Молот демонов

— И много их? — Другой гвардеец, из группы огневой поддержки, подался вперед, навалившись на ствол своего автоматического орудия.

— Может, это просто очередное жертвоприношение, — сказал другой.

Большинство гвардейцев полагали, что до этого момента атаки Хаоса предпринимались специально для того, чтобы принести в жертву культистов и мутантов, подставив их под огонь имперских орудий, залить долину кровью и ублажить Богов Хаоса. Немногие настроенные более прозаично считали, что враг просто вынуждает гатранцев израсходовать все боеприпасы, но после того, как поползли слухи о бесчисленных, многомиллионных ордах Хаоса в районе полюса за Бледным Хребтом, все уверились, что атака будет.

— Оружие к бою! Все по местам! — прокричал офицер.

Взвыли сирены, и гвардейцы торопливо полезли на стену. Те немногие, кто еще спал, вскочили и на ходу обматывали лица шарфами, выбегая в леденящий рассвет. От их дыхания между укреплениями клубились густые облака.

Атаки шли каждую ночь. Враг бросал против них небольшие группы людей. Называть их людьми было проще. Офицеры звали их «культистами», полезное собирательное название для мутантов, еретиков и безумцев, составлявших основу войска Хаоса. Их тела, промерзшие насквозь, темно-красными пятнами выделялись на свежевыпавшем снегу. Среди них были безумцы в мантиях, они выкрикивали что-то на нечеловеческих языках. Другие, ловко лазающие существа, предположительно были людьми до того, как с них содрали кожу и клочья ее прибили гвоздями обратно к их влажным красным телам. Некоторым из них удавалось взобраться на стену, и те гатранцы, что лежали в медицинском бункере или в мрачной застывшей груде тел в северо-западной части крепости, в большинстве своем стали жертвами этих скачущих и вопящих созданий.

Время от времени с небес била красная молния, превращая людей в куски обугленного мяса. Порой солдаты сходили с ума и убивали своих собратьев, и неизвестно было, то ли это какая-то магия врага, то ли обычный военный психоз. Многочисленные разведгруппы, посланные на поиски противника, обычно не возвращались, а если кто-то и приползал назад, то обгоревший, изувеченный или лишившийся рассудка. Враг хотел измотать войско гатранцев, ослабить его, чтобы люди измучились и оружие устало стрелять.

Эти смерти были слишком незначительными. Боги желали зрелища.

— Ты! — крикнул полковник Дал'Таркен ближайшему из офицеров, пулей вылетев из командного бункера. — Пошли людей на ту огневую точку! И тащи инженеров наверх, к орудиям. Эти проклятые штуковины клинит через два залпа на третий.

Гвардейцы карабкались к своим боевым постам, в том числе к танкам, вмерзшим в лед на флангах. Гатранский полк был бронетанковым, но топливо в двигателях их «Леманов Руссов» застыло, и те из танков, что еще действовали, зарыли в снег, чтобы использовать в качестве неподвижных огневых точек.

— Полковник! — окликнул Аларик, проталкиваясь мимо солдат, столпившихся на стене. — Где мы нужны вам?

— Держите правый фланг, — ответил тот. По правде говоря, он не имел права командовать Серыми Рыцарями, подчиняющимися Инквизиции, но правила теперь были менее важны, нежели план сражения. — Если они заложат взрывчатку между медицинским бункером и стеной со стороны долины, то смогут пробить брешь в стене. Вы не должны допустить этого. — На мгновение лицо полковника смягчилось. — Удачи, юстикар, — добавил он.

Полковник Дал'Таркен, единственный из гатранцев, имел некоторое представление о том, кем на самом деле были Серые Рыцари и почему их прислали на Сартис Майорис.

— С нами Император, — ответил Аларик и, развернувшись, направился к своим людям.

Серые Рыцари были уже на позиции. Медицинский бункер на крайнем правом фланге линии обороны притулился к стене, утыканной зубцами, словно челюсть дракона каменными зубами, и все же это было самое уязвимое место оборонительного рубежа. Противник скопится здесь, подгоняемый перекрестным огнем гатранских орудий, и раньше или позже культист зашвырнет взрывпакет или связку гранат как раз в нужное место, чтобы взорвать лед и пробить брешь, достаточно широкую для человека. И тогда линия обороны будет прорвана, и все ее защитники погибнут.

