Страница 55 из 110
Братья долго стояли, обняв друг друга.
– Рассказывай, Орлан… А то у меня дыхание перехватило и все мысли выветрились… Кто бы мог подумать, что мы еще увидимся. Ты представляешь, Лена, он нашел нас случайно!
– Да, я вышел в вашем времени наугад. Собственно, не совсем, но мог бы выйти и десятилетием раньше или позже. Я писатель. Изучаю это время… Хочу написать книгу. Однажды вышел в сорок втором. Ко всему, казалось, был готов. Но разве предусмотришь все? Попал прямо под бомбежку… Под Тулой. Зимой. Оглушило. Долго лежал в снегу. А когда опомнился - мимо бежали люди, стреляли…
– Под Тулой? Я тоже в то время был там… Мы наступали… Ты, очевидно, выходил в другом цикле. А может, и я пробежал мимо тебя… Нет, не случайно ты выходил в сорок втором. Не случайно пишешь книгу об этом периоде. И совсем не случайно я построил дом, похожий на отцовский. Ты увидел его и остановился. Мы должны были встретиться… А отец жив, Орлан? - Дарий спросил с опаской, чуть слышно.
– Семь лет назад… Они с мамой почти вместе…
– Болели?
– Нет… Просто срок пришел… Последние годы тебя очень часто вспоминали… Почему вы не возвратились, Дарий? Мы все были уверены, с вами что-то случилось. Особенно после того, как вернулся Александр. Ты же помнишь, как он уверял всех, что останется в далеком прошлом навсегда. Помнишь? И это были не просто красивые слова. Александр был серьезным и мужественным парнем. Заявил: “Все! Я сделал что смог. Больше не выдержу”.
Дарий и Лена переглянулись: - Вот послушай, как все случилось…
…В памяти еще звучали торжественные речи и марши в честь выпускников, еще отчетливы были перед мысленным взором лица друзей и педагогов, еще чувствовал рядом с собой взволнованную Лену и ее маленькую теплую ладонь, крепко зажатую в своей, но непонятно почему уже понимал: им обоим очень не повезло.
Все произошло неожиданно. Однажды они смотрели только друг на друга и думали один о другом… И вдруг какая-то шальная волна кинула их в разные стороны, больно хлестнула Дария по лицу, швырнула пылью в глаза…
Неслась мимо конница. Глухой топот и надсадные крики.
Частый треск выстрелов. Сабли в поднятых руках. Все это и весь мир, перевернутый вверх тормашками, пульсировал первозданной магмой. Пахло порохом. На губах чувствовался привкус крови. Лены рядом не было. И никак не удавалось встать, чтоб осмотреться.
Он не заметил остановки. Пропустил то мгновение, когда картины окружающего перестали вращаться, сформировались в стойкое изображение действительности. Он оказался в самой гуще какого-то безумного вихря.
Неподалеку увидел железнодорожную колею. По ней в клубах дыма тащился паровоз с тремя старыми деревянными вагонами, за которыми гнались всадники… Кто они? Из вагонов отстреливались. Паровоз, как ни старался, не мог разогнать на подъеме свой небольшой состав.
А в памяти все еще продолжали звучать речи и бравурные марши…
Она лежала навзничь на клочке пожухлой травы среди желтого закопченного песка. Лежала окровавленная, какая-то жалкая и маленькая, а на экране светились цифры - 1920 год.
– Лена, - прошептал он. - Ты жива?
Она не шевельнулась. Дарий долго смотрел на девушку.
Как все глупо! И никто теперь не поможет.
– Лена! - истерично закричал и не узнал своего голоса.
Неуверенно, неловко ударил несколько раз ее по щеке, и девушка застонала, медленно открыла глаза:
– Больно… - выдохнула чуть слышно. - Где я? Что это за лошади проскакали? Может, банда какая? Страшно, Дарий. И так одиноко… Мы такие одинокие. Уйду отсюда. Скорей…
Лена приподнялась и села. Легкий ветерок шевелил ее золотистые волосы. - Мне страшно. Но это пройдет. Мы проживем здесь десять лет, как положено. Внесем свой вклад… Мне уже не так больно, могу вдохнуть полной грудью. Мы сейчас пойдем…
– Нам и вправду нужно поспешить к людям. Как-то они нас примут?
Внезапно за спиной прозвучал хриплый дребезжащий голос: - Ну че расселись?
Дарий порывисто обернулся и увидел трех подростков: босые, в потрепанной полотняной одежде, запыленные, в руке старшего, по крайней мере самого высокого, - настоящий револьвер.
Как трудно начинать. Дарий всеми силами пытался скрыть свое волнение.
– Поди, с поезда выскакнули? - важно изрек меньший. - Вишь, какие чистые. Точно - буржуи!
– Говори, откуда?
