Страница 37 из 72
– Устроим им рыбалочку с фейерверком, – сказал он.
– Только сетку не рвите, она еще нам пригодится, – напутствовал их Сагетелян, который оставался вместе с другими ранеными в танке.
Через полчаса, когда по плану обе группы должны уже были находиться около моста, Закомолдин дал команду Батюку:
– Заводи!
– Горючее на исходе, товарищ лейтенант, – доложил Батюк, включая двигатель.
– Будем добывать.
Немцы глушили рыбу трофейными русскими гранатами и, увлеченные ловлей, не заметили приближения танка. Они спохватились лишь тогда, когда машина подкатила на близкое расстояние. Но было уже поздно. Впрочем, фашисты и не подозревали, что в машине германского производства могут находиться русские. Они опасались появления своего начальства, а одиночный танк с белыми крестами на борту их не смущал. Танкисты, весело гогоча, дружными усилиями вытягивали из реки сеть, в которой трепыхалось живое серебро рыбы.
В тот момент, когда сеть уже вытянули на берег, а одинокий танк достиг моста, грянули дружные винтовочные выстрелы и автоматные очереди. Это бойцы во главе с Шургаловым начали атаку.
Они торопливо выскакивали из придорожных кустов и с торжествующими криками в упор палили по немцам, которые растерянно заметались возле обильного улова.
– Бей гадов!
– Дави паразитов!
Танкисты кинулись было к танкам, но, сраженные пулями, попадали замертво. Залегли и живые, растянувшись на траве у берега. Двое бросились в реку и стали удаляться. А один, рыжий немец, глушивший рыбу, издали запустил, словно камень, нашу «лимонку», и она, не долетев, шлепнулась между пограничниками и распластавшимися солдатами. Шургалов и еще трое бойцов мгновенно плюхнулись на землю, и тут же гулко ухнул взрыв. Немец швырнул вторую «лимонку». Воспользовавшись этим, гитлеровцы повскакивали на ноги и кинулись к прибывшему танку, надеясь найти за его броней спасение. Однако Сагетелян, сидевший у пулемета, дал длинную очередь, скосив их, потом полоснул по рыжему солдату, бросавшему гранаты, но не попал. Согнувшись, тот нырнул в лес. Оставшиеся в живых, едва грохнул второй взрыв, в панике бросились в рассыпную...
А группа Неклюдова тем временем захватила оба танка.
Бой длился всего несколько минут. Возбужденные успехом бойцы собирали оружие, боеприпасы, документы, притащили и сеть, полную рыбы. А Батюк осмотрел захваченные боевые машины. Оба танка имели серьезные повреждения и самостоятельно двигаться не могли, требовали ремонта. Их, видимо, немецкое командование и оставило у моста вместе с экипажами для охраны переправы. Но в баках имелось немного горючего, и в гнездах лежал полный боекомплект снарядов и коробки пулеметных лент. Батюк повеселел. Горючее тут же переправили на свой танк.
– Живем, командир!
Закомолдин, не теряя времени, сам руководил минированием моста. Заложили взрывчатку – снаряды, гранаты и две мины, взрыватель, – а потом Неклюдов по деревянному настилу расплескал канистру бензина.
– Будет фейерверк что надо! – и стал разматывать шнур, прикрепленный к взрывателю.
Но дальнейшие события развивались совсем не так, как планировал Закомолдин. На войне судьба капризна и изменчива. Увлеченные легким успехом, пограничники проморгали приближение крупной вражеской колонны. Первым фашистов заметил Сагетелян, высунувшийся из люка.
– Атанда! Немцы!
Из-за дальнего пригорка вынырнули на шоссе один за другим три танка, а за ними, соблюдая порядок и дистанцию, двигались две легковые, штабной автобус и следом катили грузовые машины, в кузовах которых рядами сидели солдаты. В лучах солнца блестели их каски.
Закомолдин, едва взглянув на шоссе, понял явную невыгоду своей позиции. Он замер на мгновение, и грудь его стало распирать от нехватки воздуха. Сергей ждал выстрелов. Сейчас начнется. Замерли и бойцы, всматриваясь в приближающуюся колонну. Но танки шли с той же ровной скоростью, а вокруг стыла прежняя напряженно-зловещая тишина. Лейтенант снова всмотрелся вперед. Он недоумевал, как это они могли прозевать появление немцев, хотя еще до начала нападения на мост заранее предполагал, что те могут появиться. Сергей смотрел на немцев, обеспокоенный одним-единственным вопросом: заметили или нет?
