Судьба дракона

Все закончилось за пару секунд. Повелитель Заклинаний всей Аглирты улыбнулся, окинув взглядом последние струйки дыма, с помощью Дваера впитал все остатки тепла и магической силы, еще раз для уверенности глянул на каменную статую Змеи и спокойно пошел к дверям.

Створки дверей дрожали от заклятия, которое бросил снаружи какой-то очень смелый жрец. Амбелтер натянуто улыбнулся. Прежде чем покинуть разрушенный дом в Силптаре, он обмотал свою мантию вокруг шеи, словно шарф, чтобы прикрыть Дваер. Сейчас он снова поправил ее, пытаясь полностью закрыть Камень, положил сверху на него руку и снял с двери заклятие небрежным взмахом руки.

Несколько жрецов почти влетели в комнату. Не снимая руки с Дваера, архимаг отступил в сторону, пропуская их.

Они озирались, стоя в пустой комнате, где все еще дрожало эхо силы и витал острый запах огненной смерти, а затем в ужасе и ярости уставились на него. Но прежде чем кто-либо из них успел хотя бы крикнуть, он холодно проговорил:

— Старейшие жрецы поручили мне великую миссию, а затем уединились при помощи очень мощной магии. Я оставлен начальствовать над вами, пока Великая Змея не прикажет иного.

Он повернулся к жрецу, которого счел наиболее опасным, и добавил:

— Мой первый приказ: ступай и приведи сюда Маскалоса и Челдраэма из Ибрина. Мне немедленно надо встретиться с ними. — Затем он ткнул пальцем в следующего и приказал: — Доставь Наумуна из Силптара. — Продолжая в том же духе, он указал на следующего жреца: — Доставь Летсайса из Телбонтера.

Следующий жрец просто трясся от страха или гнева, и Амбелтер заговорил с ним мягко:

— Приведи Повелителя Змей Йедрена.

Он продолжал перечислять жрецов, которых ему назвали, приказывая доставить всех к нему.

— А кто ты таков, чтобы отдавать приказы? — зло спросил старший жрец. — Не вижу Карантома, который подтвердил бы твои полномочия или отменил бы тот приказ, что прежде дал мне. А приказывал он хорошенько присматривать за тобой, чародей! Я могу только…

Дваер вспыхнул под мантией Амбелтера — всего на миг, — и пол под настойчивым жрецом раскрылся, как змеиные челюсти, и жрец провалился прямо в эту разверзнутую пасть.

Остальные, побелев от ужаса, смотрели, как пасть почти лениво распахнулась еще шире и с клацаньем захлопнулась, втянув орущего жреца. Камень снова пошел волнами и затвердел, как прежде.

— Я надеялся избежать неприятностей, — спокойно сказал архимаг, — но полномочия, данные мне, абсолютны. Идите и приведите прочих жрецов. Пусть это сделает кто-то один из вас. Я уверен, что вы, как и я, знаете, что тот, кого я послал привести одного из Повелителей Змей, оказался недостаточно верным, и у меня теперь стало на одного старшего жреца меньше. Он должен был привести Келандроса из Сарта, так что для этой задачи мне теперь нужен кто-то другой. Приведите его немедля, братья, ибо нужда столь остра, что ждать церковь не может. Ступайте же. Единственный, кто вернется сюда без одного из Повелителей Змей, приведет остальных братьев, дабы они послужили мне гонцами.

Жрецы с такой быстротой в страхе бросились выполнять приказание, что в дверях возникла толкотня. Ингрил Амбелтер едва успел улыбнуться, прежде чем все жрецы вылетели из комнаты, и он закрыл ее с помощью Дваера.

Он запечатал ее заклинанием на время, необходимое ему, чтобы создать перед собой в воздухе зеркало и начать работать над своим образом при помощи запутанной и утомительной магии, критически изучая свое отражение и делая небольшие поправки.

Когда он убрал зеркало, распечатал дверь и еще раз повернулся к ней, создав вокруг себя незримый щит, на плечах Повелителя Заклинаний всей Аглирты красовалась зеленая чешуйчатая змеиная голова. Он сверкнул в усмешке желтыми глазами, попробовал воздух раздвоенным языком и стал ждать прибытия новой группы жрецов.

Если он приготовил всем главным жрецам одну и ту же смертельную участь, то что же остается делать, как не стать самому Великой Змеей на самом деле? Что же, он всегда хорошо умел бороться при помощи магии с ядами и заразой, а это лучший из многих способов завоевать трон Аглирты.

