Страница 48 из 52
– Есть, - раздался голос из задних рядов.
Богу стало смешно.
– Это что еще за атеист отыскался? А ну, покажись!
Вышел ангел с сильно потрепанными в многочисленных драках крыльями.
– Так это ты утверждаешь, что я не все могу?
– А скорость света будет наивысшей в природе? - в свою очередь, спросил ангел.
– Безусловно!
– Значит, вы не сможете двигаться быстрее света. Вот.
– Почему? - удивился Бог.
– А потому, что тогда скорость света не будет наивысшей.
– Ну, в таком случае пусть скорость света не будет наивысшей.
– Значит, великий Боже, вы не сможете создать такой свет, чтобы его скорость была наивысшей? - ухмыльнулся дерзкий ангел и скрылся в толпе.
Бог призадумался. Значит, рассуждал он, если я не обгоню света, то я не всемогущ, а если обгоню, то, обратно, не всемогущ, потому как не могу создать такую скорость, которую бы сам не обогнал. Чертовщина какая-то! Как же из этого выпутаться?
Он думал долго. Проклятая логика оказывалась сильнее его божеской воли. Пришлось обойтись без логики. Отступать было поздно - Вселенная нуждалась в свете. Тяжело вздохнув, Бог поднялся над бездной и широко распростер руки.
– Да будет свет! - громко воскликнул он.
И все вокруг осветилось. Даже сам Творец зажмурился с непривычки. Потом вытер пот со лба и тяжело опустился на пока еще бесформенный кусок материи, носившейся в пространстве.
Во Второй День Творенья, Третий День Творенья и Четвертый День Творенья тоже все шло вкривь и вкось. Проекты приходилось утверждать не в соответствии с графиком, а по мере их поступления. Плоды создавались раньше деревьев, планеты - раньше звезд, атмосферы - раньше планет. Потом приходилось долго разбираться, что к чему. Но как бы там ни было, а к концу четвертого дня Бог, потирая ладони, с удовольствием взирал на расстилавшийся перед ним зеленый земной пейзаж, на гряду гор, где уже начали собираться ледники, на красный закат новенького, еще совершенно не запятнанного Солнца.
– А все-таки хорошо, - говорил он, любуясь делом рук своих. - Все-таки она вертится! Ладно, завтра займемся зоологией, это куда приятнее термоядерных реакций и межзвездного водорода… О Господи, трудное дело ты возложил на себя, - обратился к себе Бог во втором лице.
В это время, огненной полосой прочертив небосклон, у ног его с шипением упал метеорит. От неожиданности Бог вздрогнул. Потом осторожно поднял раскаленный камень и, дуя на пальцы, огорченно покачал головой.
– Бездельники… Не смогли чистенько сработать… Тунеядцы!…
И, ворча, удалился на покой.
Утром Пятого Дня в приемной Создателя столпились ангелы-художники-анималисты. У дверей кабинета, где висела табличка “Без доклада не входить”, сидел (или сидела - род в этом случае никакого значения не имеет) ангелсекретарша и решительно отваживал (отваживала) всех просителей и любопытствующих. Приемная была невелика, а художников набралось порядком, но они были существами нематериальными, а поэтому на одном квадратном метре их могло уместиться бесконечно большое количество: ангелы входили друг в друга.
Бог встал в этот день с правой ноги и был в благодушном настроении. Он с удовольствием разглядывал картинки, которые демонстрировали художники, и без лишних слов ставил кресты в знак утверждения. Ознакомившись с выходными данными мамонта, кита-полосатика и жирафа, Бог непонятно усмехнулся и произнес:
– Бедный Ной! Бедный Ной!
Но рабочие чертежи утвердил.
Когда покончили с млекопитающими и пара волосатых горилл, расшвыривая все на своем пути, помчалась в лес, Бог почувствовал легкое утомление. Он даже не успел сказать гориллам обычного напутствия: “Плодитесь, размножайтесь”, - и у него до конца дня на душе было неспокойно - было смутное ощущение чего-то недоделанного.
Перешли к рептилиям. На столе появились проекты бронтозавра, ихтиозавра, диплодока и других ящеров. Понимая, что этих чудищ не выдержит никакой ковчег, Бог приготовился было вычеркнуть их из списков. Но тут ему пришла в голову гениальная идея.
