Сама невинность

— Ради бога, дорогая, что случилось? — воскликнула она, обнимая девушку. — Ты дрожишь, вся похолодела. У тебя было видение, я знаю, что было.

Словно из невероятного далека Софи слышала обеспокоенные голоса тётушки и постояльцев и постаралась сосредоточиться на них. Потребовалось ещё несколько минут, чтобы ярость и ненависть, которые она ощутила в письме, начали тускнеть, а окружающий мир постепенно пришёл в норму.

— Дорогая, дорогая, всё в порядке, — услышала Софи голос Вайолет. — Гримсток, пошли за врачом.

— Нет, нет, — Софи покачала головой и выпрямилась. Сейчас, когда темнота отступила, она вновь взяла себя в руки. — Нет, мне не нужен врач. Всё уже прошло. Гримсток, мне нужен кэб.

— Кэб? — взяв племянницу за подбородок, Вайолет повернула её лицо к себе и посмотрела в глаза. — Бога ради, зачем тебе кэб?

Похлопав тётушку по руке, Софи осторожно отвела руку пожилой женщины от своего лица, отодвинула стул и встала.

— По вполне понятной причине. Я кое-куда собираюсь.

— Нет, не собираешься! — вскричала Вайолет. — В твоём-то состоянии? Ты никуда не поедешь.

— Тётушка, сейчас со мной всё в порядке. Мне нужно увидеть Мика, — девушка показала на письмо на полу. — Я должна отвезти ему это.

— Тогда я еду с тобой.

— Нет, тётушка, ты не можешь. Если репортеры узнают об этом, они станут думать, что ты тоже помогаешь Скотленд-ярду, или что ты, вероятно, ясновидящая, или убийца, или бог знает кто ещё. Так эта суета никогда не закончится. Да и с мамы хватит волнений по поводу моей репутации; ей не стоит беспокоиться ещё и о твоей, — Софи повернулась к Гримстоку, который, стоя в дверях, переминался с ноги на ногу, не зная, что он должен делать — бежать за врачом, ловить кэб, или и то, и другое одновременно, или вообще ничего. — Гримми, ты поедешь со мной, — указав на письмо на полу, девушка не смогла сдержать дрожи, вспомнив о тех ужасных ощущениях, которые оно в ней вызвало. Ещё раз прикоснуться к нему было совершенно невозможно. — Я хочу, чтобы мы отвезли это письмо. Но только не касайся его. Может быть, полиция захочет проверить отпечатки пальцев[88] или что-нибудь в этом роде. Возьми щипцы, положи его сначала ещё в один конверт, побольше, затем в карман и найди нам экипаж. Мы поедем в Скотленд-ярд.

***

Под руководством Мика над делом Хоторна работали шесть детективов и три сержанта, и всё же после двух недель расследования им удалось выяснить очень мало. Мика выводило из себя их топтание на месте, де Витт тоже не был счастлив.

— Что я должен сообщить репортёрам? — требовательно спросил главный инспектор, переводя взгляд с одного детектива на другого, которые собрались вокруг длинного стола в одной из комнат для совещаний в Скотленд-ярде. — Эти две чёртовы недели они дышали мне в затылок, и, чтобы умиротворить их, мне пришлось пообещать рассказать о расследовании. Я не могу вечно от них отмахиваться. Они задаются вопросом, собираемся ли мы вообще расследовать убийство одного из наших, а если да, то они хотят знать, что мы делаем. Люди боятся, что появился новый Джек Потрошитель. А между тем всё, что я могу им рассказать, так только то, что мы не знаем, кто убил Хоторна, не знаем, почему, и не знаем, кто может стать следующей жертвой. Уверен, жители этого города придут в восторг. Чем, чёрт возьми, вы все заняты?!

— Мы можем заверить жителей Лондона, что, по нашим данным, под угрозой находятся только полицейские, — сказал стоявший около двери Текер.

— Прелестно, — де Витт швырнул на стол карандаш. — После этого они почувствуют себя в большей, намного большей безопасности. Спасибо.

Мик откашлялся.

— Сэр, если позволите, я перечислю всё, что нам известно, и это поможет вам понять, чем мы конкретно сейчас занимаемся, и вы сможете решить, что стоит сообщать журналистам, а что — нет.

Де Витт повернулся к сидящему рядом Данбару.

— Слушаю.

— Вскрытие показало, что Джека нашли практически сразу же после смерти. Тело было тёплым, трупное окоченение ещё не началось. Должно быть, его убили около половины одиннадцатого. Вечером паб был закрыт, но, судя по кровавым следам, убийство и надругательство над телом произошли внутри «Трёх лошадей». После труп вытащили в переулок.

