Скипетр Дракона

Через миг Ролин узнал ответ на свой вопрос. Хотя леди Эмбра закусила губы и откинула голову, страшный магический удар не отшвырнул ее в воду и не сжег руки до костей. Нет, огненный вихрь втянулся под пальцы, заиграл там, закружился, невероятным образом удерживаясь в камешке. В руках у волшебницы забурлил пылающий смерч заклинаний, страшная сеть магии. Две нити этой сети вырвались наружу, словно по чистой случайности, и разнесли в щепы ближайшие две лодки. Барон Яркое Знамя откатился в сторону, чтобы не попасть в огненную струю. Он застонал, хватаясь за раненое плечо. Нити заплясали высоко над причалом, шатнулись и потянулись за реку, в сторону острова Плывущей Пены.

— Леди! — закричал Ролин, глядя, как дрожит и заливается слезами Эмбра. — Что с вами? Как я могу…

— Помочь мне? — откликнулась девушка. — Не тронь меня! Просто… оставь… еще немного…

Что-то громыхнуло на острове, от вспышки над рекой в глазах стало темно, а латники на берегу в страхе закричали. Ролин зажмурился, но сквозь брызнувшие слезы успел увидеть мрачную усмешку на лице Эмбры. И тут поток магии, втрое сильнее волшебного луча, который направляли сестры Талазорн, хлестнул по синему столбу пламени. Загремело так, будто весь Дарсар разломился и ушел под землю.

Ролин оглянулся вовремя, чтобы увидеть в яркой вспышке четыре черные, будто нарисованные углем фигурки. Во все стороны полетели ошметки плоти, камни и обломки причала. Еще раз вспыхнули четыре ярких столба света, и все угасло — одна за другой сестры Талазорн перенеслись отсюда в другое место.

— Сетевое заклинание, — слабо улыбнулась Эмбра. — Одно из немногих полезных заклятий, что я успела узнать. Используя силу их магии, оно направило их удары в барьер, который закрывает остров Плывущей Пены. Барьер отразил нападение с той же силой, с какой были запущены их лучи.

Она перевела взгляд на деревья.

— Молодых колдуний такое впечатляет, по крайней мере пару раз… — Потом ее улыбка стала кривой. — Уж я-то знаю.

Улыбка так и не сошла с ее губ, когда девушка обмякла в руках Ролина, словно жизнь покинула ее. Она вновь стала такой же неподвижной и тяжелой, как тогда, когда Хоукрил поручил ее заботам Ролина. Юный бард окинул причал взглядом, ища поддержки.

— Хоукрил! — позвал он. — Лорд Хоукрил!

— Я здесь, — глухо отозвался латник из-за густых клубов дыма. — Что случилось?

Неожиданно рядом возник грязный и оборванный Краер. Он пристально взглянул на Эмбру. Сараспер-длиннозуб тоже появился, поджимая под себя две или три искалеченные лапы. Где-то на берегу стонали и корчились вражеские солдаты, кто-то рыдал.

— Ну как тут полюбишь магию? — пробормотал квартирмейстер, осторожно поддерживая голову Эмбры. — Шарах, бабах, и еще один десяток жизней улетает неизвестно куда! Если бы Эмбра не была такой прелестной… и не спасала наши задницы так часто… я бы начал сражаться против всех колдунов мира.

— Если бы ты их победил, — прохрипел сорвавший голос Гларсимбер за спиной, — бароны снова начали бы резаться почем зря по всей Долине. Не очень желанный результат, не так ли?

Краер приподнял бровь.

— Странно, что это заявляет один из баронов, — бросил он, легонько тряся Эмбру за плечо. — Ну, она жива, но снова совершенно обессилела. Если мы опять будем ввязываться в магические переделки, придется выкрасть один из Дваеров, которые таскает с собой Черные Земли…

— Нет, — мрачно промолвил Хоукрил, прислушиваясь к лязгу и топоту копыт по прибрежной дороге. — Сейчас нам предстоит большая резня с баронами, чародеев на сегодня уже хватит. Мечи к бою!

Ролин замер, Краер тихо выругался, а окровавленный Гларсимбер бросился вперед, к дороге.

Юный бард не знал, умеют ли волки-пауки вздыхать, но именно этот звук издал Сараспер, ковыляя за двумя латниками.

Топот нарастал.

К причалу скакал еще один отряд всадников, в перелеске сверкали копья и мелькали флажки. Неужели это люди трех баронов — Гончих Псов, Орнентара и Тарлагара? Выглядели они грозно и решительно.

