Достучаться до небес

Мысль о том, что Джекки опять привычно поддразнивает его, успокоила Роналда. Но только отчасти. Он совсем не ожидал, что дом вызовет у нее такую реакцию. Пусть здесь еще мало мебели, но в его проектирование и строительство он вложил свою душу.

И когда Жаклин переступила порог, у него мелькнула мысль, что он создан именно для нее. И никакая самая распрекрасная мебель в мире не заменит в этом доме женщину. И не просто женщину, а Жаклин Эдрис, его Джекки.

А «его Джекки» в этот самый момент тщательно изучала содержимое кухонных шкафчиков. Вероятно, не удовлетворившись увиденным, она открыла дверцу холодильника. Он был внутри ослепительно-белый и... абсолютно пустой.

— Знаешь, Роналд, — сказала наконец она, — мне кажется, я долго здесь не протяну — на твоей диете, предусматривающей, полное отсутствие продуктов.

— Я куплю что-нибудь, когда мы поедем в город обедать. Обычно я так и поступаю, когда приезжаю сюда.

— Ты часто это делаешь?

— Всегда, когда только могу. Обычно каждый второй выходной.

— Скажи, ты собирался показать мне дом или мое появление здесь произошло лишь благодаря стечению обстоятельств?

Роналд знал, что не упомянул бы о доме, пока не привез бы ее сюда. И он также знал, что не привез бы ее, даже если бы она об этом его попросила. Очевидно, подсознательно он придавал какое-то особенное значение появлению здесь Жаклин. И вот Джекки здесь.

— Я не собирался везти тебя сюда, пока мы сегодня не выехали на шоссе, ведущее из аэропорта. Сказать почему?

— О! Незачем.

Ему показалось, что в ее глазах промелькнула обида. Но она быстро отвернулась, прежде чем он успел удостовериться в этом.

— А что здесь? — спросила Жаклин нарочито равнодушным тоном, указывая на дверь в дальнем конце кухни.

— Прачечная.

— Можно взглянуть?

— Не сейчас.

Отказ заставил ее удивленно взглянуть на него.

— Почему? Ведь ты же хотел показать мне здесь все.

— Но ты ведь очень устала. И даже собиралась немного поспать.

— Наверное, кофе мне помог.

— Особенно если учесть, что ты даже не выпила его.

Жаклин посмотрела на чашку, стоящую на столе. Пальцы ее слегка дрожали, когда она потянулась за ней. Но вздохнула и обессиленно уронила руку.

Роналд подошел к ней и сочувственным жестом дотронулся до ее плеча.

— Все... все в порядке, — солгала она, чувствуя, что ее сердце болезненно сжалось. Нервным движением она откинула волосы со лба.

— Итак, — как можно мягче произнес он, — ты согласна куда-нибудь отправиться пообедать?

Жаклин метнулась в противоположный угол кухни, как дикий зверек, почуявший опасность.

— Жаль! — вздохнул он. — Даже когда тебе хочется ласкаться, ты, помимо своей воли, начинаешь царапаться. — Он поднялся и, толкнув стеклянную дверь, оглянулся на Жаклин, предлагая последовать за ним. — Мне кажется, что через полчасика ты поостынешь и передумаешь. А пока я покажу тебе твою комнату.

14

Чувствуя, что за ней наблюдают, она быстро подобрала с тарелки соус кусочком хлеба. Затем подняла глаза и встретилась взглядом с Роналдом. Он с любопытством смотрел на нее, откинувшись на спинку стула.

— Это одно из твоих достоинств, которое привлекает меня в тебе, Джекки. Ты никогда не стесняешься, когда дело касается еды.

— Особенно когда все такое вкусное, как сейчас, — заметила она. — Замечательный ресторан, мне здесь очень понравилось. Ты часто здесь бываешь?

— Да нет. Я же в основном приезжал сюда, чтобы работать — строить дом. К вечеру бывало так уставал, что просто не оставалось сил одеться и отправиться куда-нибудь пообедать. И потом, ты же знаешь, я не любитель ресторанов.