— Допускаю, что из-за фейерверка, устроенного в честь юбилея, выстрела никто не слышал. Есть хоть один свидетель?

— Мы не нашли никого, кто бы видел, как тело Джека вытаскивали в переулок, — ответил Мик. — Владелец паба, кажется, тут ни при чём, но мы всё ещё держим его под наблюдением.

Сержант Мак-Нейл, ещё один офицер, работающий над делом Хоторна, вмешался в разговор.

— «Три лошади» находятся всего в одном квартале от квартиры Джека, и он частенько срезал дорогу через этот переулок. Паб уже закрыли на ночь, но задняя дверь оказалась взломана. Возможно, Джек заметил это и остановился, чтобы проверить.

Де Витт недоверчиво уставился на полицейского:

— Хотите сказать, что убийца — вломившийся в паб грабитель, которого поймали на месте преступления? Чушь!

— Нет, сэр, — ответил Мик вместо Мак-Нейла и указал рукой на полицейских, собравшихся вокруг стола: — Мы все согласны, что убийца наметил жертвами и меня, и Джека.

— Но неужели никто ничего не видел? — раздражаясь, закричал де Витт.

— Убийца безукоризненно выбрал время. Все таверны уже закрылись, большинство тех, кто живет и работает в Ковент-Гардене, собрались на Боу-стрит перед Королевским оперным театром[89] в ожидании принца и принцессы Уэльских[90], которые вот-вот должны были выйти. В этот момент в округе дежурили с десяток констеблей, но все они находились рядом с королевской семьей. По нашей просьбе газеты обратились к тем жителям, кто мог хоть что-нибудь видеть, призвав их прийти в Скотленд-ярд. Но пока к нам приходит только обычная публика. Ну, вы знаете, желающие признаться в преступлении, или те, кто хочет ощутить собственную значимость и потому заявляет, что он что-то видел.

— Ага, — вновь вмешался Мак-Нейл. — Как эта полоумная птичка Хэвершем.

Услышав эти слова, Мик вспыхнул от необъяснимого гнева. Он уже открыл было рот, чтобы встать на её защиту, но поймал тяжёлый взгляд де Витта и заставил себя промолчать.

Он вспомнил, как сам поначалу относился к Софи, как точно также потешался над ней. С одной стороны, Мик знал себя как рассудительного человека, с другой — доверял своим инстинктам. И они говорили ему, что Софи не лжёт, что она действительно обладает определёнными способностями, от которых он не может отмахнуться, объясняя их просто удачными догадками, проницательностью или женской интуицией. Здравый же смысл говорил ему, что таких способностей не существует.

Существуют вещи, Мик, которые невозможно доказать. Вещи, которые не подтверждаются ни фактами, ни материальными свидетельствами. Вещи, в которые надо просто поверить.

— Мик?

Голос де Витта ворвался в его мысли. Данбар поднял голову и понял, что все его коллеги, в том числе и шеф, смотрят на него.

— Извините, — сказал он, выпрямившись. — Я задумался. Какой был вопрос, сэр?

— Что вы собираетесь делать дальше?

— Найти свидетеля. Должен же был кто-нибудь хоть что-нибудь заметить! Мы уже много кого опросили, но есть и другие зацепки, которые надо проверить.

— Ты всё ещё веришь, что причиной этого преступления стала месть за какое-то прошлое дело?

— Да, сэр, — Мик вытащил свои записи. — Сержант Текер выяснил, над какими делами мы работали вместе с Джеком. Но в каждом таком случае пойманные нами преступники или всё ещё сидят за решёткой, или мертвы, или у них есть алиби на эту ночь. Мы пытались найти связь между ними и мисс Хэвершем, но безуспешно. Осталось ещё достаточно много дел, которые нам предстоит изучить. Особенно много их с того времени, десять лет назад, когда я работал в полицейском участке на Боу-стрит, а Джек был моим сержантом. И нам ещё надо проверить несколько предположений, а вы знаете, как много времени уходит на это. Нам нужно время.

88

Отпечатки пальцев — впервые метод дактоласкопии (дактилоскопия — раздел криминалистики, изучающий строение кожных узоров внутренних поверхностей ногтевых фаланг пальцев рук для идентификации личности) был предложен в 1686 г. Пальцевыми узорами заинтересовался профессор Болонского университета Мальпиги. В своих сочинениях он упоминал «о различных линиях и узорах» на концах пальцев, но не решался комментировать их происхождение и назначение.

Первый научный трактат по этому вопросу написал в 1823 г. чешский физиолог Й. Е. Пуркинье из Бреславского (Вроцлавского) университета. Он подразделил все пальцевые узоры на 9 типов и выдвинул гипотезу о связи узоров с осязанием.

