Судьба дракона

Краер ворчливо согласился, и они, сбросив тело в канаву, отправились за следующим.

Жена торговца сидела перед бокалом вина, но так и не пригубила ни разу.

— Да что могло его задержать? Лессра, пойди и приведи хозяина! Скажи, что кубок полон, что уже темнеет, а завтра у нас тяжелый день!

Ее служанка внимательно слушала, ожидая дальнейших указаний, пока хозяйка не потеряла терпение и не рявкнула:

— Ступай!

Наталессра выскользнула из освещенной свечами комнаты, словно тень.

Ее госпожа вздохнула и сердито посмотрела на ближайшую свечу. Неужто Голберт опять набрался? Сколько же можно одеваться? Он ведь обещал ей ночь любви уже два месяца назад! Всегда занят, всегда надо загрузить или разгрузить очередной фургон, до отъезда в Силптар осталась одна ночь, и она напрямик ему так и сказала — нет, она предлагалась ему, как шлюха, чуть не плакала… Прямо как…

Наталессра завопила — высоко, страшно. И вдруг крик оборвался каким-то хлюпаньем.

Хозяйка нахмурилась.

— Лессра? Лессра! Что ты там увидела? Что он делает?

Ответа не последовало.

— Лессра?

Свечи мигнули, но ответа по-прежнему не было. Недовольно ворча, женщина встала и подошла к двери. Если Голберт задрал юбки ее собственной служанке прямо у нее под носом, то…

Что-то возникло в дверном проеме, прежде чем она успела туда подойти. Что-то небольшое, длиннорылое, с запятнанной кровью шерстью. Оно двигалось медленно, оставляя за собой кровавые отпечатки лап. Желтые голодные глаза уставились на нее, а в зубастой пасти тварь держала окровавленную голову Наталессры. Она болталась, оторванная, вместе с шеей и одним плечом служанки.

Тварь по-прежнему угрожающе приближалась к жене торговца. Когда чудище полностью вышло на свет — прежде чем женщина, попятившись, наткнулась на стол и упала, — дикий женский вопль прорезал темноту.

На твари болтались лохмотья того, что прежде было туникой, рубахой и штанами.

Туникой, рубахой и штанами Голберта.

Змеиный жрец подавил дрожь — он надеялся, что ее не успел заметить Повелитель Змей, стоявший перед ним с ласковой улыбкой. Надежда угасла сразу же, когда старший жрец спросил:

— Кажется, злозуб тебе не понравился, брат?

— А… да… — ответил брат Ландрун, с трудом сглотнув. — Нет.

Повелитель Змей улыбнулся и жестом успокоил его.

— Ну и ладно. Я тоже не слишком люблю подобных тварей. Я предпочитаю, чтобы заклятие превращало во что-нибудь поприличнее и поудобнее. — Он замолк, явно ожидая, что брат спросит, во что, к примеру.

На сей раз Ландрун сумел сдержать дрожь. Когда жрецу доверяют очередной секрет, рождается еще одна причина для того, чтобы этот самый жрец через некоторое время скончался. Он не жаждал узнавать секреты. Но, видя улыбку старшего жреца, понял, что выбора у него нет.

— Я задумался, господин, — смиренно проговорил он, дабы оправдать свою медлительность, — но не смог придумать, какие же формы могут быть более удобными. Смею ли я…

Повелитель Змей улыбнулся, почти как злозуб. Через магическую спираль он видел, как тварь перервала глотку жене торговца и пошла прочь, еще сильнее вымазавшись в крови.

— Конечно. Зачем оставлять пораженного Кровавым Мором сапожника, или пастуха в облике злозуба, или волка, когда можно, зная заклятия, заставить человека делать и говорить то, что тебе нужно, когда он в обличье наместника… или Высочайшего Князя?

Эзендор Черные Земли и две чародейки оставили грязную работу Хоукрилу и Краеру и теперь, оседлав коней, поднялись на холм и оглядывали долину Серебряной. Внизу сверкала спокойная, широкая река.

— Так что ты думаешь, отец? — В голосе Эмбры звучал гнев. — Змеиные прихвостни объединились или просто несколько отдельных жрецов схватились в борьбе за власть? Кто бы ни наложил это заклятие, он уже ушел или исподтишка наблюдает за нами… Хотелось бы знать, это была лишь проба, удар по потерявшим осторожность Высочайшим Князьям, или спланированный удар против короны?

