Изумрудные объятия

Мартиса ахнула и отступила от него. Она всмотрелась в его глаза, не веря, что он настолько дерзок, что откровенно говорит такие вещи вслух, пусть даже о них и думает. За кого он ее принимает? Ее озарял лунный свет, ночная рубашка закрывала тело до щиколоток, но она знала, что сквозь тонкую белую ткань Брюс хорошо видит ее фигуру, все ее изгибы.

— Дорогой мой лэрд Кригэн, вы себе льстите! — заявила она.

Но он шагнул к ней и, положив ладони на ее руки выше локтей, сдвинул вверх мягкую ткань.

— Возможно, я не угрожаю, а предостерегаю, — прошептал он и, подняв ее на руки, уложил на постель.

Его лицо было так близко, что Мартиса чувствовала на своей щеке и на губах его теплое дыхание.

— Знайте вот что, красавица. Если вы останетесь, то встретитесь с драконом или чудовищем не в сказке, а в реальности, потому что будете лежать вот такая податливая, такая покорная, такая сладкая в моей постели. Однако, миледи, вы вдова. Может, я введен в заблуждение, может, это вы преследуете дракона?

Когда до Мартисы дошел смысл его слов, ее сердце неистово забилось. Она наконец-то разозлилась, и это помогло ей противостоять соблазну слов Брюса.

— Вы и вправду чудовище! — выпалила она и занесла руку, намереваясь дать ему пощечину.

Но Брюс оказался проворнее: он перехватил ее руку и рассмеялся. Потом отпустил ее и отступил на шаг. Улыбаясь еще шире, он отвесил Мартисе глубокий поклон.

— Бегите, красавица, бегите, если у вас будет такая возможность, а если не будет…

Не договорив, он выразительно изогнул черную бровь, а потом вдруг развернулся и молча вышел через балконные двери.

Мартиса, ахнув, выскочила с постели и бросилась за ним. Она жаждала настоящей схватки, ей хотелось наброситься на него и разорвать на кусочки вместе с его высокомерием, но он исчез. Великий лэрд Кригэна растворился в темноте, как будто его и не было, как будто весь этот эпизод Мартисе только приснился.

Она вернулась в комнату, плотно закрыла за собой балконные двери и заперла их на щеколду. Зябко поежившись, она нырнула под одеяло и натянула его до самого подбородка.

Она видела его во сне. Но он и наяву пришел в ее комнату. В воздухе до сих пор витал ненавязчивый аромат его тела. Этот аромат остался и на ее коже.

Брюс Кригэн опасен, очень опасен. Но когда он к ней прикоснулся, она не думала об опасности. Ей хотелось исследовать тот жар, который лишал ее покоя, разжигал ее кровь. Она хотела снова почувствовать на себе его взгляд, как прошлой ночью.

Мартиса закрыла глаза. Она думала о том, что не выдержит больше ни дня. В этом замке. С лэрдом Кригэном.

Она открыла глаза и увидела, что в окно просачивается предутренний свет.

Слишком поздно. Она уже осталась еще на один день. А потом будет еще одна ночь.

Глава 4

В оставшиеся утренние часы Мартиса так и не уснула. Холли заметила, что у нее темные круги под глазами — «не хочу сказать ничего дурного, они красивого синеватого цвета, но все-таки круги». По такому случаю Мартиса попросила подать ей чай в спальню. Она чувствовала себя усталой, была раздражена и не находила себе местами ей показалось, что это самое подходящее время, чтобы осмотреть комнату Мэри еще раз, более тщательно.

Мартиса убедила Холли, что собирается поспать. Но в действительности, допив чай, она принялась искать изумруд в одежде Мэри. Поначалу ей было неловко, от вещей Мэри исходил легкий аромат роз, Мартису терзало чувство вины, но она сказала себе, что Мэри бы ее поняла, потому что ей действительно очень нужен этот изумруд.

Мартиса потратила несколько часов, осматривая и ощупывая каждый предмет одежды Мэри, каждый шарфик, каждую нижнюю юбку, она посмотрела во всех комодах, сундуках и гардеробах. Думая, что Мэри могла зашить изумруд в подол или край, она ощупала каждый шов, но ничего не нашла. Когда пришло время спускаться на ленч, Мартиса вынуждена была признать, что среди вещей Мэри изумруда нет. Тогда она осмотрела постельное белье, занавески и ящики комода и напоследок заглянула во все укромные уголки большой комнаты.