Туман рассеялся, и мир вокруг них изменился. Они стояли в зале с высоким сводчатым потолком и стрельчатыми окнами, со стенами, увешанными богатыми гобеленами. Под ногами у них поблескивал гладкий мраморный пол. Стража в полированных серебряных доспехах пялилась на них, разинув рот, позабыв о своих копьях. Затем солдаты снова вытянулись по стойке «смирно». Ближайший к ним быстро сказал:

— Привет вам, милорды Высочайшие Князья.

— Привет и тебе, Браерос, — твердо ответила леди Серебряное Древо, словно каждый день так и ходила — в ночной сорочке, подпоясанной кушаком, и сапогах, собирая по пути противных голых стариков. — Где нынче король?

— В южных покоях, миледи, — быстро ответил гвардеец. — Вместе с лордом и леди Делкампер.

Эмбра кивнула в знак благодарности, и Высочайшие Князья поторопились к южным дверям вместе с голым Халгором. Он хмурился и ворчал, не обращаясь ни к кому конкретно:

— Леди Делкампер? Так он что, женился? Ах, скотина! Женился, а нам, родичам ближайшим, ни словом не обмолвился, гаденыш!

Они быстрым шагом миновали коридор, пересекли еще один, более широкий, поднялись по лестнице под испуганными взглядами слуг и стражников, которыми те провожали голого незнакомца. Краер молча отметил нескольких слуг, застывших на миг, а потом бросившихся совсем в другую сторону, чем шли прежде. И когда они повернули на лестницу, он положил руку на плечо дежурного пажа и прошептал:

— Приличную одежду для нашего благородного спутника, камердинера и ширму в южные покои. Одна нога здесь, другая там.

Паж кивнул и бросился выполнять приказание, а Высочайшие Князья прошли мимо нескольких пар суровых и бдительных стражей и вошли в Солнечный зал.

Их встретили взгляды гвардейцев, стоявших по углам большой, светлой, почти пустой комнаты. В окружении солдат за столом, возле которого стояли шесть стульев, сидели трое мужчин и оживленно беседовали. Это были король Ролин и…

— Флаерос, ты, молокосос! — взревел Халгор и бросился вперед, раскинув руки. Стражники угрожающе наставили копья, но Хоукрил проревел:

— Опустить оружие, и спокойно!

Бард вскочил, ахнув.

— Дядя!

Гвардейцы переводили взгляд с голого старика на короля. Ролин ухмыльнулся и жестом показал, что подтверждает приказ Хоукрила. Стражи отошли, давая путь…

— Орели, чтоб тебя! А я-то думал, что это за проворная девица окрутила моего племянничка? Клянусь звездами и богами…

И тут Халгор и Флаерос бросились друг другу в объятия, и слова Халгора потонули в раскатах смеха. Старый Делкампер тряс Флаероса, ерошил ему волосы, затем просто поднял и понес, как ребенка, к госпоже Орели, которая скромно стояла в сторонке, и так же радостно обнял и ее. Пошатнувшись от его медвежьих объятий, госпожа Орели вцепилась в посох и под взглядами усмехающихся гвардейцев прошипела:

— Ты же мне ребра переломаешь!

Халгор расхохотался ей в лицо, заставив ее поморщиться, а затем оторвал ее от пола.

— Ладно, Старая Перечница, ты все прежняя лукавая красотка даже при всей своей чопорности и злом язычке! Гром меня разрази…

— Лорд Халгор, — строго сказала домоправительница, — вам следовало бы помнить, что в ваши годы непристойно обниматься со слугами любого пола, особенно моего, при недостатке одежды. Вы сменили камердинера? Или покинули второпях какую-нибудь шлюшку и ваша одежда осталась у ее постели?

— Камердинер для лорда! — провозгласил сзади паж, появившийся в самый подходящий момент.

Краер поблагодарил его улыбкой, а гвардейцы, хихикая, наблюдали, как Халгор оторвался от Флаероса и притянул Орели обеими руками к себе для поцелуя.

— Ах, сладенькая ты моя, сейчас все не так! Почему бы…

Госпожа Орели была намного ниже ростом и изящнее, чем лорд Халгор, но сейчас, когда он поднял ее в воздух, ее ноги оказались как раз там, где надо, и она тут же воспользовалась ситуацией.