Мирон сын Мирона

*

К ночи того же дня Идвар пришёл в спальню и застал Аэллу. Она сидела на кровати и кормила ребёнка, а пока он ел, одновременно играя ладонью с указательным пальцем матери, она что-то говорила ему ласковое. Подняла голову на Идвара, заметила его удручённый взгляд.

— Что случилось? Идвар? Что произошло?

— Я уезжаю в Мирополь…

— Что? — она нахмурилась, не веря своим ушам.

— На рассвете, завтра, еле-еле уговорил, чтоб остались на ночь, хотели ехать прямо сейчас. Король вызывает срочно… — Идвар сокрушённо покачал головой. — Уж и не знаю, что там случилось, ничего не говорят, одно лишь: “король срочно требует вас к себе…” Может, война у них собирается, Адорру помощь нужна, не знаю… Посмотрим…

— А у нас? Что у нас с войной?

— Пока тихо, разведка молчит. Я написал сейчас несколько приказов Ноддару на случай войны, если что, но он-то не местный, а у меня нет на примете никого из местных, кому бы я доверял, как себе… Я приеду быстро, так быстро, как только смогу. Я успею…

Аэлла вздохнула, всё так же нахмуренная от неприятных новостей, спросила:

— И придумать ничего нельзя? — Идвар отрицательно дёрнул подбородком, стал расстёгивать пуговицы камзола. — Никаких отговорок? А письмами? Король мог бы написать письмо, какая надобность ехать туда, в такую даль?

— Я приеду быстро…

— Самое быстрое — больше двадцати дней, это, если ехать и днём и ночью, и там не останавливаться, — она покачала головой от плеча к плечу. — Идвар, я не хочу, чтоб ты ехал и не только из-за войны…

— Почему?

Она помолчала, словно думая, говорить ему или нет, поймёт ли он её.

— Я боюсь… боюсь за тебя… Как представлю ту дорогу… А король? Что он задумал? От него одни неприятности… Он хуже той дороги…

— Аэлла, милая, почему ты такая мнительная? Всё будет хорошо. Я возьму своих телохранителей, ты даже не успеешь соскучиться… Вернёмся быстро, мы уже ездили так. Двадцать два дня, и мы здесь. Вот увидишь.

Аэлла покачала головой с сомнением.

— Король не вызвал бы тебя просто так, он что-то затевает…

Идвар усмехнулся:

— Что он может мне сделать? И зачем?

— Не знаю…

Она унесла ребёнка в кроватку, пока уложила, вернулась, Идвар был уже в кровати. В одной кружевной рубашке Аэлла прошлась по комнате, собирая в кресло разбросанные вещи — задумавшись, Идвар, где раздевался, там и бросал их. А сам сейчас лежал и следил за Аэллой в свете свечей. Свет их падал прямо и обрисовывал женскую фигуру под тонкой тканью, и от этого аж в жар бросало.

— Оставь ты это всё — иди сюда… — шепнул он ей с нетерпением, приподнимаясь на локте.

— Сейчас, сам виноват, разбросал всё, как мальчишка, даже хуже, и кто тебя этому научил?

— Так получилось…

Аэлла погасила свечи и забралась под одеяло, касаясь Идвара холодными ногами, поправляя одеяло, спросила вдруг:

— Что вы делали с Айрилом? Я застала вас сегодня вместе, что у вас за секреты?

— Просто выпили вина… — Идвар придвинулся ближе, стараясь согреть её, Аэлла отозвалась, тоже прижимаясь, грела холодные ступни, шепнула:

— Ты же не прикажешь казнить его, правда?

— Я приеду и подумаю над этим, хорошо?

Он притянул к себе её голову, благо, лежала она так удобно на правом плече, поцеловал в губы, левой рукой осторожно коснулся груди, ощущая её под кружевом ткани. Боль от движения ещё жила где-то внутри, хотя кость уже срослась. Сейчас он меньше всего хотел думать об этом, и о дороге, и о короле. Всё это будет потом, завтра, позже, всё потом… Сейчас была Аэлла, его Аэлла, которую он долго не увидит, о которой он будет скучать… И он набросился на неё, как пылкий мальчишка в свою первую любовь — целовал, ласкал, шептал, шептал, дыша горячим дыханием… И Аэлла принимала это всё, отвечая тем же…

Лишь потом шепнула, опуская его с небес на землю:

— Будь осторожен, пожалуйста, я боюсь за тебя…

Он даже не ответил ей, какими пустыми казались ему её страхи, он больше боялся за то, что оставлял Райрон, чем за то, что приходилось уезжать в Мирополь. А думать о том, или о другом сейчас он не хотел.

