Очищение Кадилла

— Отбросив зеленокожих, мы сразу проведем поиск и убедимся, что над телами наших павших братьев будут исполнены все соответствующие ритуалы, — произнес апотекарий.

На ум Нестору пришло еще кое-что, и он снова повернулся к Скальпруму. Апотекарий открыл панель информации на боку объемного нартециума, занимавшего его левое предплечье и кисть. Нажав по очереди на несколько клавиш, он получил список имен.

— Если мои записи верны, прогеноидные железы братьев Андюриила, Мефаила, Савоафа и Зараила не повреждены, — промолвил апотекарий.

— Верно, — ответил Скальпрум. Он указал пальцем на троих опустошителей. — Мефаил, Савоаф и Зараил здесь, а брат Андюриил — в другом боевом звене.

— Я уверен, что они продолжат охранять собственность ордена до последнего, пока мы не освободим их от этого бремени при более спокойных обстоятельствах, — промолвил Нестор, втягивая обратно лезвия нартециума. — Твое отделение сражалось в порту Кадилла. Есть ли что-то еще, о чем мне следует знать?

Скальпрум взглянул на свое отделение, положив одну руку на болт-пистолет на поясе.

— Ранений, требующих ухода, нет. У Савоафа — трещина в бедре, у Хасмала — рана на правом боку, у Анахила поврежден преомнор, что причиняет некоторый дискомфорт.

Нестор кивнул, запоминая факты. Благодаря крепкой физиологии Астартес инвазивное лечение и операции на поле боя требовали довольно краткосрочных мер. Но незнание об имеющихся ранениях или текущем состоянии воинов повышало риск заражения. Иногда приходилось продлевать жизнь боевого брата всего на несколько часов, зная, что раны убьют его позднее. То были суровые уроки Апотекариона. Еще наставник Нестора, брат Меннион, рассуждал о бремени, с которым придется столкнуться каждому апотекарию при принятии решения.

Минуты и часы перед битвой проверяли решимость Нестора, причем в гораздо большей степени, чем кровь и крики раненых. В разгар боя апотекарий действовал без колебаний или раздумий, а в спокойное же время, до и после битвы, оставаться столь же беспристрастным ему было гораздо сложнее.

Нестор оставил опустошителей и отошел в тень выдававшейся вперед глыбы. Он посмотрел на юг, туда, где хребет Коф резко обрывался скалистой стеной, омываемой волнами океана Писцины. Голубое небо над ним казалось спокойным и не тронутым сумятицей, затопившей этот небольшой клочок суши.

Нестор глубоко вздохнул и ощутил приятную прохладу морского воздуха. Он отбросил мысли о ранениях, которые могли получить его братья, — болезненных ранениях, о которых он мог поведать малейшие подробности, — и тихо произнес литании диагноза, спасения и милосердия.

Укрепив ими волю, Нестор уловил рев приближавшихся двигателей и учуял запах углеводородов, принесенных ветром с востока. Передатчик в ухе ожил, когда Нестор произносил слова литании битвы. Раздался спокойный голос Сарпедона:

— Замечен противник. Ноль-три-пятьдесят. Опустошители, готовность через минуту. Вера — наш щит.

Нестор выхватил болт-пистолет и поспешил занять свое место в обороне.

Его авточувства включили фильтр для яркого солнечного света, и теперь апотекарий наблюдал, как опустошители готовятся к бою. Армия орков наступала двумя волнами: колонна машин следовала на небольшом расстоянии от пехоты.

Нестор заметил, что зеленокожие передвигались в полном беспорядке. Движимые жаждой битвы, байки и багги неслись впереди основных сил. Вероятно, орочий командир хотел использовать самые быстрые мобильные единицы, чтобы отвлечь внимание защитников хребта, пока пешие подразделения будут взбираться по склону. Теоретически, это было не таким уж плохим решением, но Нестор с первого взгляда мог сказать, что план не сработает: орочьих машин оказалось не так много и они не были оснащены достаточным количеством тяжелого вооружения, чтобы противостоять космодесантникам и войскам ополчения.

