Страница 14 из 59
— Эх, Сиана, — неуверенно улыбнулся торговец, — он может лишить папу состояния и уже поэтому страшен.
— Нет, не-эт, не стлашный, — смешливо заблеяла девочка. — Я видела, как он смеёца!
— Как ты, Бонго Бо? Завтра у нас ответственный день.
— Я пастараус.
— Нелегко будет, этот буйвол, он…
— Я пастараус.
— А ты, викинг?
— Я тоже, — честно кивнул юноша. — Хотя мне будет жалко его убивать…
Гоам Блэйн потёр переносицу, поморщился и, хитро подмигнув дочери, прошептал:
— Есть, ребятки, один вариант… Можем обойтись без поединка вообще… Гуннар из Скандинавии, хочешь ли ты обрести свободу? Без боя? Сейчас… Этой ночью?!
— Интересно, — отозвался Гуннар, проглатывая последний кусок колбасы. — Что ты предлагаешь?
— Я случайно оброню здесь маленькую пилочку. Опа! Да и мало ли кто мог обронить. Может, не я, а кто-то из сочувствующих зрителей или обслуги…
— Такую маленькую, что её даже не видно… — тем же тоном сказал Гуннар, подбирая и пряча под шкуру отнюдь не маленькое полотно по металлу. — И что же дальше?
— В полночь темно, как в кулаке у Бонго Бо, а тут ещё и стража напилась… Если ты сумеешь взобраться на южную стену, она ближе к дворцу…
— Я взбирался на стены Друстара, торговец. Будь спокоен. Чем обязан тебе?
— После… — Торговец пресекающе поднял руку. — В это время поля безлюдные, до Парижа дойдёшь. Мои кости разболелись, значит, вот-вот и выпадет снег… Снег заметёт твои следы.
— Я не оставлю следов, — заверил пленник. — Мне бы оружие.
— Никакого оружия.
Гуннар ухмыльнулся волчьим оскалом.
Девочка, притихшая на руках у Бонго Бо, заладила:
— Холосый валвал! Холосый!
Отец забрал её и поставил на ноги:
— Пора спать, конфетка моя. — Он вынул из-за пазухи и положил к ногам Гуннара кошелёк. — Оружие купишь в Париже. Желаю удачи!
Гладиаторы проводили уходящих задумчивыми взглядами, долго не решаясь взглянуть друг на друга.
Гуннар подобрал кошелёк и высыпал на ладонь несколько серебреников.
— На месяц жизни в приличной таверне… А оружие викинг не покупает, викинг отнимает оружие у врага.
Бонго Бо засиял одобрительной улыбкой.
— Забыри моию безрукафку, — совершенно раздобрился негр. — Фот надень, волчий мех как раз для тебья.
— А ты? Неужели хочешь оставаться вечным гладиатором?
— Главним гладиатарам! — поправил варвара Бонго Бо.
Викинг хмыкнул, но от подарка не отказался. В одних штанах можно бегать по арене, но не в чистом поле — слишком легко подхватить банальный бронхит.
Вышло, как и было сказано торговцем: пьяные цирковые охранники спали вповалку в пустом стойле на охапке сена, укрывшись старым одеялом и наплевав на свои прямые обязанности. «Последняя рабочая ночь, — не без удовольствия отметил беглец, проходя мимо. — Завтра вы будете расстроены по самое не хочу, но это завтра, а пока — крепких снов, парни!» Он равномерно распределил на них пуховое одеяло, подоткнул края, чтоб не дуло, слыша в ответ благодарное сладкое причмокивание и посапывание. Завтра этих балбесов отправят вместо гладиаторов резать друг друга на глазах у обманутой публики, но это завтра…
Вот и ладненько.
Южная стена была сложена из неотёсанных камней, между которых зияли щели, подобные ступеням. «Разве ж это преграда», — подумал Гуннар и одолел стену словно лестницу, ведущую на вершину к старому храму… На спуске чуть не сорвался, вляпавшись в свежий птичий помёт, но удержался на кончиках пальцев и остался цел. В голове приятно шумело выпитое на пару с негром вино. Нет, совсем неплохо, даже хорошо, притупляет чувство страха. Да он и без вина не струсил бы. Подумаешь, другой город, пускай даже Руан или столица — Париж. И что с того? Да, он бежит. Ну и? Сегодня его догоняют, а завтра он будет мчаться за сверкающими пятками жертвы…
Плотно закутавшись в широкую безрукавку из волчьего меха, Гуннар споро двигался вперёд, в холодную ночь. Врожденный инстинкт самосохранения требовал не ходить в Париж, как советовал Гоам Блэйн. Ветер и падающий снег заметали следы. По полям разливался протяжный волчий вой, возвещая о начале великих скитаний.
ГЛАВА 5
Спасение горбатого Слейпнира
Многое испытал сын Торна и суровой Норвегии, покинув чёрного гладиатора и его хитроумного хозяина. Судьба и рок бросали его из конца в конец, как буря бросает корабль, испытывая корпус на прочность, а команду — на живучесть. Мы возвращаемся к Гуннару через пару лет после побега и снова находим его не на родине, а вдали от неё — где-то в бескрайних просторах африканской пустыни. Как попал он туда, пусть расскажет сам, но прежде навестим одного больного человека, нашего доброго знакомого из белокаменной Мадары — столицы Булгара.
— Воды-ы-ы! — прохрипел Реас.
От страшного чужого голоса папу-герцога непроизвольно передёрнуло. Его сын в бреду метался на кровати..
— Как вы ещё ухитряетесь слушать его все ночи напролёт и оставаться в своём уме? — устало обратился он к астроному.
Не поднимая головы и тщательно записывая каждое слово, «верный слуга» охотно пояснил:
— Я рад помогать вам, господин! Желание облегчить ваши страдания и муки моего лучшего ученика — вот что даёт мне силы оставаться в своём уме.
Отец больного потянулся к графину с водой, но сухая старческая рука остановила его.
— Довольно! Поверьте, мальчик достаточно пил сегодня!
— Но он умирает от жажды! — не согласился Пощаков.
Старый Галлий сдержанно улыбнулся:
— Это всего лишь видение. Скоро пройдёт.
— Скоро? Вчера было то же самое! Почему-то не прошло!
— Реас не хочет пить. Страдает тот, кого он в данный момент видит…
— Чёртов Гуннар!
— Вы угадали.
Герцог опустился на стул и уронил седую голову на грудь.
— Как ты думаешь, друг, за что мне это?
Польщённый столь доверительным обращением, бывший учитель прокашлялся и собрался сказать в ответ что-нибудь «высокое» и «признательное», но парень вновь заговорил, и поэтому слова благодарности пришлось отложить.
Не желая мешать занятому пером и бумагами Галлию, а также страдать, наблюдая за происходящим, Делян Пощаков со скрипом заставил себя подняться и покинуть спальню сына.
Солнце замерло в зените.
Бесконечные барханы плыли в горячем мареве.
Пустыня, которую поэты будут сравнивать с морем в грозу, — жёлтая и неумолимая Сахара.