*

Король Эдуор заметно постарел с последней встречи, как видел его Идвар в последний раз, смотрел неприветливо, исподлобья. Седые волосы лежали на плечах серебряной волной. Ещё больше похудел, вытянулся.

Идвар давно не видел его, уже и забыл о его влиянии на себя, а тут увидел опять, ощутил на себе холодный взгляд из-под ресниц, и почувствовал, как голос дрогнул при встречном приветствии.

Король настроен был решительно, начал задавать вопросы, не сводя взгляда с лица герцога Райронского, будто подвоха ждал или лжи:

— Ты привёл мои войска?

— Нет, мой король…

— Почему?

— Я решил, что они мне ещё пригодятся… — но объяснить не успел, почему, — король перебил его:

— Что ты сделал? — Эдуор нахмурился, словно не расслышал с первого раза, и Идвар терпеливо повторил:

— Я решил, что эти части мне ещё пригодятся, по моим предположениям, на востоке Райрона зреет сопротивление, я уже предпринял некоторые меры, но для уверенности решил, ещё оставить эти части у себя. Райрон располагает небольшим корпусом, я боюсь, его только силами мне не удержать города… — он говорил, говорил, и король его не останавливал почему-то, смотрел спокойно, остановившись всего в двух-трёх шагах от герцога, как раз напротив. Смотрел прямо в лицо говорившего, чуть наклонившись вперёд, сцепив руки за спиной. Идвар намеренно глядел мимо него, поверх плеча, хотя и чувствовал кожей его взгляд на себе. — После войны в Райроне осталась небольшая армия, а местным аристократам я не доверяю, хотя они и поклялись служить мне. Эти части, мой король, — он только при этих словах осмелился перевести глаза на короля, и теперь смотрел ему в глаза и продолжал говорить, — я оставил в Райроне не из блажи, а по необходимости, но, если вы считаете, что здесь они нужнее, я могу послать приказ прямо сейчас. — Он договорил, замолчал и снова отвернулся, вскидывая подбородок, смотрел мимо короля, ожидая его решения.

Король долго молчал, разглядывая лицо герцога. Что случилось? Всё вроде бы то же, всё по-прежнему, внешне всё тот же, но что это с ним? Почему это он ведёт себя так? Что это за тон? Что за голос? Забыл, с кем разговаривает?

— Почему ты молчал на мои письма? Ты не мог объяснить это всё письмом?

— Я болел… — с таким же успехом он мог бы добавить “я чуть-чуть не умер”, это произвело бы на короля такое же впечатление — никакое…

— Всё я знаю про твою болезнь! Сам виноват! Беспечность, она никогда никому добра не делала, и ты — не исключение…

Идвар смолчал. Откуда он всё знает? Неужели кругом, даже там, есть шпионы? Как он смеет? В моём доме! Как можешь ты… Будь ты не ладен… От возмущения снова заболела недавняя рана, ключица заныла, она и так дорогой не давала покоя, и тут ещё… Но Идвар не хотел казаться ему слабым, стоял, несломленным, упрямым, сам себе удивляясь.

Король спросил вдруг:

— Ты хоть додумался казнить его?

Идвар помолчал немного, пока молчание уже не затянулось и не стало подозрительным до неприличия, будто он игнорирует вопрос короля, своего сеньора.

— Нет, мой король, я не казнил его… он в тюрьме…

— Почему? — король удивился, глянул изумлённо, даже потянулся навстречу. Идвар опять долго молчал, будто с мыслями собирался.

— Я допросил его — он не участник заговора…

— Ну и что? Он угрожал твоей жизни! Ты вечно, как… — король замолчал, не зная как выразиться, чтоб не выругаться.

Идвар добавил через несколько секунд раздумий:

— После моей свадьбы на княжне Райрона, князь стал моим родственником, теперь он брат моей жены, я не могу казнить своих родных…

— Что-что? — король нахмурился недоверчиво, скривил лицо в удивлении. — Что ты там вытворяешь? Держишь возле себя опасное окружение? Я не для этого послал тебя в Райрон! Я хотел, чтобы ты навёл там порядок, чтобы земля стала послушной, хорошо служила… А получается что? Рядом опальная княжна, её родной братец! Может, ты там и старого князя из могилы поднял? — король громко усмехнулся. — Какой ценой ты наводишь там порядок? Что ты вытворяешь? Может, скоро со своими родственниками ты приведёшь армию и сюда? Будешь добиваться трона? Ты ведь этого хотел, да?