Черные Земли пожал плечами.

— Ты знакома с магией и куда лучше меня знаешь, кто ею владеет, полагаются ли они на змеиное шипение или ритуальные песнопения. Я умею действовать мечом да приказывать, помню тайные тропы, знаю, как дразнить и подстрекать собратьев-вельмож… Неужели я должен разбираться еще и в змеиных прислужниках?

— Грифон, — сквозь зубы выговорила Эмбра, — помоги мне! Я… я хорошо разбираюсь в заклятиях, но и только, а Краер с Хоукрилом воспринимают меня прямо как полководца! Ты странствовал по Аглирте задолго до того, как я появилась на свет, и потом, когда я росла в заточении в замке Серебряного Древа, потом ты был регентом, жил во дворце… а я познавала Аглирту во время наших странствий. Я до сих пор так мало знаю о том, что должна делать, и порой просыпаюсь по ночам от страха, что поведу вас на смерть или погублю королевство одним-единственным неверным словом!

Черные Земли долго смотрел на нее.

— Я рад слышать твои слова. Хорошие правители и военачальники много времени проводят в тяжких раздумьях. А никчемные трясутся только за собственную шкуру.

— Лорд Черные Земли, — тихонько встряла в разговор Тшамарра Талазорн, наклонившись вперед в седле, — вашей дочери еще раз вас попросить или мне присоединиться к ее просьбе? Говорите, прошу вас! Поведайте нам о ваших ощущениях по поводу того, как обстоят сейчас дела в Аглирте. Прошу вас.

Черные Земли вздохнул и поднял руки.

— А когда я умру, у кого вы спросите совета? У смеющегося над вами противника?

— Без твоего совета, — мрачно сказала Эмбра, — у нас мало шансов пережить тебя. Я способна всех погубить.

Человек, зачавший ее, посмотрел на текущую внизу Серебряную, затем снова вдохнул, наклонился вперед и тихо сказал:

— Я много лет имел обыкновение угощать «старых друзей» в трактирах кружкой пива, чтобы послушать разговоры за столом. Я многое узнавал из обрывков речей или из шепота, на который люди переходили, вспоминая, кто я таков. Немало узнавал я и из того, что они мне рассказывали без опаски. Хотя я сомневаюсь, что такой подход сгодится для тебя, принимая во внимание твой вид и настороженное отношение народа к магии. Так что иногда тебе лучше прятаться, прибегая к заклинанию.

Эмбра поерзала в седле, но Черные Земли положил руку ей на плечо и добавил:

— Я понимаю, что сейчас у нас нет времени, в любой момент на нас могут напасть — вот так, как сейчас. Так что я в последний раз поделюсь с вами своим самым впечатляющим опытом. Не жди от меня великого откровения. Вы девушки неглупые и не мечтательницы — я уверен, что вы не хуже меня знаете, каково сейчас несчастным аглиртцам.

Тшамарра кивнула.

— Они считают, что «король-мальчишка» не способен править, — сказала она. — Им хочется мира и процветания, хочется безопасности в собственной стране.

Теперь вздохнула уже Эмбра.

— Они грезят о золотых днях, которых никто из нас уже не помнит, даже если таковые и были когда-нибудь. Долгие годы невыносимо тяжелой жизни заставили их ненавидеть баронов и наместников — и, кстати, змеиных жрецов. Жуткие сказки заставляют их бояться еще и чародеев, а надежды на Пробужденного короля в сверкающей короне рассыпались в прах.

Золотой Грифон согласно кивнул и жестом велел ей продолжать.

Эмбра глубоко вздохнула и повиновалась.

— Они очень рассчитывали на Кровавого Меча, но и он ушел во тьму, показав им, что сам ничем не лучше баронов, которых ниспроверг. И лишил аглиртцев последней надежды. — Она раздраженно махнула рукой в сторону реки. — Это изменится. Людям нужна надежда, и она у них возродится, как только появится кто-нибудь достойный. Но сейчас времена тяжелые, повсюду разгуливают бандиты, никто не признает королевских законов и приказов — иногда, впрочем, люди даже и не знают их. Именно мы для большинства населения Долины олицетворяем остров Плывущей Пены и власть короля.