Если не учитывать того, что здесь были Серые Рыцари. Что же касается гатранцев, ничто не сможет сокрушить их, пока живы космодесантники.

— Это не очередное жертвоприношение, — заметил брат Визикаль. — Они чего-то выжидают…

— Это ненадолго, — отозвался Аларик. — Враг не настолько терпелив. Он нанесет нам удар здесь и сейчас.

— Юстикар, — сказал Тейн, — это Бог Крови, да?

Аларик оглянулся на младшего из Серых Рыцарей. Тейн был прав. Символы, песнопения, безумное стремление к смерти, кровь — все говорило о том, что на Сартис Майорис опустилась длань Бога Крови. Тем не менее немало Серых Рыцарей пало в бою из-за того, что им показалось, будто они разгадали противника, и Аларик не спешил с окончательными суждениями.

— У Хаоса много обличий, — ответил Аларик. — Мы не узнаем, какое из них он принял здесь, пока не посмотрим ему в глаза.

— Техника, — сказал Холварн, указывая в темноту южной оконечности долины.

Ледяной рассвет выхватывал из мрака горные хребты из скал и снега, и Аларик, проследив за взглядом Холварна, разглядел корпуса бронемашин, изъеденные ржавчиной и заросшие ракушками, словно древние обитатели морского дна, неуклюже ползущие сквозь бурлящую тьму.

— Вот и оно, — вздохнул Аларик. — Тейн?

— Я молот, — начал брат Тейн, поскольку в отделении Аларика самый молодой из новобранцев возглавлял остальных в их молитвах. — Я наконечник Его копья, я латная рукавица на Его руке…

Монотонный гул молитвы слился с тихим свистом ветра над линией имперских войск. Гатранцы тоже молились, они пели древние боевые песни своего родного мира, мира бескрайних равнин и фиолетового неба.

В ответ небеса над головой побагровели, затем почернели и наконец стали красными. Заклубились налившиеся кровью тучи, и долину залил ржаво-красный свет — цвет засохшей крови. Горные хребты окрасились алым. Над головой внезапно полыхнула красная молния, и на долю секунды Аларик увидел происходящее на южном краю долины: колышущаяся масса тел в мантиях, громыхающие хитроумные конструкции, будто древние металлические пауки, башня, словно из замороженной крови, и фигура в доспехах, склонившаяся с ее стены. Даже этот кратчайший промельк каким-то образом передавал всю безграничную надменность зла.

Даже ветер изменился. Он яростно бросался на укрепления, донося слова языка, режущего уши.

— Они молятся, — произнес Холварн.

— Это не молитва, — сурово ответил Дворн. — Они канючат, выпрашивают. Хотят, чтобы их бог смотрел на них, когда они будут умирать.

Молитвы гатранцев зазвучали громче, споря с еретическим гулом. Голос Тейна возвышался по мере того, как ветер обрушивал все новые богохульства на позиции имперских войск. Ветер теперь стал горячим, он нес зловоние застарелой крови и пота, и тьма медленно надвигалась.

Их были сотни тысяч. Изуродованных и безумных, облаченных в одежды или абсолютно нагих, лишенных даже собственной кожи, с огнестрельным оружием, ножами или вооруженных лишь окровавленными костями своих пальцев, острыми как ножи. Аларик увидел боевую машину, поддерживавшую орду. Ее изъеденный коррозией корпус держался на четырех механических ногах, и она ковыляла враскачку по тающему снегу, точно жирный стальной паук. Реющие над ордой знамена несли стилизованные изображения черепов и пергаментов из человеческой кожи с начертанными на них кровавыми молитвами. Перед ордой кнутами гнали огромных мутантов в два человеческих роста. Тела их были утыканы железными шипами, на которые были насажены головы и руки павших гатранских воинов, и эти ходячие подставки для трофеев ревели, словно стадо коров, погоняемые культистами.

Кровь из множества ран окрасила снег. Казалось, что сама долина — это кровоточащая рана, а войско Хаоса — струящаяся из нее кровь, которая все прибывает, чтобы утопить гатранцев в своем безумии. Солнце Сартис Майорис пыталось пробиться сквозь собравшиеся тучи, ведя собственное сражение в небесах, оскверненных хлопаньем крыльев кружащих в вышине существ.