Список желаний

В течение многих лет Лекс пытался раздобыть оригиналы, но никто не хотел расставаться с такими сокровищами. Они были частью его юности, юности, которой, по сути, у него не было. Лекс рассылал заказы, писал письма, звонил. Совсем недавно один дилер из Лас-Вегаса сообщил, что нашел все три раритета, но цену охарактеризовал как астрономическую. Лекс решил, что слово «астрономическая» означает для разных людей разные суммы. Когда пытаешься заполнить пробелы своей жизни, деньги занимают второстепенное место.

Его план — если бы, конечно, удалось раздобыть все сокровища — состоял в том, чтобы сидеть в этой комнате и проигрывать старые пластинки времен далекой юности. Он бросал бы в автомат монеты и до одури пил сладкую коку, потом закладывал бы пенни в машину со жвачкой и жевал до боли в челюстях. В подвале хранились четыре ящика с кока-колой, разлитой в бутылки с длинным горлышком, рядом стояли четыре коробки с жевательной резинкой, маленькими шариками всех цветов радуги. Наверху, в шкафу, лежали груды пластинок, скупленных у коллекционеров по всей стране. Интересно, что подумала бы об этом маниакальном увлечении Ариэль Харт, если рассказать ей.

— Ты совсем свихнулся, Лекс Сандерс, — пробормотал он. — Домой нельзя вернуться, как сказал какой-то писатель, и был прав. Воспоминания — всего лишь воспоминания, поэтому так и называются. Однажды что-то случается, а потом жизнь идет дальше. Но я хочу…

Хочу знать, каково прихлебывать коку и слушать музыкальный автомат. Хочу, чтобы в кармане звенела мелочь, и бросать ее в машину. Хочу жевать эти маленькие шарики и выдувать пузыри. Хочу попробовать это хотя бы раз в жизни. Это будет совсем не то, спорил он с собой. Наплевать, хочу попробовать. Мне это просто необходимо. И я попробую, черт подери! И закрою эту главу моей жизни.

— Тики!

— Si, senor Лекс, — Тики боком прошла в комнату.

— Я не вернусь к обеду. Поеду через границу. Хочешь, чтобы я что-то передал от тебя или привез оттуда?

— Да, я напишу список. Две корзины для падре, сеньор Лекс?

— Сколько хочешь. Положи сладостей детям и несколько книжек с картинками, которые мы получили на днях. Пусть Мэнни заправит машину.

Тики стояла, перебирая пальцами край белоснежного фартука.

— Сеньор Лекс, сегодня телефон в доме звонил много раз. Никто не говорит. Я говорю: «Алло, алло», молчат. И вчера тоже.

Лекс нахмурился:

— А раньше такое случалось? Иногда люди набирают не тот номер и вешают трубку, когда слышат незнакомый голос.

— Я говорю: «Это телефон сеньора Сандерса», — покачала головой Тики.

— Если подобное повторится завтра, скажи мне, я позвоню в телефонную компанию. Может быть, удастся определить, откуда звонят. Тики, ты боишься?

— Нет, сеньор. Ворота закрыты, Мэнни всегда здесь. Я не хочу, чтобы у вас были проблемы, сеньор.

Лекс обнял пожилую экономку.

— Обо мне не беспокойся. Скажи, а мороженое для детей доставили?

— Да, рано утром. В холодильнике. Вечером позову детей и дам всем по одной порции шоколадного. Завтра будет земляничное, а послезавтра ванильное. Маленький Торо не любит шоколадное — говорит, что это грязь. Дам ему земляничное.

— Грязь? Ему всего четыре — откуда ему знать, какова грязь на вкус? — улыбнулся Лекс.

Тики пожала плечами. Лекс снова улыбнулся и все еще улыбался, когда уже сидел за рулем грузовика. Как всегда, прежде чем включить зажигание, оглядел свое ранчо.

— Благодарю тебя, Господи, за все, что дал мне, и все, что позволил сделать для других.

Глава 7

— Долли, ты можешь поверить, что уже почти конец апреля? Как бежит время!

— Иными словами, ты хочешь сказать, что Лекс Сандерс не звонил почти целый месяц?

— Я хочу сказать то, что говорю. Наверное, я что-то не так сделала… Может, не стоило звонить и хвастаться, что сдала экзамен по вождению? Именно после этого он и не звонит. Только отправляет в офис факсы. Как всегда, все счета оплачивает в течение недели. Хотелось бы знать, что же я такого сделала? Возможно, — глаза Ариэль затуманились, — он просто понял, как ужасно мое лицо… Только ничего не говори, Долли. У нас так хорошо все шло… Нам было весело вместе, и я очень ждала свидания в субботу после экзамена! Ничего не получилось… Он обещал позвонить в пятницу, но так не позвонил.

