Страница 12 из 81
—
А что, — ухмыляясь, сказал он, — удобно. Универсальный идентификатор. Конечно, это только по мелочи срабатывает, у меня программа простецкая, сложные коды не сломает, но за такую ерунду, как проезд на автобусе, никто и искать-то не будет. Чип-то я сам свой подкрутил.
—
А не зря? — спросила Настя, показав на дергающийся рот бомжа.
—
Да нет, это с самого начала было. Нравятся мне эти штуки. С детства хотел кибером быть. А денег-то нету. Вот и поставил в подворотне. У мастеров, так сказать. Самопал. Финская, что ли, сборка. Там у них завод какой-то с древности еще. Раньше разную цифровую ерунду выпускал типа телефонов. А сейчас предприимчивые ребята там левые платы мастерят. Только не всегда удачно выходит. Хотя не так уж и страшно. Ну, дергается, ну и что? Вот если бы не вырубало периодически, было бы совсем неплохо.
—
М-м, — понимающе промычала Настя. — А что у тебя там?
—
Так, всякое, — уклончиво ответил бродяга. — А тебе Чип-то зачем? Тоже, что ли, хочешь железо в голову воткнуть? Чип, он мастер в своем деле. Говорят, раньше был большим человеком. Но чего-то у него там не срослось. То ли кинули его, то ли сам ушел. В общем, теперь — свободный художник. Ставит изредка железо, с хакерами какие-то свои дела водит. Только не любит он это все. Говорит, что больше ничего не умеет, а жить-то надо. Так-то оно.
—
А ты-то сам чего в бродягах? — спросила Настя, и как будто оборвалось внутри что-то. Теперь, как ни крути, она и сама от этого бедняги ничем не отличается. Разве что одежда еще обтрепаться не успела.
—
А, получилось так. Я вообще программером начинал. Так, в фирмах по мелочи подрабатывал, на усовершенствование копил, — он ткнул указательным пальцем себе в область виска. — Усовершенствовался вот. Оно ж с этими прибамбасами даже думать в Сети особо не надо. Вот перед тобой чей-то виртуальный счет. Берешь его, штука эта, в голове, сама автоматически срабатывает, и счет уже на твое имя. Неси куда хочешь. Поначалу обрадовался, увлекся немного. А потом бандиты на фирму, где я работал, наехали. Я же через их локейт в Сеть выходил. А фирме-то что, виновного довольно быстро нашли, долги возместили. За мой счет. Оно, конечно, и правильно. Я ведь и правда украл, получается, эти деньги. Только когда крал я их, так не думал. Просто красивая сказка о хакерах. Этакие робингуды Сети. Книжек, стало быть, красивых про сетевую круть начитался в детстве. Выпендрился, теперь вот… — он красочно развел руками. Жест говорил о его положении куда лучше любых слов.
—
А выбраться не пробовал? — спросила Настя.
—
Выбраться? А чего пробовать? Куда меня теперь возьмут? Базы-то все хранятся, кто вора на работу-то возьмет? С деньгами, оно, конечно, можно было что-нибудь продвинуть. Но красть я больше не буду. Лучше уж так.
—
Угу, — промычала Настя, — а в автобусе ты не крал? Или ты на самом деле за билеты заплатил?
—
Так у тебя ж денег-то нет, — невозмутимо ответил бомж. — А тут эти, что ж я, совсем не человек, что ли? Здесь уж вопрос жизни и смерти, здесь не до рассуждений о воровстве. А я — чего? Живу себе. Перемыкает вот только периодически, это плохо. Может когда-нибудь и совсем перемкнуть.
—
Ну, денег у меня на самом деле больше нет, — потупив взор, сказала Настя. Сердце в ее груди бешено колотилось — все предыдущие фразы бродяги могли быть проверкой. Но что-то не позволяло ей врать этому несчастному человеку. Или, может, она дура такая? Все люди как люди, хапают и бегут, а ей честность подавай. Тоже ведь угораздило в хакеры податься с такой натурой. Типа у корпорации воровать — воровство праведное, это не у людей. Они, эти корпорации, и так жиреют, с них не убудет.
—
Зовут тебя как? — спросила Настя.
—
Мухомором меня зовут все, — ответил бомж.
—
Настя, — представилась она и протянула Мухомору руку.
