Попутчик

Фальк смотрел на Бигмауса. Он понял, что Бигмаус, обойдя замок зажигания, обманным путем запустил систему электродвигателя, но ограничитель поворота колес был все еще включен. Бигмаус не мог повернуть руль. А мерзкая Шиона Кона пронзительно вопила, какой у нее отличный бойфренд. Бигмаус принялся топать по тормозу, но это привело к тому, что смарткарт вылетел на мокрую грязь. Колеса стали прокручиваться, машину уводило в занос.

— Смотри, там… — начал Фальк.

Они врезались в воротный столб, которым заканчивалась металлическая ограда. Столкновение пришлось на левую сторону, в результате частично пострадала ниша колеса. Платформу развернуло, а Фалька и Бигмауса швырнуло вперед.

Термоядерный двигатель запустился. Возрастающая скорость наконец спровоцировала его пуск. Он гремел и ревел, как промышленная помпа или конвейер у нерадивого хозяина. Карт трясся и подскакивал на ходу. Из выхлопной трубы валил серый жирный дым.

Как только термоядерный двигатель прочихался, ограничитель рулевой колонки автоматически отключился. Бигмаус даже заорал от радости.

Они на скорости понеслись вниз по дороге, с музыкой, развевавшейся за ними, как шлейф.

Б о льшая часть зданий поселка Айбёрн-Хилл была разбросана у подножия холма. Миновав ветряную электростанцию, грузовик набрал уже приличную скорость и бежал мимо орошаемых полей в сторону сбившихся вместе сараев и домов. Когда электростанция осталась далеко позади, Бигмаус немного замедлил ход и отыскал кнопку, положившую конец завываниям Шионы Коны.

Они въехали на территорию поселения. Над главным бараком, на мачте, похожей на бушприт, развевался флаг Объединенного Общества. Ничто не говорило о присутствии людей. Окна домов закрывали жалюзи. Грузовик протащился между длинным приземистым деревянным бараком, служившим инкубатором и курятником, и узким сараем, в котором расположился мини-завод по переработке гнилых овощей и — Фальк даже не сомневался — жуков в брикеты для корма животных.

Бигмаус и Прибен спешились, чтобы разведать обстановку. Фальк тоже вылез и остался ждать около смарткарта. Совсем скоро он, наверное, умрет. Правый глаз видел плохо, моторика была плохой как никогда. Он чувствовал холод. Он собирался умереть или, вернее, проснуться оттого, что его вытаскивают из этого долбаного резервуара «Юнг».

Несколько раз он обошел вокруг смарткарта, разминая ноги. Грузовик был старый и пережил не один ремонт. Вдоль ходовой части, ниже кузова, остались следы тарифных штампов. Транспортное средство или, по крайней мере, его платформа на планету Поселение 86 привезено. Скорее всего, грузовик использовался еще до того, как здесь появилось какое-либо производство. Так или иначе, ему довелось нести службу и на других колонизированных планетах. Некоторые поселенцы насчет этого были суеверны. Если они, или их близкие, или потомки переселялись на новую планету-колонию, то часто брали с собой машины или оборудование, хорошо служившие им: смарткарт, который никогда не ломался, спутниковый передатчик, выдержавший не одну бурю, автоплуг, помогавший кормить уже несколько поколений семьи. Частично так было заведено, а частично просто требовались надежные инструменты.

Большой сине-зеленый жук размером с его ладонь с жужжанием, неторопливо и лениво, дважды облетел его и смарткарт, затем поднялся в небо, поблескивая, как стеклышко.

Фальк заплакал. Это не были слезы маленького потерявшегося мальчика, стоявшего около прилавка «ПроФуд» под теплой улыбкой Билла Берри. Это был душераздирающий плач, глубокое, подобное землетрясению рыдание человека, понесшего невосполнимую утрату. Это было горе, и он не мог справиться с ним. Не мог проглотить его или заглушить.

Не мог, потому что горе было не его. Раненый, напуганный, расстроенный и крайне уязвимый, Фальк, возможно, тоже рыдал бы, если бы имел к этому склонность. Склад ума Фалька просто подыскал подходящую форму для выражения страданий Блума. Это все касалось ошибок, и многократного неудачного выбора, и потрясающего осознания, что он вляпался в дерьмо по самые уши. Он провалился на большинстве профессиональных уровней, ожидаемых от него. И он основательно скомпрометировал себя как солдат ВУАП.

