Мирон сын Мирона

Адорр опешил, даже губы разомкнул в безмерном удивлении, спросил неуверенно:

— Почему?

— Я поставил своих рыцарей не так, как вы. У меня всего три с половиной тысячи, и я распорядился ими с умом. У вас десять рыцарей в глубину, а у меня всего пять! Это в центре! Но зато я усилил фланги. Они по тысяче рыцарей, самых лучших, опытных рыцарей. Я собирал их по всему Райрону… — он еле заметно улыбнулся Адорру в глаза и продолжил:- Ваша армия будет наступать, ведь это вам нужна победа. Вы сломаете мой центр, продавите его внутрь, и увязнете там, потому что за рыцарями сразу я разместил пехоту. А мои фланги и лучники в лесу сгонят всех твоих рыцарей в центр. Вот там и окажется вся твоя армия, Мирон. Вы будете топтать сами себя…

— И вашу пехоту… — перебил Адорр, нахмурившись, слушая герцога, чётко представляя себе схему предстоящего боя, благо герцог хорошо её описал.

— Да, но мои фланги успеют окружить вас и сумеют отрезать вам пути к отступлению, а в это время подтянутся с леса и лучники… — он сделал многозначительную паузу, будто давал время оценить всё в полной мере. — Твоя армия обречена, Мирон. Пока вы будете возиться с моей пехотой, я уничтожу вас с тыла… Вы проиграете…

— Нет! — Адорр почти выкрикнул, и в его голосе послышались истеричные нотки. Он не верил! Он просто не мог в это верить, потому что шёл сюда за победой и ни о чём другом просто думать не мог.

— Всё так и будет. Я прикинул. Я всё просчитал. Ваша армия обречена… Вот увидишь. Это моя война, — он говорил уверенно, смотрел в лицо подростка и говорил прямо, глядя в чёрные глаза. — Мне жаль тебя, Мирон, но не всякому удаётся выиграть своё первое сражение в жизни. У меня тоже не получилось, когда мне было шестнадцать лет. Я надеюсь, король и все остальные простят тебя… Ты ещё сильно молод для войны, и короля я об этом предупреждал, он всё знал, когда посылал тебя. Тебя и меня сравнивать просто немыслимо. Я же Мирон, Адорр… Я умею видеть бой ещё до того, как он начнётся…

— Нет! — Адорр перебил его вспыльчиво, но тут же отвернулся, опуская голову. Длинные волосы посыпались, закрывая лицо, задрожали плечи, сверкая в свете, бьющем через ткань шатра, металлом доспехов. Его положения Мирона хватало на то, чтобы хотя бы не закрывать лица руками по-детски. Бедный, бедный мальчик. Несмотря на своё высокое положение, он всё-таки ещё ребёнок, и может расплакаться от обиды, и злости, и боли. Ему простительно. И сам Идвар плакал от этого же, хотя и был Мироном уже много лет.

Идвар шагнул к нему, развернул за плечи и прижал к себе. Адорр сначала возмущённо дёрнулся, но герцог был сильнее, сумел удержать, и он покорно уткнулся лицом в ткань сюрко на груди Идвара, и расплакался, уже не пряча слёз. Идвар ничего не говорил, не пытался утешать или успокаивать, просто мягко постукивал ладонью по спине. Адорр, наверное, сейчас этого и не чувствовал.

Всё-таки в нём больше было от матери, чем от отца-короля. Идвар и сам видел, как бывало от обиды мачеха уходила от мужа, пряча слёзы. Но с таким человеком проще, чем с такими, как король или его старший сын Олдер. И хотя с Олдером Идвар были родными братьями, общего у них не было и на грош. Так много зависело от отца. Или от воспитания того же самого отца.

Наконец, немного выплакавшись, Адорр отпрянул и отвернулся, вытирая слёзы кулаком, избегал прямо глядеть на Идвара.

— Я… Я говорил королю… — заговорил негромко, но вздрагивал всем телом, как бывает у детей после слёз. — Я просил его, чтобы он не посылал меня… Я не могу быть Мироном, мне ещё нет шестнадцати… Он и слушать меня не хотел…

— Он поручил тебя советникам, я знаю, — согласился с ним Идвар, качнув головой. — Так и со мной было. Я предупреждал его. Если честно, то у короля совсем не было надобности меня Миронов, я вполне справлялся со своими обязанностями. Но король сам хотел этой войны, войны именно со мной…

Адорр безмолвно воззрился на герцога, даже про слёзы свои забыл. И Идвар продолжил:

— Войсками должен был командовать он сам, это его война. Он её затеял, чтобы убить меня и мою семью. Он сам должен был вести войска, это было бы справедливо, а он поручил это тебе…

— О чём говоришь? — прошептал Адорр.

