Страница 10 из 24
На утро, Кузминский уже предугадывал это, ему захочется поскорее избавиться от громкоголосой бездарности, которая проложила себе путь к славе, перескакивая из одной постели в другую. И ей устраивали хвалебные рецензии, в газетах, пышные бенефисы… Тогда как он всего добивался только своим талантом.
«Зато мне есть за что уважать себя», — подумал он, целуя перчатку Зинаиды. При других она не выделяла его, опасаясь неудовольствия своего нынешнего покровителя — известного заводчика Курицына. Дежурная улыбка скользнула по ее надменному лицу, не слишком красивому, но ухоженному. И Алексей не был бы актером, если не ответил ей тем же. Это задело Зинаиду. Она нахмурилась и проследила за ним сердитым взглядом.
Отвернувшись, Кузминский удовлетворенно усмехнулся: «Все, попалась. Сегодня она будет моей. И будет стараться поразить меня!» И тотчас он встретил другой взгляд, в котором читалось неподдельное страдание. Не понимая, в чем дело, Алексей шагнул к Зыкову и под предлогом, что хочет представить его Мичуриной, увел от надоедливого трагика.
— Простите, что бросил вас с этим несносным стариком, — попросил он. — Но я обязан был поздороваться с мадам… У нас свои правила игры, вам не нужно их знать.
— Вы ее любите? — неожиданно прошептал Андрей.
Кузминский выразил неподдельное удивление:
— Люблю?! Да Бог с вами! Разве ее можно любить?
— Да ведь она настоящая красавица!
Алексей невольно оглянулся, точно уже подзабыл, как выглядит Мичурина.
— Красавица, верно. Только это красота хищницы, вы не находите? Такая красота способна привлекать лишь потенциального самоубийцу. А мне хочется жить, представляете?
Рассмеявшись, он вручил Зыкову очередной бокал.
— А давайте, знаете что, выпьем на брудершафт? Если вы не против, конечно, перейти на «ты» с простым актером… — Кузминский посмотрел на него пристально, чтобы заметить малейшие признаки неприятия.
Но Зыков, если и залился краской, то скорее от радости, Алексей угадал это по тому, как юноша опять начал заикаться от волнения:
— Как можно… С вами? Это такое счастье…
— Тогда будем на «ты», — объявил Алексей и обвил руку, которая показалась ему слишком неразвитой для мужчины.
Осушив бокал, он расцеловал Андрея в обе щеки и рассмеялся: таким ошарашенным тот выглядел.
— Да что с тобой? Ты такой поклонник моего таланта? Не можешь поверить, что мы стали друзьями?
— Не могу, — шепотом признался Андрей. — Это все сказка какая-то… Ты — мой друг. У меня пока это не укладывается в мыслях.
— А почему ты так заволновался насчет Зинаиды? — вспомнил Кузминский. — Она поразила твое воображение? Хочешь, я тебя с ней познакомлю? Только — как другу — на эту ночь я намерен ангажировать ее сам. А там уж — пожалуйста! Сколько душе угодно. Если она, конечно, согласится. Капризная штучка! Но твои деньги могут произвести на нее впечатление.
Внезапно ему показалось, что Зыков сейчас лишится чувств. Он покачнулся, и Алексею пришлось схватить его под локоть.
— Да что с тобой, приятель? Ты не болен? Или шампанское так на тебя подействовало? — Он рассмеялся. — Признайся, ты не большой поклонник Бахуса!
Зыков только слегка мотнул головой. Алексей внимательнее вгляделся в его лицо:
— Да ты и вправду неважнецки себя чувствуешь… Пойдем, я отвезу тебя домой.
— Нет-нет, — торопливо запротестовал Андрей. — Лучше выйдем в сад. На воздух…
Кузминский, которому не хотелось уезжать без Зинаиды, обрадовался:
— Тоже верно. Пойдем же, я провожу тебя.
В саду темно и тихо, только невидимые цикады поют свою нескончаемую песню да едва слышно перешептываются листья. Лиза, которая никак не могла окончательно освоиться в мужском платье, опустив голову, прислушалась к легкому хрусту камешков под ногами. Эти звуки — свидетельство того, что все происходит с ней на самом деле. И не кто иной, как Алексей Кузминский, идет сейчас рядом, буквально в двух шагах. Стоит ей внезапно остановиться и повернуться к нему, как они окажутся лицом к лицу… И губы их найдут друг друга…
«Да ведь я для него мужчина! — опомнилась она. — Не станет же он целоваться с Андреем Зыковым!»