Первым европейцем, решившим использовать отпечатки пальцев в целях идентификации преступников, был Вильям Гершель (1833—1917) — полицейский чиновник, служивший в Индии в округе Хугли (Бенгалия). По всей видимости, к такому решению его подтолкнуло тесное общение с местными жителями, имевшими представление об этом. Сначала Гершель практиковал дактилоскопию при выплачивании пособий местным жителям. Индусы, которые для европейца были все на одно лицо, нередко пользовались этим, пытаясь получить причитающиеся им деньги вторично. Чтобы исключить подобные махинации, Гершель велел ставить отпечатки пальцев на платежных квитанциях и в специальной регистрационной книге для сравнения, что позволяло безошибочно устанавливать личность получателя. Затем Гершель стал применять дактилоскопию в одной из тюрем округа. У каждого вновь прибывшего заключенного снимали отпечаток пальца, чтобы судьи и другие чиновники, приводя в тюрьму провинившихся, могли установить идентичность приведенного и убедиться, не ошибся ли тюремный привратник, поскольку ошибки в персональном опознавании преступника в те времена не были редкостью.

Также над вопрос об использовании отпечатков пальцев работали Генри Фолдс (Токио, 1880 г. статья в “Nature”, разработал систему классификации отпечатков пальцев и впервые провел идентификацию по отпечатку, оставленному на стеклянной бутылке), Фрэнсис Гальтон (установил индивидуальность и неизменность отпечатков пальцев на протяжении всей жизни, 1892 г. публикация книги «Отпечатки пальцев») и другие.

Что касается английской полиции, то в 1895 г. дактилоскопия была взята на вооружение Скотланд-Ярдом, с 1900 г. в Англии идентификация преступников стала строиться только на дактилоскопическом методе. В 1901 году Ричард Генри, который в то время занимал пост помощника комиссара полиции Лондона, основал первую картотеку отпечатков пальцев. В течение последующих 25 лет система классификации Ричарда Генри стала использоваться как универсальный метод идентификации преступников. Данная система классификации и сейчас находит применение, хотя в настоящее время существует несколько различных вариантов системы классификации Генри.

89

Королевский оперный театр (Royal Opera House) находится в районе Ковент-Гарден и является самым крупным театром этого района. История этого оперного театра начинается в 1660 г., когда король Карл II пожаловал патент сэру Уильяму Давенанту на управление одним из двух «патентовых» театров (театры, которым разрешалось ставить разговорные драматические представления; все другие театры имели право представлять на своих подмостках только комедии, пародии и мелодрамы). В 1732 г. было открыто отдельное здание театра. С 1734 г. в репертуаре театра появились балет и опера, потеснив классические спектакли. В 1808 г. и в 1858 г. возводились новые здания театра; современное существует с 1858 г., правда, оригинальными остались только фасад, фойе и зрительный зал. Все остальное подверглось значительной реконструкции в 1990-х гг.

Фасад театра

90

Принц и принцесса Уэльские — как всем известно, титул принца Уэльского носит наследник английского (британского престола). Сейчас принц Уэльский — сын королевы Елизаветы II Чарльз. Началась эта традиция с 1301 г., когда король Эдуард I окончательно присоединил Уэльс к Англии и даровал этот титул своему сыну Эдварду, будущему королю Англии Эдуарду II. Существует любопытная легенда, что Эдуард I пообещал валлийцам (жителям Уэльса), что сделает принцем Уэльским ребенка, рожденного в Уэльсе и неговорящего по-английски. К разочарованию валлийцев в Кернарфоне у короля родился сын, который, как и всякий младенец, не говорил по-английски. Конечно, эта легенда относится скорее к более позднему времени, так как в правление Эдуарда I знать говорила не на английском языке, а на норманнском французском.

В 1897 г. титул принца Уэльского носил старший сын королевы Виктории и принца Альберта Альберт Эдвард (09.11.1841-06.05.1910 гг.), по воцарении – Эдуард VII, первый британский король из дома Саксен-Кобург-Гота. Был женат на датской принцессе Александре. Вступил на престол в 1901 г. (при этом был наследником дольше всех за всю историю британской монархии). Эдуард проявил недюжинный дипломатический талант, умение устанавливать хорошие личные отношения и завоевывать авторитет. Он направлял все свои усилия на создание в Европе союзов с участием Англии и был первым британским монархом, посетившим с государственным визитом Россию (1908). Вместе с тем личная вражда с германским императором Вильгельмом оказала влияние на усиление международной напряженности в предвоенные годы.

В день свадьбы с Александрой Датской

В день коронации