— Король ненавидит меня с самого детства, он специально послал меня сюда, потому что я убил здесь князя, и на его дочери специально женил… Он всегда издевался надо мной… А сейчас его терпению пришёл конец, он собирается убить меня, и он ни перед чем не остановится. Это не я затеял эту войну, как тебе сказали, это всё король…

— Бред! — перебил Адорр, но Идвар продолжал, как ни в чём ни бывало, даже глазом не моргнул:

— Эта война на уничтожение. И я буду защищать свою жизнь и жизнь своих близких с кем бы то ни было — с райронцами, с Солком — всё равно! Я буду воевать и с тобой, и с Олдером, если он придёт, даже с самим королём. Мне всё равно, с кем воевать, если угрожают мне и моей семье…

— О, Боже… — прошептал Адорр бессильно, опуская глаза в пол.

— Мне никогда не договориться с королём, как ты это предлагал. Он никогда не пойдёт на это. Он жаждет только одного — убить меня и моего сына!

— Прекрати! — Адорр повысил голос, хватаясь за голову, будто Идвар говорил о чём-то страшном. — В своём ли ты уме?

— Ты мне не веришь? — Идвар удивился. Конечно, поверить в то, что он говорил, было трудно. Чтобы король хотел убить своего сына? Бред!

— Да можно ли в это верить? — Адорр нахмуренно глянул через чёрную бровь; от слёз его и следа не осталось, насколько ошеломляющими были слова Идвара.

— Думаешь, меня разбойники чуть не убили в Мирополе?.. Тогда?.. — чуть дёрнул головой за спину, указывая на юг, в сторону Мирополя. Дал Мирону минуту вдуматься в свои слова. Глаза Адорра округлились от удивления, но заговорить ему Идвар не дал, сам продолжил:- Король послал свою личную охрану… Разбойников в Мирополе уже лет десять нет… Это была личная королевская охрана…

— Нет! — возмущённо выкрикнул Адорр, скривился как от боли.

— Чёрные плащи, чёрные стрелы… И командовал ими сам барон Ниард. Ты же знаешь Ниарда, правда?

— Нет, нет, нет… — упрямо твердил Адорр.

— Они убили почти всех моих телохранителей, — голос Идвара был негромким, чуть хриплым, он достигал самой глубины впечатлительного сознания молодого Мирона. — Всех моих телохранителей, мальчишек чуть старше тебя… — Голос его перешёл на шёпот. — Ходили и добивали их на моих глазах, из живых ещё выдёргивали стрелы… Арбалетами, Адорр, их перестреляли арбалетами…

— Не надо! — Адорр закрыл ладонями уши, скривился, как от мучительной боли, смотрел мокрыми глазами, и казалось, он вот-вот расплачется опять.

— Меня не убили по случайности. Может быть, промахнулись, а, может быть, сделали это специально. Я не знаю… Король хотел убить меня и моих людей, списать это всё на разбойников. И сейчас он тоже хочет убить меня…

— Зачем? — перебил Адорр вспыльчиво. Идвар усмехнулся.

— Эх, Адорр, Адорр, какой же ты Мирон, раз законов не помнишь? — улыбнулся сухо, со скрываемой болью. — У Олдера сын мёртвым родился, а мой Уард живёт, он — Майнор по рождению, самый старший в роду… — У Адорра медленно распахнулись губы от внезапного озарения. — Я разговаривал в королём об этом, просил вернуть меня с семьёй в Мирополь, чтобы он рос там, в столице. Что, ты думаешь, ответил мне король? — Опять усмехнулся, сверкнув зубами. — Он обвинил меня в подготовке государственного переворота, будто я хочу забрать трон у него и его сына. Будто сам хочу стать королём!

— Бред! Ты же уже даже не Мирон!

— Он ничего не хочет слушать. Он настолько ненавидит меня, что не успокоится, пока не убьёт меня и Уарда… Он одержим своей ненавистью…

Адорр опустил голову и задумался. Да, всё так и есть, так и получается. Король, в самом деле, рвёт и мечет, он жаждет победы, он хочет убить герцога и его семью. Но почему — он никогда не говорил этого. Господи! Что же делать теперь? Что делать? Это разборка между королём и герцогом, причём тут Мирон? Это государственное, а не военное дело. Король должен сам арестовывать государственного преступника, того, кто угрожает трону. О, Боже, эта война! Столько жизней поставлено на карту! Столько жизней…