Хотя дюжины машин орков устремились по склону, оставляя за собой облака дыма и пыли, защитники обладали явным преимуществом. Первыми открыли огонь бойцы ополчения, и лучи синей энергии обрушились с хребта на приближавшиеся машины. Хоть стрельба и была преждевременной и неточной, часть выстрелов попали в цель, превратив несколько полугусеничных мотоциклов в дымящиеся груды обломков. К лазпушкам присоединился стрекот автопушек. Взрывы подбрасывали в воздух камни, траву, землю и тела, когда пушки прошили снарядами каменистый склон.

Брат Савоаф с низким бренчанием разрядил плазменную пушку. Кольца засияли голубовато-белым светом, энергетические разряды и искры заплясали у дула орудия. Не спеша он развернул пушку немного правее. Проследив за направлением дула, Нестор увидел отряд боевых багги, которые опрометчиво неслись по склону, подскакивая на камнях и мелких расселинах.

Савоаф выстрелил, и волну сжатого воздуха ощутили все вокруг. Миниатюрная сверхновая вырвалась из плазменной пушки, отбрасывая резкие тени, и через весь склон устремилась к ближайшему багги. Снаряд попал точно в цель, и блок двигателя разлетелся фонтаном из расплавленного металла, а саму машину объяло голубоватое пламя, испепелив водителя и стрелка и деформировав корпус. Полыхавший обломок врезался в скалу, оставив после себя полосы горящего масла на редкой траве. Куски дымящегося пластика и обломки остывавшего металла валялись повсюду.

— Отличное попадание, брат, — промолвил Нестор.

— Первый выстрел всегда самый простой, — ответил Савоаф.

Еще один шар всепожирающей энергии понесся вниз по склону со стороны второго отделения опустошителей и врезался в бок очередного багги, вырвавшись из другого бока фонтаном раскаленной стали и расплавленной плоти. Во время перезарядки орудий гудение генераторов плазменных пушек превратилось в резкий визг.

— Цель на пятьдесят-три-пять, семьсот метров, — спокойно произнес сержант Скальпрум.

Нестор понял, что сержант опустошителей использовал общую частоту для переговоров как с бойцами ополчения, так и с Темными Ангелами.

Он взглянул в сторону отмеченной Скальпрумом цели и увидел несколько дюжин рабов зеленокожих, гретчинов, двигавших артиллерийские орудия на позицию позади скопления небольших камней. Две боевые машины представляли собой огромные пушки, установленные на колесные платформы. Еще одна напоминала механическую катапульту. Были и две другие: огромные ракеты на платформе, каждая вдвое больше космодесантника. Команды гретчинов, понукаемые мощными орочьими надзирателями в тяжелых масках, изо всех сил заталкивали орудия на склон.

Нестор услышал отрывистый треск минометов, установленных в укрепленных мешками с песком огневых точках. Те вели огонь по приказу Скальпрума. Повернув голову, он наблюдал за траекторией снарядов, которые по дуге проносились в небе и обрушивались на боевые машины орков. Некоторые не попали в цель и взорвались на камнях, не нанеся никакого вреда, но четыре или пять бомб приземлились рядом с большими пушками, осыпав команды градом шрапнели и уничтожив одну из грубо собранных ракет.

На всех участках гряды Темные Ангелы и Свободное ополчение поливали орков огнем. Склон был завален дымящимися обломками и обугленными телами; гонимое ветром жадное пламя подкрадывалось к защитникам. Для орков дым был такой же помехой, как и воины на хребте: байки разбивались о невидимые сквозь завесу скалы, а багги проваливались в скрытые ущелья. Опустошители прекрасно видели цели, тепловое зрение их авточувств пронизывало густеющую стену дыма так же легко, как снаряды из плазменных пушок пробивали броню орочьих машин.

На севере, слева от Нестора, орки усилили огонь. Полдюжины багги устремились вдоль хребта параллельно позициям защитников, снаряды пулеметов и пушек пробивали мешки с песком, ящики и насыпи. То здесь, то там неосторожные бойцы падали, истекая кровью, но подавляющее большинство солдат пригнулись, и яростные залпы пролетели над ними или были остановлены баррикадами.

Странный свист, донесшийся сквозь грохот и рев битвы, привлек внимание Нестора. Орочья ракета штопором летела через облако, оставляя за собой хвост из огня и искр. Бойцы быстро развернули установленные на треноге тяжелые стабберы, направили стволы в небо и трассирующими пулями открыли огонь по ракете. Снаряды прошли мимо цели, и ракета понеслась прямо к линии хребта.