Особенно это касалось девушки по имени Карин Стаблер. Фальк безутешно оплакивал женщину, которую никогда не знал. Он выражал горе Блума за него.

Когда дело было сделано, когда острый приступ горя прошел, словно гроза, он неожиданно почувствовал себя лучше. Он ощущал себя более собранным, чем когда-либо, с тех пор как проснулся в переулке под улыбкой Билла Берри.

Прибен и Бигмаус шли от домов к смарткарту. Он смотрел на них, и на секунду возникла угроза, что тиски страданий вновь сожмутся. Глубинные токи в подсознании Нестора Блума шевелили воспоминания, не принадлежавшие Лексу Фальку. Вот двое мужчин, которых он едва знает менее дня, но Блум знал их на протяжении нескольких лет. Краткий фейерверк ярких воспоминаний, синапсы вспыхнули и загорелись, передавая обрывки других моментов, других шуток, других операций, других ночей в городе. Необъяснимое родство, как дежавю чего-то, что никогда не происходило, тоска по жизни, которой не было.

Фальк стряхнул с себя это состояние.

— Как ты? — спросил Бигмаус.

— В порядке, — ответил он. — Что вы нашли?

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Как и метеостанция на вершине холма, поселок был покинут. Прибен и Бигмаус не обходили все дома до одного, но выборочный осмотр показал, что, похоже, они опустели одномоментно. Включенный свет, двери и ставни не заперты, различные системы работают, напитки холодные и чуть теплые, бутерброд на столе в кухне, приготовленный, но не съеденный.

Поселок назывался Айбёрн Слоуп. Фальк выяснил это по доске объявлений в холле молитвенного дома. На ней, в официальном стиле Администрации Поселения, красовался заголовок «Объединение жителей „Айбёрн Слоуп“», и далее шли списки подкомитетов, отрядов по уборке дворовых территорий, церковных служб, занятий по заготовке продовольственных запасов, объявление о празднике урожая. Айбёрн Слоуп входил в качестве административного отделения в большой приход Айбёрн Хилл. Айбёрн Джанкшн, поселок немного больших размеров, лежал у шоссе, в шести милях к востоку. Именно там находился склад горючего, темная махина которого высилась над полями агрокомплекса. Это был один из ключевых населенных пунктов вдоль шоссе Ганбелт.

В задней части молитвенного дома располагался актовый зал, который использовали и для собраний, и как спортивный. Полированный фиброплаковый пол с разметкой для игры в бибол. На стенах — два баскетбольных кольца: одно — над дверью в зал, другое над небольшим столиком, который во время службы, возможно, также выполнял функцию алтаря. Судя по детским рисункам, развешанным на стене, зал использовался и как классная комната. На столах и полках вдоль стен — наполовину доделанные гирлянды и трактора из папье-маше, по которым можно было понять, что изготовление украшений для праздника урожая еще в процессе. Около двери на коричневой фибровой табличке золотыми буквами сияли имена руководителей Объединения и даты, когда они занимали эту должность. Пространство, рассчитанное под восемь полных колонок, занимали пока только полторы колонки имен. Будущего у этого Объединения было больше, чем прошлого. И как бы там ни было, такой взгляд на ситуацию казался оптимистичным.

В передней части молитвенного дома располагались офисы. Контора, управление агрокомплексом, кадастровая служба и агентство недвижимости. По другим данным, эти службы еще и дублировались: раз в два месяца чиновник из Администрации Поселения приезжал, чтобы оформлять покупки и рассматривать заявки на земельные участки. В этом офисе стояли сейфы с контрактами на разработку полезных ископаемых, металлические стеллажи, заполненные крупномасштабными картами местности, спутниковый проектор и лайтбоксы — устройства для просмотра с подсветкой цветных слайдов и диапозитивов. Поверхностное ознакомление с основными папками показало, что участки, на которые подавались заявки с последующей регистрацией, располагались как мозаика, выложенная в сторону от шоссе. Большинство участков, зарезервированных под разработку месторождений, находились в окрестностях Антрима, Фурлоу Питс и на востоке Маблхэда.