— О! Я прекрасно тебя понимаю. Проводя на съемочной площадке порой по десять-двенадцать часов, под вечер чувствуешь себя такой вымотанной, что даже нет сил приготовить себе сандвич. Но что мне действительно ненавистно, так это вновь одеться и с безукоризненной прической отправиться куда-то развлекать нужных боссу людей глубокой ночью. Особенно, — добавила она, — если на следующее утро в пять необходимо было быть в гриме на съемочной площадке.

— А такое часто случается?

— Достаточно часто.

— Тогда тебе должны платить за это дополнительно.

— Было бы прекрасно, но, увы, актрисы мыльных опер имеют твердый оклад.

Тут к ним подошел официант, принесший заказанный кофе. Заметив взгляд, который молодой человек устремил на Жаклин, Роналд понял, что тот мучительно пытается вспомнить, где он видел эту рыжеволосую красотку.

— Мне кажется, вы снимались в том сериале... Да?.. Не может быть... — просиял официант.

А потом Жаклин узнали и другие посетители ресторана. Любопытные взгляды и перешептывания за их спинами очень скоро начали раздражать Роналда.

— Ты, надеюсь, понимаешь, что стала предметом пересудов? — спросил он свою собеседницу, когда официант наконец-то отошел от их столика.

— Скажи спасибо, что я не появляюсь на экране уже несколько недель, а то могло бы быть и хуже.

— Неужели?

— Да, автографы, — прошептала она, оглядываясь по сторонам. — Однажды в ресторане мне пришлось дать их около тридцати. Чуть рука не отсохла.

— Поклонники, вероятно, считают, что личное время кинодив тоже принадлежит им.

— Ха! Мое личное время принадлежит только мне.

— Должен признаться, что совершенно не имел представления о тяжкой жизни актрис.

Ироничная улыбка коснулась ее губ.

— Это хранится в секрете. Гораздо выгоднее интриговать публику пикантными подробностями из безумной, но ослепительно красивой жизни молодых привлекательных актрис.

— Которая, помимо всех своих тягот, порой бывает сопряжена с риском для жизни.

После этих слов Жаклин как-то сжалась. На время позабытое чувство страха опять овладело ею. Тревога на ее лице больно отозвалась в душе Роналда.

— Джеки, скажи, ты думала о том, что будешь делать, если полиция не поймает этого парня?

Она попыталась спрятать страх и уверенно сказала:

— Они поймают его.

— А что, если нет? — настаивал он. — Неужели ты будешь продолжать заниматься делом, которое подвергает тебя опасности? Ведь на месте одного может оказаться любой другой ненормальный.

Она молчала.

— Ответь мне, черт возьми.

— Я... я не знаю. Я хочу играть. Я...

— Всего несколько минут назад ты жаловалась на трудность работы, на небольшие деньги.

— Да, это так. Но есть еще и оборотная сторона медали.

— Какая же?

— Мне интересно. После двух лет работа не наскучила мне. Не то что до этого. Чего только я не перепробовала! К тому же профессия актрисы дала мне возможность стать независимой в жизни.

— Ерунда.

— Да?

— Да, ерунда, — повторил он. — И ты знаешь это. Переезд в Лос-Анджелес — вот что дало тебе возможность стать самостоятельной. Ты согласилась на роль в сериале «Радости страсти» только потому, что тебе представился случай сбежать из дому. И начать жить другой жизнью. — Роналда не остановило даже гневное выражение ее лица. — Ты никогда не мечтала о профессии актрисы, пока этот ходячий манекен, Пол Хайден, который ухлестывал за тобой, не заманил тебя в мир фальшивых драгоценностей и поддельных страстей!

— Неправда! — взвилась она.

— Неужели?

— Да!

Они в упор смотрели друг на друга, оба уверенные в своей правоте. Роналд не мог сказать, как долго продолжалось это безмолвное единоборство: он потерял ощущение времени, а происходящее вокруг ускользаю от его сознания. Он только чувствовал аромат ее духов и видел, как в глубине ее зеленых глаз вспыхивают золотистые искорки.

В памяти неожиданно всплыло, как в машине по дороге в Парамос он коснулся губами ее пальцев, стиснутых в маленький кулачок. А потом то блаженство, которое он ощутил, когда их губы соединились в поцелуе.

— Между прочим, Роналд, — донесся до него словно издалека ее голос, — я пришла в актерский мир из любопытства. И он околдовал меня... чего нельзя сказать о людях, с которыми я там познакомилась.