– Эти, - сказал Бог, - будут жить только до потопа. И вымрут. Плодитесь, размножайтесь! Аминь!
Солнце уже перевалило через зенит, а впереди еще было необозримое море работы. Бог мельком взглянул на медуз, голотурий, раков, устриц, червей и прочую мелюзгу. Насекомых он вообще не стал смотреть, а просто приказал ангеЛУ - ученому секретарю отдела:
– Читайте список!
Зарозовел первозданными красками закат, а ангел - ученый секретарь вое еще заунывно тянул:
– 14275 - муха навозная, 14276 - муха цеце, 14277 - муха дрозофила, 14278 - муха…
“Словно пономарь”, - подумал Господь. Его неудержимо клонило в сон. Он уже несколько раз встряхивал головой, сгоняя сон. А голос все тянул и тянул:
– 15923… 15924… Пятнадцать тысяч де…
– Стой, - не выдержал, наконец, Создатель, - сколько их там у тебя?' Ангел глянул на последний лист списка: - 2443877, Господи…
– Господи, Господи, - передразнил его Бог. - Давай сюда список. Все давайте, все.
В полном изнеможении он поставил один общий крест и слабой рукой благословил списки.
Некоторое время присутствующие молча смотрели, как из окон, из. дверей, из щелей кабинета по всем направлениям расползалась, разбегалась и разлеталась всяческая мерзость, а потом удалились. Остался только заведующий отделом микробов и бактерий.
– Прости меня, Господи, - сказал он. - Я тоже не успел посмотреть, что там насочиняли мои гренадеры.
– Ах, мне все равно, - сказал Бог и откинулся в кресле. - Иди себе с богом, старина, и помни, что в больших делах без проколов не обойтись. Я это уже понял и смирился. Благословляю тя…
Шестой День обещал быть нетрудным. Предстояло утвердить всего два проекта - мужчину и женщину.
Утверждение мужчины не вызвало особых пререканий, установка была дана твердая - по образу и подобию Нашему. Правда, Богу пришлось зайти в ателье, где с него сняли мерку, затем в лабораторию, где у него брали всевозможные анализы; несколько часов он должен был посидеть неподвижно - позировал художникам. Но труды эти не пошли прахом - готовый мужчина стоял посреди божеского кабинета, с детским любопытством разглядывал себя, окружающих и обстановку. Бог захлопнул дверь перед сунувшейся было ангел-секретаршей и произнес напутственную речь:
– Ты, человек, сотворен по образу и подобию Нашему, и да будешь ты владычествовать над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над зверями лесными, и над скотом домашним, и над всей землей, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И нарекаю я тебя Адамом, сын мой. И иди себе. И жди подругу. И благослови тебя Господь, то есть я. Аминь.
Адам поблагодарил Создателя и удалился под сень ветвей.
Руководитель п/я 13 появился перед Богом в несколько смущенном состоянии. Он заикался и никак не мог вразумительно объяснить, что произошло. Госиоду пришлось долго выбивать из него полезную информацию. Оказалось, что ангелы-физиологи и ангелы-антропологи его группы неожиданно отказались работать, разорвали в мелкие клочки уже готовый проект и сейчас митингуют.
– Чего они хотят? - спросил Бог.
– Они г… г… говорят, простите меня, Г… Г… Господи, что вы поступили с ними несправедливо, создав их бест… т… т… телесными созданиями… Они кричат: “Ангелы - не люди” - и отказываются работать…
– В последний день подсовываете мне такую свинью! - загремел глас Божий. - Опять график полетел! Ну и бог с ним! Все равно завтра будем отдыхать от трудов праведных.
– А как же, Господи, с женщиной?
– Ничего, несколько дней поживет Адам в одиночестве… Не помрет… А женщину я после сам сотворю. Из Адамова ребра. Должен же я что-нибудь сотворить непосредственно, без посторонней помощи! Будьте уверены, справлюсь. К тому же у меня есть уже кое-какие пробы, - сказал Бог и резко распахнул дверь. За ней стояла, нагнувшись к замочной скважине, ангел-секретарша.
Бог, уперев руки в бедра, молча и гневно уставился на нее. Но секретарша не смутилась. Она гордо выпрямилась и повела крылышками.