Очищение Кадилла

Скауты не были так одарены физически, и сила каждого чувства зависела от имплантатов и уровня подготовки. Кудин бежал так же легко, как Нааман; Рас и Келифон тяжело дышали, но держали темп; Тельдису и Гетану приходилось хуже всех: их лица покраснели, шаги стали короче, пот пропитал одежду. Но при всей усталости никто из скаутов не жаловался и не просил о передышке. Это было хорошим знаком, потому что воля к преодолению препятствий важна не меньше, чем способность тела переносить нагрузки.

Никто не разговаривал. Каждый следил за своим сектором, держа оружие наготове, но докладывать было не о чем. Казалось, они оторвались от орков на пару километров. Нааману не нравилась эта тишина, особенно молчание в передатчике. Хотя они еще не достигли зоны связи, скаут-сержант надеялся поймать хотя бы командную чистоту с хребта Коф, но ничего не слышал. Ему пришло в голову, что Аквила мог сделать что-нибудь безрассудное и нарваться на орков прежде, чем доставить предупреждение.

— Сержант!

Резкий голос Келифона нарушил размышления Наамана. Скаут, двигавшийся в хвосте отделения, остановился и вскинул к плечу снайперскую винтовку.

— Отделение, стоять! — рявкнул Нааман. — Продолжать наблюдение. Докладывай, скаут Келифон.

— Думаю, я слышал двигатель, сержант.

Нааман подошел к пригнувшемуся скауту.

— Ты слышал звук или нет? — спросил он.

— Я слышал, сержант, — уже увереннее ответил Келифон. — Позади нас.

— Дальность?

— Не знаю, сержант. Я вижу тепловой туман в том направлении. — Скаут указал в сторону впадины на равнине, которую они прошли несколько минут назад. Нааман снимал монокуляр с пояса, когда скаут заговорил вновь, и голос его был куда напряженнее: — Я их вижу! Три машины: два безбортовых грузовика и один бронированный боевой фургон. Ни мотоциклов, ни пехоты. Двигаются прямо на нас!

Нааман ничего не мог разглядеть без прибора, хоть зрение космодесантника было столь же острым в сумерках, как у обычного человека в полдень. Орки двигались с выключенными фарами. Охотились ли они на скаутов? Взгляд в монокуляр подтвердил слова Келифона: их нагоняли три орочьих машины, набитые зеленокожими.

Нааман огляделся в поисках лучшей позиции для обороны. Справа, в нескольких сотнях метров, виднелась группка невысоких деревьев, а слева, в тридцати метрах, гряду прорезал узкий поток. Деревья могли скрыть их от возможного наступления орков и замаскировать, но гибкие, переплетенные стволы и ветви были плохой преградой. Ручей по меньшей мере в метр глубиной, по берегам — заросли кустарника, но при этом он прямо на пути врагов. Нааман еще раз взглянул в монокуляр и убедился, что за тремя машинами не следовало подкрепление. Если скаутов обнаружат, им придется столкнуться только с тремя машинами и их кровожадным содержимым.

Захлопнув и убрав монокуляр, он принял решение.

— Все в ручей, дистанция четыре метра, снайперы спереди и сзади!

Быстро добравшись до речушки, скауты вошли в воду. Ширина потока была около трех метров, а глубина не доходила и до колен. Нааман повел воинов вверх по течению, туда, где вода, обогнув скалу, текла на юг, почти перпендикулярно маршруту орков.

— Мы не можем позволить врагу встать между нами и хребтом Коф, — сказал сержант скаутам. — Подождем, пока они проедут мимо, и нападем сзади. Если Свободное ополчение на гряде заметит нас, может выслать подкрепление.

Скауты кивнули, их глаза расширились, и адреналин заполнил тело. Они заняли позиции, пригнувшись у доходившего до пояса илистого берега и маскируя оружие в зарослях травы и кустарника. Нааман следил за орками через траву, положив болтер на берег рядом с собой. Противник был в трехстах метрах и двигался довольно быстро. Это явно не безрассудный бросок на хребет Коф, а спланированное наступление. Сама мысль о проблесках рассудка у орков очень беспокоила скаут-сержанта: они и без интеллекта были достаточно опасными противниками.