— О, боги, сколько же в Аглирте жадных и ненасытных людей, — насмешливо заметил Краер. — Жаль, что на всех не хватает корон.

Он окинул быстрым цепким взглядом всю округу и зарычал:

— Ролин! Эти лодки… живо продырявь им днища, чтобы за тобой не могли угнаться. А сам садись в вот эту, целую, и увози Эмбру!

И он бросил Ролину один из своих ножей, а сам побежал следом за латниками и Сараспером. Юный бард уставился ему в спину.

— А… э-э… а как же вы?

— Барды обычно называют это «храбрость обреченных», — бросил через плечо Краер. — У благородных жителей Аглирты это получается лучше всего.

Барон Яркое Знамя оглянулся и весело махнул Ролину рукой, а передние всадники уже опускали копья.

— Остановитесь или умрете! — крикнул кто-то.

— Как Высочайший Князь Аглирты, — холодно ответил Хоукрил, — полагаю, что приказываю здесь я. Есть ли среди вас бароны, чьи знамена вы держите?

В наступившей тишине из орды всадников раздался усталый голос:

— Убейте их.

Латники ринулись вперед. Хоукрил и Гларсимбер с ревом бросились навстречу, подныривая под копья и уворачиваясь от ударов. Длиннозуб кинулся на врагов и принялся сбивать всадников на землю, не давая им взмахнуть оружием. Через миг передние ряды солдат превратились в кровавое месиво. Крики, проклятия, звон клинков и смерть — даже прежде, чем в сражение бросился стройный мужчина в кожаной куртке.

Краер вцепился в одного из латников и вышиб его из седла. Потом вскарабкался на его коня, поджался, будто лягушка, и перепрыгнул прямо на другого врага. Обхватив его голову, он нашел лезвием уязвимое место под шлемом, и борьба быстро закончилась. Квартирмейстер подобрался для следующего прыжка.

Из дальних рядов полетели копья, так что Краеру пришлось изогнуться и прыгнуть не вперед, а назад, прямо на спину латника, который пытался стряхнуть руку Улыбающегося Волка с поводьев своего коня.

Последнее, что видел Ролин, был Краер, который орудовал сразу двумя ножами. Потом послышался яростный крик квартирмейстера:

— Ты что, оглох, Дворцовый Плащ? Увози Эмбру!

— А им определенно нравится быть мясниками, — заметил человек без лица, медленно поднимаясь из-за круга магии.

Его спутник, который вглядывался в круг, резко поднял голову.

— Воины Аглирты слабеют, но незаменимых для Долины нет. Ты отправляешься туда?

— Разыщи Флаероса Делкампера и проследи, чтобы драконий скипетр был в безопасности. Он стоит больше тысячи воинов Аглирты.

— Больше, — согласился коглаур, вглядываясь в волшебный столб, где кипела битва на причале замка Серебряного Древа. — Прощай.

— Счастливо, — ответил уходящий, все еще безглазый, но уже с гордым орлиным носом, выросшим на плоском лице. Он тронул кольцо на руке и исчез.

Коглаур, оставшийся у круга, недобро усмехнулся и принялся следить за происходящим. Сверкающее колесо послушно увеличилось, и сцена боя приблизилась, стал виден один из кричащих от ярости людей. Гларсимбер Белкларавус, барон Яркое Знамя, неистово хохотал, пронзая и рубя врагов, хотя сам пошатывался и истекал кровью. Копья втыкались в барона, но терзающую его боль выдавали только стиснутые челюсти. А в глазах Гларсимбера плескалась бешеная радость битвы.

— Он умирает, — пробормотал новый голос за спиной наблюдателя. — И все равно он счастлив.

— Таковы бойцы Аглирты, — ответил коглаур, который не отрывал взгляда от круга. — Некоторые обычаи Саринды тоже кажутся мне странными. Просто ты привык к своим, а я к своим. Поэтому я люблю эту землю.

Коглаур из Саринды подошел к магическому кругу поближе.

— А почему еще?

Наблюдатель широко улыбнулся.

— Так много древней магии, которая только и ждет, когда ее освободят. Постоянно воюющие бароны, беспокойные жрецы Змеи, которым не терпится наложить лапы на магию и на трон… и народ Долины, который умеет мечтать так страстно. Сейчас они хотят получить сильного короля, им очень нужен сильный король. Поэтому Кровавый Меч надеется, что сможет им стать.