Страница 192 из 192
Конечно, всё это он понял и осознал не сразу, но начало было положено, а последовавшая вскоре смерть старого доктора Форбса заставила Тони серьезнее отнестись к жизни. Хотя доктор Форбс был стар, его смерть глубоко потрясла мальчика: впервые он терял близкого, горячо любимого человека. И тогда он принял решение — во всём быть таким, каким был старый доктор Форбс.
Так вот, читатель, Тони так и не рассказал доктору Форбсу всю правду о короне индейских вождей… а впрочем, может быть, и рассказал. Решай сам. Я же хочу рассказать о том, как спустя неделю после смерти доктора Форбса Тони сидел на заднем дворе своего дома на Мотт-стрит и вдруг почувствовал, что ему хочется ещё хоть раз пройти через волшебную дверь. Он так и сделал: подошел к двери, открыл её — и очутился во дворе соседнего дома, среди хлама и мусора. Несколько раз он повторял свою попытку, но всё понапрасну. Волшебная дверь перестала быть волшебной, она стала обыкновенной калиткой.
Как раз во время одной из безуспешных попыток Тони снова очутиться за волшебной дверью во двор вошла мисс Клэтт. Увидев её, Тони и удивился и немного встревожился: он больше не учился в её классе и не мог понять, зачем она пришла.
— Твоя мама сказала, что ты во дворе, — начала мисс Клэтт.
— Угу!
— Мне захотелось повидаться с тобой, Тони. — Она не могла бы толком объяснить почему, она и сама не очень понимала, почему Тони, доводивший её в классе до исступления, несмотря на это, был ей по душе. Она была его учительницей, а ей захотелось стать ему другом.
— Угу! — снова промычал Тони.
Тогда мисс Клэтт прямо перешла к делу:
— Давай будем друзьями, Тони! Согласен?
— Да.
Полгода назад это было бы невозможно, а сейчас стало вполне естественно. И Тони вдруг понял, что вырасти и стать взрослым совсем не страшно, а, наоборот, очень интересно.
— Можно мне сесть где-нибудь? — спросила мисс Клэтт.
— Я всегда сижу там. — Тони кивком показал на старую сетку от кровати. — Но…
— Я попробую, — сказала мисс Клэтт и, к удивлению Тони, действительно уселась на сетку.
Она вдруг показалась Тони молоденькой и хорошенькой — словом, совсем не такой, какой в представлении Тони должна быть учительница. (Это тоже было одним из признаков того, что Тони становился взрослым.)
Они славно провели время: болтали о самых различных вещах и ни разу не поспорили. На прощанье мисс Клэтт спросила:
— Ты будешь иногда навещать меня, Тони?
— Буду, — сказал Тони — и выполнил своё обещание.
После этого Тони больше не пытался проникнуть через волшебную дверь в чудесную страну далекого прошлого. Ему самому уже не верилось, что он когда-то бывал там, и постепенно он почти забыл о своих замечательных приключениях в старом Нью-Йорке.
Но хоть, может быть, это и странно — волшебная дверь оставила свой след. Пока Тони рос и отстаивал свое право стать, подобно своему старому доброму другу, доктором, он узнал, что жизнь, настоящая жизнь и состоит в том, чтобы открывать одну за другой волшебные двери. Только мужественным людям это удается. Некоторые двери не откроешь ни ключом, ни ручкой — их нужно взламывать, а для этого требуется величайшее мужество, потому что это двери в стенах невежества и предрассудков, страха и несправедливости. Но если у человека есть мужество, чтобы пройти через эти двери, его ждет не меньшая награда, чем та, которую получил мальчик, прошедший через свою первую волшебную дверь. Ибо есть двери, ведущие к таким удивительным и прекрасным приключениям, о которых маленький мальчик и мечтать не мог…
А что касается правды о первой двери и о том, откуда взялся ирокезский головной убор, то лучше спросите об этом самого Тони. Впрочем, это было уж очень давно, и он, наверно, улыбнется и ответит, что этой тайны никому не откроет.
Но тебе, читатель, ничто не мешает, если хочешь, строить любые догадки, и пора тебе знать, как в своё время узнал Тони, что самые замечательные чудеса совешаются разумными людьми, а не при помощи волшебства и черной магии. Кстати, я ничуть бы не удивился, узнав, что Тони на все свои центы, которые собирал долго и тщательно, купил одну вещь в лавке на Бауэри-стрит, где торгуют всяким старьем. А как туда попала эта вещь? Ну, если ты знаешь Нью-Йорк — ты знаешь также, что в лавчонку на Бауэри-стрит может попасть всё что угодно.
Но это только догадка. Тони хорошо хранит свою тайну.