Время ее было на исходе: Она могла бы не спускаться на ленч, но ей нужно было переодеться к заупокойной службе. В конце концов, эту службу организовали ради нее. Мартиса уложила волосы в строгий узел на затылке и заколола шпильками. Все утро она старалась не думать о хозяине замка, однако теперь, когда она сознавала, что ей предстоит скоро увидеть его снова, ее эмоциональные шлюзы стали постепенно приоткрываться, и она вдруг поняла, что в действительности не переставала о нем думать ни на мгновение.

Поначалу, перебирая вещи Мэри, Мартиса была только рада, что Мэри жила в этой большой комнате, а лэрд сохранил за собой покои в отдельной башне замка. Но позже она стала задаваться вопросом, почему так вышло. Если Брюс Кригэн действительно любил свою жену, почему она жила так далеко от него? В том, что муж и жена спали в разных комнатах, не было ничего необычного, но в таком случае…

Мэри была влюблена. Мартиса не представляла, как можно было, любя такого сурового и полного жизни и энергии человека, как Брюс Кригэн, держаться от него на расстоянии. Растянувшись на кровати и обдумывая эту ситуацию, Мартиса поняла, что она серьезно осложняет ее собственное положение. Библиотека лэрда примыкает к комнате Мэри, у них общий балкон. Скорее всего они проводили время вместе в его библиотеке. Возможно, они ужинали в интимной обстановке, а потом высокий темноволосый лэрд нес ее на руках через балкон в ее постель.

У Мартисы задрожали пальцы. Он вел себя не как джентльмен; впрочем, возможно, такой человек, как Кригэн, никогда не станет притворяться тем, кем не является. Он был дерзок и груб, он открыто заявил, что хочет ее.

Мартиса встала и расправила платье. Пришло время спуститься в самый низ на заупокойную службу. Она не стала ждать Холли, чтобы та ее проводила. Мартиса вышла из комнаты и тихо закрыла за собой дверь. Торопливо спускаясь по лестнице, ведущей к склепам, она думала о том, что придется расширить область поисков. И для этого придется попросить у лэрда Кригэна разрешения ознакомиться с его коллекцией книг. Она надеялась, что он не настолько груб, чтобы отказать ей в этой просьбе. Не должен отказать.

Если только он не боится, что она что-нибудь найдет.

Если только не он убил Мэри.

Мартиса прогнала эту мысль. Проходя через главный зал, она увидела, что в зале никого нет. Она посмотрела на часы, висевшие у нее на шее как медальон на тонкой цепочке. Она опаздывает! Вся семья наверняка уже в сборе, внизу.

Крутая лестница, ведущая к склепам, была хорошо освещена. Мартиса напомнила себе, что она не должна думать о таких вещах, как убийство. Лучше не думать, что лэрд Кригэн убил Мэри, потому что если поиски в библиотеке ничего не дадут, то возникнет необходимость обследовать его личные покои. Интересно, приводил ли он туда Мэри? А его комнаты — они такие же темные и опасно интригующие, как он сам? Приводил ли он когда-то свою смеющуюся невесту в свои покои, чтобы она была с ним?

У Мартисы пересохло в горле, а ладони, наоборот, стали влажными. Она спускалась в долину мертвых, и на повороте лестницы ей в какое-то мгновение показалось, что она одна на всем свете. Одна с холодным сырым камнем и угрозой вечной тьмы. Одна, наедине с телами умерших за сотни лет, лежащих в своих погребальных уборах и готовых встать и приветствовать ее, как будто они рады ее принять, тогда как нынешний хозяин Кригэна, по-видимому, не жаждет это сделать.

Мартиса услышала голоса, и наваждение рассеялось, она чуть не рассмеялась вслух. Какая же она лгунья! Заявляла, что не боится привидений. Как странно, что она столько перенесла за долгую жестокую войну, и вдруг, оказавшись в замке, обнаружила, что ее пугает мысль о давно почившем вожде или его невесте.

Спустившись с последней ступеньки, Мартиса напомнила себе, что здесь нет ничего страшного. Слева от нее всего лишь винный погреб, а прямо перед ней — красивая часовня, залитая дневным светом, льющимся из украшенных прекрасными витражами окон.