— Могла бы позвонить сама. Сейчас девяностые, Ариэль, может быть, мистер Сандерс занят — ты же не знаешь, что происходит в его жизни. Вполне может случиться, что у него нечто вроде кризиса. Такого рода вещи случаются постоянно. И как говорила моя старушка-мать, чему бывать, того не миновать, хотя я всегда считала это чепухой. Придумай повод, что-нибудь связанное с бизнесом, и позвони сама. В этом нет ничего плохого. Вдруг удастся обнаружить какой-нибудь ключик к тому, что происходит?

— Ни за что. Лекс Сандерс — не робкий и застенчивый человек. Он остановил меня на шоссе и убедил поехать на свое ранчо. У нас было шесть свиданий — обед, кино, пикники. И потом — ничего! Здесь что-то не так. Меня сводит с ума, что я уже убедила себя переспать с ним при первой возможности. До этого дело не дошло, и сейчас я очень этому рада. Черт возьми, Лекс даже сказал своим работникам, что мы собираемся пожениться! Я восприняла это как шутку, но потом поняла — дело серьезное. В тот момент он действительно хотел этого. Меня раньше никогда не бросали, и надо сказать, ощущение не из приятных.

— Позвони первая.

— Ни за что!

— Тогда ничего не узнаешь.

— Переживу!

— И всегда будешь думать и гадать. Разве не ты всегда говорила: «Выясни суть, реши и иди дальше»?

— Конечно, говорила, но речь шла о проблемах совершенно иного рода, а эта — эмоциональная. Здесь все по-другому. Я постараюсь забыть о существовании Лекса Сандерса. Ты можешь вести его дела в офисе или перепоручить это одной из девушек. С этого момента Лекс Сандерс — человек, которого я не знаю, — голос Ариэль звучал надменно и небрежно, она пристегнула поводок к ошейнику Снуки.

— Это самая большая ложь, которую я когда-либо слышала от тебя, Ариэль Харт, — пробормотала Долли, возвращаясь к резке овощей для обеда.

Ранний вечер окутал Ариэль подобно мягкому покрывалу. Она пробежалась со Снуки, потом перешла на быструю ходьбу. Обычно они совершали круг около дома и примыкающей к нему территории общей площадью три акра. Хотелось плакать, слезы подступили к глазам. Но что толку в слезах? Кроме того, от слез глаза распухнут и покраснеют, недостатки внешности станут еще заметнее. Ее влекло к Лексу Сандерсу. В возрасте пятидесяти лет! Интересно, используют ли люди еще такие слова, как «влечение»? Снуки тихонько гавкнула, сообщая, что хочет прогуляться одна. Ариэль сняла поводок.

— Обязательно возвращайся через пять минут! Я вовсе не хочу тебя потерять, — голос прозвучал непривычно грубо, слезы снова подступили к глазам. Овчарка ткнулась носом в ее ногу, но никуда не убежала. Ариэль присела, обняла собаку за шею. — Важно верить, что дела пойдут лучше, — прошептала она. — Знаешь, Снуки, наверху лежит первый отчет о Феликсе. Я собираюсь прочитать его перед сном. Так разволновалась, когда пришел конверт, что даже не нашла в себе сил открыть его. Хочу сделать это одна, в своей комнате, за закрытой дверью. Ну, разве не глупо? — собака теснее прижалась к хозяйке и подняла морду в надежде на ласку. — Интересно, выяснила ли эта… как там ее… Беверли что-нибудь важное? Думаю, надо окончательно решить все вопросы с этой частью моей жизни, если ты понимаешь, к чему я клоню. Это всегда оставалось проблемой, я никуда не могла деться. Все, хватит! Надо заканчивать! И с Лексом тоже. Черт возьми, может быть, я позвоню. Может быть, скажу, чтобы вел свой бизнес с кем-нибудь другим. Я заслуживаю лучшего отношения. Бога ради, мы же взрослые люди! Сандерс выбросил меня из своей жизни, как ненужный хлам. Я бы так никогда не поступила. Ненавижу мужчин! В самом деле, Снуки. Ну, пошли, Долли, наверное, уже приготовила обед и ждет нас, а мы тут сидим и причитаем. Завтра в небе засияет солнце, для всех наступит новый день, а с новым днем каждый может делать то, что захочет. Если захочет по-настоящему, — Ариэль поднялась на ноги, а Снуки бросилась к дому. Слезы снова жгли глаза, но Ариэль покачала головой: — Никаких слез по Лексу Сандерсу!