Ей припомнились обрывки рассказов Николя о постыдном поведении некоторых мужчин, да и классическая литература, особенно греческие образцы ее, утверждали, будто между людьми одного пола случается то же, что и между мужчиной и женщиной. Но Лиза не могла даже в мыслях допустить такое относительно Алексея. И потому ей следовало себя вести более, чем сдержанно. Другое дело, если б на ней сейчас было ее обычное платье, и они вдвоем оказались в темном саду…
Лиза в волнении закусила губу: «Позволила бы я ему прикоснуться ко мне? Поцеловать? Почему бы и нет, раз только этого и просят мои душа и тело? Все из сестер Ольховских уже не раз целовались, они сами рассказывали об этом. И ни малейшего смущения при этом не испытывали. Хотя все их увлечения в то время уже были в прошлом… А моя любовь — на всю жизнь!»
— Ну, как? — Кузминский тронул ее за плечо. — Полегчало тебе? Ты, брат, поосторожнее с шампанским, коварная штука. Пьется легко, не замечаешь, как теряешь контроль над собой.
— В следующий раз буду осторожнее, — грубоватым голосом пообещала Лиза.
Алексей рассмеялся:
— А ты уже подумываешь о следующем разе? Да ты настоящий гуляка, приятель!
Лиза смутилась. Ей не хотелось, чтобы он думал об ее Андрее, как о непутевом малом. Она рассчитывала подружиться с Кузминским хотя бы в этом образе.
— Нет-нет, — торопливо заверила она. — Я вовсе не гуляка. Сегодня… исключительный вечер!
— Да чем же он такой исключительный?
— Хотя бы тем, что я познакомился со своим кумиром! — смело заявила Лиза.
Усмехнувшись, Кузминский остановился возле старого дуба.
— Не побоишься сесть на траву?
— А чего тут бояться?
Лиза уселась первой и, запрокинув голову, посмотрела на звездное небо. Сколько раз, глядя на далекие, всегда прекрасные светила, она мечтала, что когда-нибудь, они будут смотреть на них вместе с Алексеем. И вот это происходило на самом деле, а счастья она не чувствовала. Ведь все было не совсем так, как ей представлялось… Но по-другому сейчас быть не могло.
Устроившись рядом, Кузминский задумчиво произнес:
— Не в обиду тебе будет сказано, но как мне хотелось бы, чтобы вместо тебя тут сидела… одна девушка.
У Лизы дрогнул голос:
— Зинаида Мичурина?
— Кто? Да Бог с тобой! Далась тебе эта Зинаида… С ней тут хорошо было бы прилечь, а чтобы сидеть и разговаривать, открывая всю душу, она никак не подходит.
— Значит, у тебя есть невеста? — спросила она напрямик.
Алексей медленно покачал головой:
— Нет, мы с ней не только не помолвлены, но и едва знакомы. Если начистоту, я думаю, она уже давно забыла меня… Случайная встреча. И целый год воспоминаний и страданий. Сюжет для пьесы.
У нее отчаянно заколотилось сердце: «Год! Он сказал: год. Неужели он нашу с ним встречу имеет в виду?!»
— Почему же только воспоминания? Почему ты не разыщешь ее и не скажешь о своих чувствах?
— Разыщешь! — усмехнулся Кузминский. — Ты, брат, видно, не знаешь, в какие мы, актеры, поставлены драконовские условия! Я не имею права отлучиться из Петербурга, потому что пьесы с моим участием идут каждый день. Пока я пользуюсь спросом, меня будут эксплуатировать на всю катушку.
— Значит, твоя избранница живет не в Петербурге? А где? В Москве?
— Даже не в Москве… Ехать к ней надо «в деревню, к тетке, в глушь, в Саратов»?
Лиза потерянно повторила:
— В Саратов?
— Нет, на самом деле не в Саратов, но тоже не ближний свет… Да и потом… Зачем мне ехать к ней, Андрей? Чтобы увидеть неузнавание в ее прекрасных глазах? Она и не помнит меня — вот в чем дело. Ничего ведь и не было, совсем ничего. А вот так зацепило, вошло в душу, что никак не излечиться. Я и не думал, что такое случается вне сцены… Впрочем, что мы все обо мне! — внезапно оборвал он себя. — Расскажи мне, в каком ты родстве с Перфильевыми.