Страница 7 из 76
— Я нашёл тело в пещере. На берегу, — пояснил я. — Полицию вызвал. Они ехали очень долго, будто из Австралии.
— Утопленник? — спросил Сергей.
— Вряд ли.
— Выяснили, кто это? — спросила Екатерина.
— Да. Актёр Григорий Северцев. Снимался здесь, в вашем городе. Пропал пару дней назад.
— Северцев? Как жалко, — проговорила Екатерина дрогнувшим голосом. — Такой хороший актёр. Что же случилось, вы не поняли, Олег?
— Нет, — на этот раз мне удалось соврать.
— Теперь у вас появился сенсационный материал, — ядовито прокомментировал Сергей. — Можете заняться частным расследованием.
Я бросил на него ироничный взгляд и спокойно пояснил:
— Я не собираюсь этого делать. Я здесь не для этого.
— Сергей, ты позвонил заведующей библиотекой по поводу материалов, связанных с историей маяка? — поинтересовалась Екатерина. — Чтобы Олег мог получить доступ?
— Нет, не успел, — буркнул хмуро Сергей.
Я хотел сказать, что в этом нет необходимости, потому что на маяке нет никаких привидений, а есть вполне осязаемые, живые люди, но прикусил язык.
— Обязательно позвони, — сказала Екатерина строго.
— Хорошо, — пробурчал Сергей.
Я уже собирался выйти из-за стола, как услышал странный шум. Осмотрелся — люстра мерно раскачивалась из стороны в сторону, как маятник, в серванте блюдца, чашки начали дребезжать, подскакивая на полках.
— Землетрясение? — спросил я, и вдруг заметил испуганный взгляд Екатерины.
— Дети, быстро на улицу! — крикнула она.
Вадим схватил маленькую Ирочку и бросился к двери. По косяку, будто по бикфордову шнуру, весело пробежал ослепительно яркий огонёк, дверь вспыхнула, как факел. Из стыков стен, плинтуса, карниза одновременно вырвались языки пламени, будто раскалённые струи расплавленной стали, расчертив поверхность на равные, пылающие квадраты. Екатерина, не растерявшись, вытащила пару одеял, сунув одно из них мне в руки. Дверцы серванта сами собой открылись, начала вылетать посуда и разбиваться о стены с жалобным звоном, усыпав пол мелкими осколками. Стол и стулья хаотично двигались, подпрыгивая на месте.
Мы с Екатериной метались по кухне, пытаясь усмирить огненное чудовище, а Сергей, уставившись в одну точку, замер в круге пляшущих языков пламени, бьющейся с грохотом посуды. На его лице возникло обречённое выражение, будто он смирился с тем, что пришёл его последний час. Вакханалия продолжалась буквально пару минут, потом огонь сам собой начал слабеть, затухать, исчез, как будто его и не было. Вся посуда уже лежала в виде россыпи мелких осколков на полу. Я вздохнул с облегчением, но тут погас свет. Я слышал, как Екатерина шарит по ящикам.
Через мгновение, заметив тусклое свечение, я решил, что она включила фонарик. Но тут же понял, что ошибся — из сияющего круга в углу кухни начала медленно подниматься полупрозрачная фигура. Хрупкая девушка в длинном белом одеянии с развевающимися волосами парила над полом. Бледное лицо с тёмными кругами под глазами. Все как бывает в фильмах ужасов. Я молниеносно оказался рядом, протянул руку, чтобы потрогать, но ощутил нехилый удар по ногам, сваливший на пол. Вскочив, быстрым движением руки вытащил из кармана пиджака мобильник с камерой и навёл на нежданную гостью, чтобы запечатлеть для истории, и сделал это совершенно напрасно. Аппарат вырвался из рук, и с грохотом шваркнулся о стену с такой силой, что несчастный гаджет разлетелся на отдельные детали. Твою мать! Тыща баксов коту под хвост!
— Боже, как я страдаю. Как я страдаю! — пробормотала фигура замогильным, неживым голосом. Если бы знали, как!
Она вдруг схватилась за горло, начала задыхаться, хрипеть, будто её душили, обвисла, как марионетка на ниточках. Провисев так пару секунд, фигура начала терять контуры, и растаяла, как дым. Оглядев разгром, устроенный этой чертовщиной, я спросил Екатерину:
— Где у вас силовой щит?
— Внизу лестницы, в подвале, возьмите фонарик. Осторожно, Олег, — объяснила она быстро, открыла ящик стола, достав целую коробку с пробками.