Дарий напрягся, как струна, попробовал улыбнуться и медленно произнес, стараясь за короткое мгновение припомнить все необходимые сейчас знания истории:
– Мы… из… Питера…
– Ну да-а? - недоверчиво протянул средний.
– Да брешет, гад! Ты глянь, какие у них часики. Я уже видел такие же у одной контры. А ну пошли! - И старший взмахнул наганом.
Дарий, конечно, сразу понял ошибку. Часы темпорального выхода нужно было немедленно снять и запрятать подальше.
Лена испуганно вскрикнула и поднялась на ноги.
– Он может выстрелить, - прошептала чуть слышно. - Давай вернемся… Слышишь? Мы еще успеем вернуться… - Пальцы девушки торопливо легли на маленькую блестящую головку часов. Стоит нажать на нее - и тут же протянется невидимая тончайшая нить темпоральной связи с Центром. Еще можно возвратиться. Только стыдно будет… Но он ведь сейчас выстрелит!…
Одежда их, тоже полотняная, как и у подростков, отличалась сияющей чистотой, и обувь была непристойно новой, хотя в Центре им выдавали “тряпье того времени”, и даже кровь на щеке Лены казалась неестественно красной и яркой.
– Слышь, буржуи о чем-то договариваются! Ну-ка, Пашка, сними с них часики!
Младший паренек подошел к Дарию и, смешно надув губы, схватил его за руку. Тот не сопротивлялся, даже сам помог снять.
Дарий и Лена прекрасно знали, что время, эта вечная нить, из которой соткана жизнь, может обойтись без их вмешательства в структуру глубинных циклов. Они понимали закономерности хода истории. Но, выполняя задание, они должны были внести и свои знания, умение, энергию, мысли. Великое полотно великого мироздания ждало их штриха, чтобы еще на шаг приблизиться к совершенству.
– Ну, вот и все. - Лена заплакала. - Как же мы теперь?…
– Посмотрим…
Босоногий Пашка шел впереди и насвистывал что-то веселое. Старший, его звали Яшей, вместе с рыжим Гришкой замыкали шествие. Дарий почти физически ощущал направленное ему в спину дуло револьвера. Лена, часто дыша, шла рядом, крепко держа Дария за руку.
– Чудные часики, - слышится голос рыжего Гришки за спиной.
– Чего в них чудного?
– Непонятные… Давай отведем контру в ревком!
– Ну-ка, покажь! Стой, контрики! Пашка, следи за буржуями, а то удерут!
Дарий с Леной не оглядывались. Понимали и так, подростки рассматривают их часы. И вдруг… Дико заорал Пашка.
Кричал, будто его внезапно привалила каменная глыба. Потом, пятясь все быстрее, упал, барахтался, в ужасе не мог подняться. Наконец вскочил и помчался по шпалам.
Дарий осторожно оглянулся… Ни Яшки, ни Гришки не было.
– Лена! - крикнул он. - Они нажали на грейфер кохлеара! - И вдруг засмеялся: - Ничего с ними ке случится. Они все равно очутятся в будущем!
– Да, но мы сами теперь уже никогда не вернемся домой и ничего сообщить не сможем… - тихо сказала Лена.
Дарий и Лена вышли на железнодорожное полотно. Через несколько часов они были такие грязные, уставшие и голодные, что уже не вызывали ни у кого никаких чувств, кроме жалости.
– Наше первое серьезное вмешательство в жизнь, так сказать - в историю, произошло лишь два года спустя, - говорил Дарий. - И тогда мы впервые поняли, что наше присутствие в этом времени полезно… Конечно, позже происходили и более важные события, но тех дней нам не забыть никогда. Вот послушай…
– Вы у меня, значит, больше года… - сказал нам старик Федосий, плеснул себе в стакан самогону, выпил, сморщился и продолжил: - Вы работящие. А я таким доверяю. Вы для меня таперича, почитай, как дети. Вот… - Федосий пригладил ладонью редкую седую бороду и достал из кармана большой зеленый кисет, набил трубку табаком, неторопливо закурил: - Времена таперича такие, што без помощи не проживешь. Сомнут. А то не так? Моих дет,ок господь прибрал. Царство им небесное. Вот… Слыхал я, скоро придут мою мельницу отбирать. Мою мельницу! Я не господской крови, сам знаешь, Дарий! Все своим горбом добыл… Иль брешу? Вы мне, почитай, как дети, да разве одному управиться с паровой мельницей? А? В девятьсот пятом я тоже - с вилами на господ… красного петуха им подпускал. Из бедных я… Потом землицы клочок удалось урвать. Обхаживал ее от зари до зари. Так, помалу, не вдруг встал на ноги. А они придут мою мельницу отбирать! Какое такое они имеют право?! Иль я помещик?! Иль контра какая-то? Почитай, бедняк. Ну - мельница… А хто на ней надрывается? Уж не они ли?! Пускай и сами работают! Мне нихто ничего не давал. Я, дескать, кулак… А, Дарий?