Страница 45 из 112
– Внимание,-сказал он напряженно, как и всякий экспериментатор при демонстрации своего детища, и повел трубкой в ту сторону, куда забросил патроны. Ущелье тут же отозвалось треском выстрелов. Холмов видел, как фонтанчиком взметнулась вода, полетела гранитная пыль. Одна из пуль майским жуком фыркнула около исследователей.
– Фортуна нам улыбнулась.- Линдберг достал из портфеля сверток с брикетами взрывчатки-Видите: никаких капсюлей, никаких датчиков. Взрывчатое вещество как таковое. Его можно бить молотком, кромсать, даже плавить. Без детонатора оно инертно. Сейчас мы попробуем на нем этот дистанционный взрыватель.
Холмов воспротивился:
– Все-то шашки не бросайте. Достаточно одной. А что, если она попадет в глубокую трещину или под валун -прибор достанет?
– Абсолютно уверен.-Линдберг, далеко забросил брикет и рукой отодвинул Холмова подальше от края оврага. Другой рукой он направил трубку вслед за взрывчаткой. Ухнул, сотрясая скалы, взрыв, и многократное эхо разнеслось по лесам и болотам перешейка. С дерева на дерево метались испуганные сороки. Остро пахнуло газами, химией.
– Ну, как? - спросил бледный от гордости Линдберг.
– Потрясающе. А каков радиус действия прибора?
– Это зависит от мощности. Пока уверенно десятки и в лучшем случае-сотни шагов. Но уже через год я надеюсь создать установку с исключительными возможностями.
Линдберг приблизился к Холмову и взял его за лацканы студенческой куртки.
– Вы осознаете? Земной шар не знал ничего подобного. Войны между народами отныне будут невозможны. Мои установки обратят в пыль арсеналы, поднимут на воздух броненосцы, обезвредят и превратят в детские игрушки пулеметы. Желающим драться останется разве что размахивать секирами. Мир без оружия - вот что грядет, Холмов!
Глаза Линдберга лихорадочно сияли. Это была его минута. Холмов не имел права ее красть, тем более что ядерное и лазерное оружие, или хотя бы электромагнитные пушки были делом далекого будущего. О них не стоило и толковать. Вслух он сказал:
– Да, это грандиозно…
На обратном пути оба молчали, хотя упорно думали об одном и том же: почему эпохальное открытие не стало достоянием всего мира, общедоступным средством разоружения человечества. Однако, зная о надвигающейся войне, Холмов догадывался, на каком примерно отрезке времени открытие Линдберга было похоронено, но сам Линдберг этого знать не мог.
Глава 5
В лаборатории на Невском Холмов хотел уже переодеваться и даже достал из кармана коробочку, Христофором утром под расписку выданную. Он стал прощаться. Неожиданно Линдберг заявил, что обдумал положение и, решившись, приоткроет идею своего изобретения. Но в этот момент задребезжал звонок.
Линдберг залился розовой краской.
– Это ко мне. Я жду посетительницу,-заикаясь сказал он,-важное дело. Подождите, пожалуйста, в соседней комнате, а потом мы с вами закончим. Прошу обязательно.
– Понимаю, святое дело.-Холмов, старательно скрывший улыбку, через неприметную дверь в торцевой стене был выпущен Линдбергом в следующий отсек чердака.
Помещение имело точно такой же вид, как и лаборатория, только было поменьше. Линдберг оборудовал здесь силовую часть: машинный преобразователь частоты, ртутный выпрямитель, распределительный шкаф с амперметрами, вольтметрами и рубильниками. Из отсека вели две обитые войлоком двери - для шумоизоляции. Ртутный выпрямитель Холмов видел только на картинках книжек по истории техники, он подошел к стоящему в нише прибору и начал его разглядывать. И отчетливо услышал голоса из только что покинутой лаборатории. Резонатором и проводником звука оказался проложенный под полом короб -канал для силовых кабелей, питающих научную аппаратуру.
– Не понимаю, чем обязан вашему визиту,-раздраженно говорил Линдберг,-ведь я уже ответил: не поеду.
Ему отвечал отнюдь не женский голос, а голос зрелого мужчины с легким иностранным акцентом: - Но, господин Линдберг, я просил вас подумать еще. Серьезно. И, надеюсь, что вы все же примете наше предложение.