Сергей с отрешённым лицом замер посредине кухни, я презрительно скривился — ждать помощи от этого тюфяка не имело никакого смысла. Спустившись в подвал, я открыл панель, посветил фонариком. Вывернул одну пробку, другую. Перегорело все. Почему бы им не поставить автоматы? Мучаются с дурацкими пробками. Я восстановил освещение и вернулся в кухню. Екатерина подметала пол. Я бросил взгляд на Сергея, который сгорбившись, будто под тяжёлой ношей, сидел за столом, бессильно опустив голову и руки. В душе шевельнулась жалость, несмотря на враждебное отношение ко мне хозяина дома. Наверняка, он знал, чей призрак появляется в доме, но лезть с расспросами я не стал. Решил заняться поисками улик, обошёл кухню, проверил дверь, стены, нет ли там каких-то отверстий. Плинтус очень плотно прилегал к полу, косяк двери тоже был сделан на совесть. Самое интересное, огонь не оставил никаких следов — ни сажи, ни копоти, ни обугленного или сожжённого дерева. Будто языки пламени были призрачными, а не настоящими, хотя я хорошо запомнил реальный жар, исходивший от огня, он обжёг мне руки, лицо, спалил прядь волос.
Я провозился до полуночи, зверски устал и, наконец, решил отправиться спать. Выйдя из ванны, я носом упал в подушку, зажмурив глаза, решив, что мгновенно провалюсь в сон. Не тут-то было. Тело наливалось свинцовой усталостью, но стоило мне закрыть глаза, как сон мгновенно испарился. Я лёг на спину, уставился в потолок. Перед глазами опять начали вспыхивать осколки прошедшего дня. Сумасшедший «ясновидец», стальная «птица» со странным контейнером, покойник, полиция, двое карикатурных персонажей за столом и призрак, явившийся с того света. Я ворочался с боку на бок, пытался считать баранов, верблюдов в пустыне, петь себе колыбельные, рассказывать сказки. Ничего не помогало.
Не выдержав, я встал, вышел на балкон. Отсюда был хорошо виден маяк и чернеющий провал залива между отрогами гор. На берегу горели фонари, которые подсвечивали воду призрачным, тусклым светом. Я закурил, облокотившись на ограждение. Через пару минут я заметил, как над водой начали скапливаться клубы тумана, подсвеченного изнутри. Они поднимались все выше и выше, приобретая очертания архитектурных объектов строгих форм. Как заворожённый я следил за миражом, который вдруг приобрёл чёткие контуры зданий, выстроившихся, будто по росту и гармонично сходившихся в центре в одной, самой высокой башне с длинным шпилем. Я кинулся в свою комнату, вытащил камеру. Буквально через мгновение я вновь очутился на балконе, но к моему разочарованию прекрасное видение исчезло, распавшись на клубы тумана, который через пару минут растаял, оставив лишь блестевшую под лунным светом дорожку на воде.
Я вернулся в комнату под сильным впечатлением. За один день судьба выплеснула на меня столько событий, что хватило бы на год. Под утро я задремал и когда открыл глаза, нервно оглядел спинку кровати, но к счастью, на этот раз на мою жизнь никто не покушался. После завтрака я все-таки решил пойти в библиотеку. Истории о погибших рыбаках меня больше не волновала, я решил узнать побольше о жизни директора лицея, в доме которого жил. Явившийся вчера вечером призрак женщины хотел сообщить, что её задушили, или она сама покончила с собой — повесилась, а судя по поведению Сергея, это как-то связано с ним, с его прошлым.
Я узнал от Екатерины, что библиотека находится совсем рядом от дома, где я живу, и решил добраться туда пешком. Но оказавшись на улице, в конце которой виднелось здание, с сожалением обнаружил, что киношники опять меня опередили. И теперь что-то снимали на фоне причудливого фасада, украшенного лепниной, резным орнаментом. Прямоугольные, высокие окна обрамлял растительный декор, внутрь вела широкая мраморная лестница, огромные колоны высотой в три этажа поддерживали карниз треугольной формы.
Перед зданием стоял спортивный ретромобиль начала века. Именно эта штука и заставила подойти меня ближе, смешавшись с толпой зевак, которые скопились в огромном количестве, чтобы поглазеть на съёмки. На площадке царила суета, кто-то бегал, что-то требовал, слышались вопли, матерные ругательства. Я осторожно протиснулся к тому месту, где стояла экзотическая тачка — Кадиллак с кузовом, отделанным красным деревом, родстер, то есть на два места — соответственно для водителя и пассажира. Кожух над двигателем был поднят и в нем копался какой-то мужик в кожаной куртке и шлеме. Рядом с ним стоял тот самый долговязый парень, которого отчитывал толстяк в кафе. На этот раз он сам матерно орал на механика, из чего можно было извлечь информацию, если дурацкая тачка не заведётся, настанет конец света, и все будут плакать горькими слезами.