—
Очень приятно, — серьезно ответил он и пожал Настану руку. Странно, подумала Настя, но при этом ее не посетили мысли о том, куда он эти руки совал раньше. А то, что он их давно не мыл, было совершенно очевидно. Видимо, начинала привыкать к бродячей жизни.
—
А откуда ты узнал, что денег у меня нет? — спросила она.
—
На богатую ты не похожа, им-то, понятно, никакая сумма не деньги. А когда небогатый человек так легко предлагает большие деньги, значит, у него их нет. Чего жалеть то, чего нет?
—
Интересная у тебя логика.
Автобус сделал еще несколько остановок в черте города, а затем, как смогла заметить Настя, за окном показалась пустынная, густо поросшая лесом и утыканная огромными голографическими щитами, призывающими что-нибудь пить, курить, смотреть или еще чего с ним делать, местность. Странно, но лес здесь так и не вырубили. С тех пор как лет пятьдесят назад отсюда выгнали финнов, что берегли свой лес и рубили здесь, больше ничего не рубили. Скорее было недосуг, а не потому, что природу берегли. Но красиво, таких мест почти и не осталось уже.
—
Долго до Чипа ехать? — спросила Настя.
—
Да нет, — ответил Мухомор, — еще минут пятнадцать-двадцать. Потом немного пешком. А он-то тебе вообще зачем?
—
Понимаешь, я думаю, что лучше тебе этого не знать. Для твоей же безопасности. В какую-то очень нехорошую историю я попала. Из всех, кого я знаю, помочь может один Чип.
—
Так ты его знаешь?! — удивился бродяга.
—
Ну, истории разные слышала про него. А где он живет, знаю только приблизительно. Вообще мне повезло, что я попала на тебя. Ты, как я понимаю, с Чипом довольно хорошо знаком?
—
Ну. В общем — да. Вот это, — он постучал себя указательным пальцем по голове, — то, что замыкает, это он мне ставил. Когда еще чего-то ставил. Сейчас-то он совсем головой тронулся. Все бухтит про зло от машин, чистые мозги и прочую лабуду. Это у Чипа-то чистые мозги! Да он себе железяк повтыкал всяких — куда только влезло. Видно, они-то ему мозги и замкнули, — Мухомор хохотнул.
—
Так он, что же, совсем кибертехнологиями не занимается? — Настю пробрал холодок. Ведь если Чип не поможет ей, она просто не знала, что ей делать дальше. Разве что присоединиться к честному бомжу Мухомору. Не сказать чтоб у нее был четкий план действий в случае, если Чип сможет изменить ее код идентификации. Но так была хоть какая-то надежда. Та, что, говорят, умирает последней.
—
Ну, почему ж совсем-то? Ковыряет железки по мелочи. На жизнь зарабатывает. Но бухтит все время. Я ему помогаю.
—
Тоже зарабатываешь?
—
Нет, ему — бесплатно. Он-то ведь на самом деле крутой чувак раньше был. Да если серьезно-то говорить, то крутым и остался. Если б крыша не съехала, виднейший кибернетик бы был. Я учусь у него. Интересно. А что мне еще делать-то?
—
Так ты тоже кибернетик? — спросила Настя и бросила, как бы невзначай: — А идентификационный код нейроконтакта можешь изменить? Чип, говорят, мог.
—
Да врут. Код изменить — это раз плюнуть. Но в вынутом из мозгов нейроконтакте. А смысла — обратно-то его уже не вживишь, это только новый ставить. И то вопрос, приживется ли.
—
А на мозгах?
—
А на мозгах-то — без мозгов останешься. Они этого не любят, мозги то бишь, когда их поджаривают. А без высокотемпературной обработки нейроконтакта код не поменяешь. Технология такая, она не программная, специально спецслужбы ее физической сделали.
На этих словах Мухомора опять замкнуло. Улыбка на его лице сделалась какой-то кукольной, глаза остекленели, правая рука забилась в судороге, а из уголка рта медленно стекала струйка слюны. Зрелище было довольно устрашающим. Настя потрясла бродягу за плечо, но он не приходил в себя. Не зная, чем еще помочь бедному человеку, она аккуратно усадила его сползающее вниз тело на пол. Немногочисленные пассажиры автобуса никак не отреагировали на происходящее. Страдания других людей были для них обычным делом. Их не трогают — уже хорошо.