впереди грохнуло, затрещали автоматные очереди, резко вступил пулемёт БМП, и все сразу же затихло. Машины остановились, небронированная техника въехала в "коробочку" из двух МТ-ЛБ, бронетранспортёр закрутил башней, мой снайпер скатился вниз и залёг возле колёс. Бойцы упали за гусеницы. Осмотрелись вроде всё нормально. Головная БМП стоит, возле неё суетятся бойцы, уже никто не стреляет. Быстроногий "олень" Кирпич, под нашим прикрытием перебежками поскакал вперёд. Высунулся механик "маталыги" очумело покрутил головой в грязном танковом шлеме, увидев меня, заорал:

— Командир, щас семьсот третья "беха" на меня вышла по сто двадцать третьей станции, они на фугас нарвались, гуску правую и фальшборт снесло, и механ голову разбил об люк насмерть.

— Давай слушай связь и будь в готовности трогаться, да и не торчи на броне.

Чумазый механ испуганно юркнул обратно. Вскоре прискакал Кипрачёв и доложил, что всё у наших нормально, фугас был не особо мощный, БМП подкинуло, однако механик ехавший при закрытом люке и без шлемофона раскроил себе голову при ударе в кашу, сейчас наводчик вместе с нашими бойцами натянут гусеницу, и двинуться дальше.

Стреляли потому, что показалось, что в домах напротив, кто-то есть. Может действительно и кто-то был, но ушёл, решив не связываться.

Совместно с Осиповым посовещались и подогнали технику ближе к дозорной машине. Один из бойцов майора включился в работу по натягиванию и сращиванию гусеницы и дело пошло быстрее. Мёртвого водителя перетащили на корму и укрыли брезентом. Всех механиков я предупредил, чтобы ехали с открытыми люками и внимательнее зыркали на дорогу. Свою тройку вместе с Пашей я решил запустить впереди головной машины, для ведения инженерной разведки. Скорость движения существенно снизиться, но подорваться еще раз абсолютно не хочется. Когда мы уже были готовы к выдвижению и новый механик подорвавшейся БМП, боец из группы Осипова, помахал нам рукой, и показал, что готов к движению, откуда-то из руин и кирпичных завалов, спокойно вышла и не обращая на нас внимания медленно, медленно пробежала сзади колонны, стая худющих собак. Большой грязно рыжий пёс, шествовавший в середине стаи только оглянулся на нас, остановился присел на задницу выпустил из пасти грязный кусок человеческой ноги, в ошмётках камуфлированной ткани, рыкнул. Потом снова схватил свою добычу в зубы и вальяжно скрылся со своей стаей в развалинах.

— Пипец, - сказал Осипов, - псы уже людоедами стали, теперь и нам осталось по ломтику человечины схряпать.

— Да, ладно, псам пофиг-то, что есть они просто голодные и озверевшие, тут их и самих сожрать могут, вот и выживают, как получается, - ответил я, - у нас пока нормальная еда есть с голоду не подохнем.

Вскоре потихоньку тронулись через несколько метров обнаружили еще один фугас и расстреляли его из пушки БМП. Так без особых приключений и дошли до ротного опорного пункта с позывным "Бульвар".

Ротный Юра и старший техник были в добром здравии, живые здоровые, но чертовски уставшие. Через час мы всё-таки двинулись на Ханкалу по знакомой дороге и домчались без каких-либо особых приключений. Десантники на блок-посту у въезда, увидев нас радостно поматерились и пока мы ждали разрешения на наш проезд, чего несколько дней назад абсолютно не наблюдалось, расспрашивали нас о боях в городе и угощали бойцов сигаретами. Ожидание разрешения на проезд затягивалось и Осипов устав ждать, вызвал кого-то по своей радиостанции наорал и нас немедленно пропустили.