Нааман чувствовал, как дрожит земля под приближающимися машинами. Самым тяжелым был гусеничный вездеход с кабиной водителя справа и крупнокалиберной пушкой слева. Позади трясся мостик, на котором стояли два орка, держа прикрученные к перилам пушки. За ними больше дюжины орков, ссутулившись, сидели на местах для пехоты по бокам машины. Из турбин валил дым, грязь так и летела из-под гусениц.

Две другие машины были вполовину меньше первой, с четырьмя колесами с баллонными шинами, легко пробиравшимися по грязи и траве. Нааман увидел в кабинах водителей и стрелков, скорчившихся за пулеметом. Ленты с патронами змеились дальше, в открытый кузов, где толпились остальные орки в рогатых шлемах. Они оглядывались в поисках врага. Когда твари приблизились, Нааман услышал в шуме двигателей их гортанную болтовню.

Боевой фургон вошел в ручей в пятидесяти метрах выше позиции космодесантников, стараясь рывком преодолеть поток. Водитель прибавил газу, надеясь перепрыгнуть водную преграду. Однако результат оказался не очень: машина рухнула в реку и врезалась в противоположный берег; гусеницы вспороли грязь и растительность, сбросив половину орков в воду. Водитель второй машины был осторожнее: она погрузилась в воду с громким скрежетом мнущегося металла и застыла, окутанная дымом. Нааман предположил, что сломалась ось.

Последовала перебранка, подкрепленная криками, пинками и тычками. Наконец орки решили оставить транспорт и дальше идти пешком. Нааман отдал команду открыть огонь, когда последний враг карабкался на берег.

Болты врезались в спины орков, вырывая куски плоти, ломая позвонки и отрывая конечности. Нааман стрелял по брошенной машине, вызвав серию взрывов по всему корпусу, пока что-то не загорелось. Пламя с треском перекинулось на топливные канистры, и машина на дюжину метров взлетела на воздух. Осколки брони и ходовой части попали в ближайших орков. Вода речушки смешалась с густой кровью.

Было сложно разглядеть, что случилось с боевым фургоном: его скрыла дымовая завеса, образовавшаяся после взрыва одной из машин. Последний вражеский борт развернулся и рванул в сторону скаутов, трясясь по кочкам. Стрелок без перерыва палил в космодесантников.

Тельдис вдруг рухнул в воду, лишившись глаза и правой щеки. Он стал растерянно озираться по сторонам единственным глазом, одной рукой водя по воде, а другой крепко сжимая болтер. Нааман игнорировал стоны скаута и сосредоточился на быстро приближавшемся грузовике. Крупнокалиберные пули врезались в грязь, свистели над его головой. Скаут-сержант прицелился в водителя грузовика через треснувшее лобовое стекло и быстро выстрелил, выпустив два болта. Первая пуля, разбив стекло, взорвалась в груди орка; вторая, слегка отклонившись в сторону, врезалась в отделение для пехоты. Несмотря на дыру в груди, водитель попытался справиться с управлением, наклонив вперед голову.

Раздался глухой удар. Менее чем через секунду упавший заряд взорвался, осыпав скаутов грязью и водой. Сержант понял, что Тельдис замолчал, но все равно не отрывал взгляда от грузовика. Турельная установка выпустила еще одну очередь, и Рас, вскрикнув, упал.

— Волосатая задница Императора! — завопил скаут, бешено тряся рукой: кровь фонтаном хлестала из отстреленного пальца.

— Не богохульствуй! — рявкнул Нааман, стреляя уже в сторону стрелка. Орка отбросило от орудия, сдетонировавший снаряд взорвал ему голову. — Не поминай Императора непочтительно!

— Простите, сержант, — ответил Рас, снова занимая огневую позицию; кровь в ране уже свернулась. — Я сообщу об этом капеллану, когда мы доберемся до братьев, и понесу наказание.

Орк остановил грузовик в полудюжине метров от скаутов, высунул из кабины пистолет и принялся палить по врагам, пока остальные твари выскакивали на землю. Нааман переключился на пехотинцев. Два орка скончались, не успев коснуться земли, — их тела разорвало множество взрывов от детонации болтов. Четверо других с тесаками и пистолетами в руках ринулись на скаутов. Случайный выстрел задел правую часть головы Наамана, уничтожив передатчик и оторвав кончик уха. Краем глаза скаут-сержант увидел, как водитель опрокинулся назад с дырой во лбу от снайперского выстрела.