– Неужели хана нам? – выдохнул Неклюдов, бросая ненужный шнур.
Но выстрелов все не было. Значит, еще не заметили. Есть еще несколько секунд. Утреннее солнце спасало их. Оно слепило глаза немцам. И лейтенант, вдруг ощутив в себе новый порыв риска и удачливости, с дерзкой решимостью рванулся вперед, распределяя обязанности и давая короткие ясные приказы. В каждом вражеском танке, поставленном для охраны моста, быстро разместились по три бойца. Командиром одного танка стал Иван Коршин, а второго – артиллерист Вакулин, прибывший вместе с Силиковым.
– Прут, гады, по-нахальному, – ругнулся посеревший лицом Вакулин, торопливо загоняя снаряд в пушку. – Попробуем продырявить фашистскую броню ихними же снарядами!
Остальные бойцы по приказу Закомолдина быстро перебежали по мосту на противоположный берег и там попрыгали в скопы, загодя вырытые немцами, мысленно благодаря покойных гитлеровцев за добрую услугу. На левом фланге спешно разместились бойцы во главе с Шургаловым, а на правом – группа Неклюдова. Окопы были неглубокими, сухими и пыльными. Закомолдин, проскочив на танк, крикнул Батюку:
– Жми на ту сторону!
Все это произошло в считанные секунды. Немцы, естественно, заметили торопливые передвижения на мосту, но ничего не могли понять: они видели свои танки и вроде бы своих солдат. Заподозрив что-то неладное, с переднего танка вверх взметнулась зеленая ракета. Что она обозначала, Закомолдин не знал. Важно было выиграть время. Не долго думая, он взял немецкую ракетницу, сунул туда красную ракету и выстрелил через открытый люк. «Пусть теперь загадку решают сами фрицы», – подумал он, понимая высокую цену выигранных секунд. У моста в окопах закреплялись бойцы. Батюк успел вывести танк на шоссе. Немцы, в ответ на красную ракету, выпустили две зеленые.
– Сворачивай на просеку и разворачивайся! – крикнул водителю Закомолдин, снова выстреливая из ракетницы красной ракетой.
Батюк свернул с шоссейки и тут же круто развернулся на сто восемьдесят градусов, срывая траками травянистый покров до земли. Закомолдин, прильнув к прицельному устройству, наводил перекрестие на головную машину. Мысленно чертыхнулся, что горючим подзаправились, а вот снарядами не запаслись. Но тут же спохватился, подумав о том, что снаряды нужны и бойцам, оставшимся на том берегу в неподвижных немецких танках. Сейчас важно было выиграть время и подпустить вражескую колонну как можно ближе, чтобы бить наверняка.
Но тут движение колонны застопорилось. Закомолдин сквозь увеличительные линзы прицельного устройства отчетливо увидел, как из леса на дорогу выбежал, размахивая руками, немецкий солдат. Лейтенант сразу узнал его. Это был тот самый рыжеволосый, который отчаянно швырял наши «лимонки», а потом, бросив своих товарищей, драпанул в лес. Ждать дальше не имело смысла. Закомолдин уже успел усвоить простейший, а может быть, и главный закон войны – первые выстрелы могут стать решающими.
– Огонь!
Лейтенант, не отрываясь от прицельного устройства, нажал спуск, и тут же грохнул пушечный выстрел. Снаряд угодил как раз в то месте, где на дороге находился рыжеволосый фашист. Взрывом его разнесло на куски. Но не по солдату же палил Закомолдин. Бил по переднему танку. Недолет. А точнее – позорно промазал, хотя расстояние небольшое, каких-то триста метров, не больше. Не играя с судьбой, он повернул механизм и чуть поднял ствол орудия.
– Готово! – доложил заряжающий Силиков, и послышался щелчок орудийного замка.
Опережая Закомолдина, Коршин и Вакулин дружно выстрелили из своих неподвижных танков. Сквозь увеличительные стекла прицела лейтенант видел, как оба снаряда стеганули по передней боевой машине, дырявя ее. Она еще двигалась, но как-то странно, завалившись на бок, на котором белой краской был выведен крест. Из танка повалил дым, и он вспыхнул, запылав ярким факелом.