После довольно длинной паузы голос продолжал настаивать:
– Не понимаю, что может делать крупный изобретатель в этой бедной стране. Какая тут может быть наука, если все моторы скрежещут, краны безобразно текут, а вce стены кривые, как пропеллер.
– Господин Макферсон,-резко перебил его Линдберг,-вы забываете, что я русский, и позволяете себе в оскорбительном тоне отзываться о моей стране. Я этого терпеть не намерен.
– Извините, я только назвал вещи своими именами. Судя по вашей фамилии…
Линдберг опять перебил:
– Со времен Петра Великого кости моих предков лежат в русской земле. Кроме фамилии, ничто шведского во мне нет. И не стоит больше об этом.
– Вы молоды, и мне искренне вас жаль,-продолжал Макферсон с деланной задушевностью,- в Америке вы не работали бы на чердаке. По одному только знаку вам доставляли бы моментально любое оборудование самого высшего класса. Занятие любимым делом, почет, деньги, комфорт - разве это отвергают? Даже упрямец Сикорский обещал подумать. Не будьте столь безрассудны. Боитесь ностальгии? В любой момент возьмете отпуск!
– Разговор идет по кругу. Я полагаю, что тема исчерпана.
Холмов услышал скрежет резко отодвигаемых стульев. Уже невнятно донеслись последние слова враз потерявшего учтивость гостя:
– Вам придется пожалеть… не было бы поздноКогда Линдберг, рывком открыв плотно подогнанную дверь, появился в силовой, по его лицу еще шли красные пятна.
– Извините,- отдуваясь, пробормотал он,- это была не дама, а один исключительно назойливый господин.
Холмов носком ботинка ковырнул металлический настил кабельного канала.
– Я тоже извиняюсь,- сказал он,- но мне некуда было деться - по этому коробу сюда передается почти каждый шорох. Имейте в виду на будущее. На всякий случай.
– Так вы все знаете? Тем лучше,- глаза Линдберга блестели и были почти безумны.- Этот господин очень опасен. У таких, как он, за словом идет дело. И эта слежка на протяжении последних дней… Хотя мои бумаги спрятаны и даже заминированы, я боюсь покинуть лабораторию - от этих господ в любую минуту можно ожидать чего угодно. Ростислав Иванович, помогите! Нужно немедленно переправить бумаги в более надежное место. Вас я прошу об одной невероятно ценной услуге: дойдите до почтамта и вызовите по телефону Сикорского. Вот карточка с его номером. В правом боковом кармане тужурки лежит кошелек.
Отказать Холмов не мог. Он только спросил: - А если Сикорского нет на месте?
Студент на секунду задумался.
– Тогда звоните по этому телефону,- решительно сказал он, записывая на карточке еще один номер,- спросите Ольгу Вольскую.
Линдберг поспешно отпер вторую дверь силового отсека.
– Здесь же и подниметесь - за тем входом, вероятно, наблюдают.
Скорее, почтамт в двух шагах.
– Знаю,- буркнул Холмов, надевая на ходу студенческую, фуражку.
Сикорского на месте не оказалось-он уехал за город испытывать мотор для своих новых аэросаней. Холмов назвал телефонной барышне другой номер.
– Слушаю,- раздалось в трубке. Голос был удивительно похож звонкостью и чистотой на голос его Ольги. Холмов кратко объяснил, в чем дело.
– У тебя, Павел, от волнения даже голос изменился,-отметила трубка,- конечно же, беру лихача и еду немедленно.
Пускаться в объяснения с Ольгой по поводу голоса Холмов не стал.
Он ощущал угнетение, как бывает обычно перед неприятным происшествием, и, лавируя между прохожими, почти бегом бросился по Невскому к знакомому дому. Около подворотни опять бросился в глаза тип с расплющенным носом.
…В первый момент ему показалось, что лаборатория пуста. Неплотно прикрытая дверь главного входа покачивалась на петлях. В нижней части брандмауэра чернело прямоугольное, размером в два кирпича, отверстие.
Раньше в этом Холмов был абсолютно уверен-его не было. В застойном чердачном воздухе чувствовался ни с чем не сравнимый остросладкий запах свежих пороховых газов.