Коронованная любовью

Хиона подбежала к капитану Дариусу, а он сказал Мизре:

— Постарайся, чтобы они как можно дольше не узнали, что ее высочество скрылась. А тогда собери то, что, по твоему мнению, может ей понадобиться, и отправляйся следом за нами.

Хионе показалось, что глаза Мизры вспыхнули от радости, но капитан Дариус уже увлек ее в коридор так быстро, что она испугалась, как бы не споткнуться.

Не выпуская ее руки, он повел ее в конец коридора, противоположный тому, где лестница вела в мраморный зал, и сбежал с ней по боковой лестнице.

Внизу узкая дверь выходила в старинный внутренний двор, где, судя по строительным лесам, велись какие-то работы. Их ждал там запряженный четверкой закрытый экипаж, и едва капитан Дариус подсадил в него Хиону, как лошади рванули с места.

Упав на мягкое сиденье, Хиона обнаружила, что шторки на окнах спущены, так что никто не мог заглянуть внутрь, и их окружала тьма.

Она поняла, что они выехали за ворота дворца, потому что услышала, как щелкнули каблуками часовые, став «смирно».

Капитан Дариус нарушил молчание, сказав со смешком в голосе:

— Они думают, что во дворце кто-то умер, и чтобы смерть не омрачила праздника, мы увозим покойника в более подходящее место.

Хиона невольно засмеялась этой хитрой уловке, и, как ни темно было внутри экипажа, ей почудилось, что она вышла на солнечный свет.

Лошади теперь летели вперед стремительным галопом, и она спросила:

— Как вам это удалось? Я была в полном отчаянии и уже думала, что должна буду обвенчаться с королем.

— Да, устроить все за такое короткое время было не просто, — ответил капитан Дариус. — И мы пока еще не оставили все опасности позади, принцесса. Боюсь, вам предстоит тяжелая скачка.

Капитан Дариус поднял шторки на окнах, и Хиона увидела, что столица уже осталась далеко позади. По сторонам раскинулись поля, а впереди высились могучие горы.

Ей не было нужды спрашивать. Она знала, что Невидимый где-то там, в этих горах, не только вне досягаемости своих врагов, но и над открытой обзору долиной, так что никто не сможет захватить его врасплох.

— Я решил, что у нас нет времени, чтобы вы могли переодеться, — сказал капитан Дариус, — и вам придется подколоть шлейф. А потому захватил булавки.

При этих словах он протянул ей на ладони английские булавки, которые в подобных обстоятельствах выглядели настолько нелепее обычных, что Хиона, испытывая неимоверное облегчение, что дворец давно исчез вдали, не выдержала и звонко рассмеялась. Капитан тоже засмеялся.

Подкалывать шлейф в подпрыгивающем экипаже оказалось нелегкой задачей, но она с ней справилась.

Тут капитан Дариус протянул ей темный шарф закутать голову, а затем достал длинный легкий плащ кавалерийского офицера.

В раскачивающемся от быстрого движения экипаже поддерживать разговор было трудно, и Хиона не стала расспрашивать его о подробностях происходящего.

Она просто была полна благодарной радости, что ей удалось ускользнуть из дворца, где теперь, несомненно, из-за ее бегства уже царит немыслимая суматоха.

«Может быть, они подумают, будто я спряталась где-то во дворце, — предположила она. — И тогда еще не скоро предпримут поиски снаружи».

Она вообразила, в какое бешенство пришел король, потому что его заставили ждать, и, уж конечно, он сурово расправится с теми, кто должен был следить за ней. Такое пренебрежение своими обязанностями!

А потому она с облегчением вспомнила, как капитан Дариус сказал Мизре, чтобы она последовала за ними.

Лошади стали, и капитан Дариус, по-прежнему ничего не объясняя, спрыгнул на землю и помог сойти ей.

Она увидела, что они добрались до предгорий и их ожидают четверо всадников на маленьких, но крепких лошадках, отлично подходящих для езды по горным кручам, решила она. И конечно, очень выносливых.

На поводу они держали еще одну, с дамским седлом, несомненно, предназначенную для нее. Но для капитана Дариуса лошади не было.

Она обернулась к нему и спросила:

— Разве вы не поедете со мной?

Он улыбнулся:

— С этими провожатыми, ваше высочество, вам ничто не угрожает, а у меня есть дела в столице, так что пока я не могу присоединиться к вам.

Он наклонил голову, поцеловал ей руку, а потом подсадил в седло, так расположив ее юбку, обремененную кое-как пришпиленным шлейфом, чтобы полы кавалерийского плаща ее полностью скрывали.

Сразу же двое всадников поехали вперед, а остальные двое последовали за Хионой.

Капитан Дариус уже вскочил в экипаж и галопом помчался обратно по дороге.

Она с любопытством попыталась догадаться, что, собственно, происходит, но пока ей было довольно сознания, что она свободна, тем более что все время приходилось следить, как бы лошадь не споткнулась на неровной горной тропе.

Они ехали полчаса в полном молчании, а затем перед ними открылось почти ровное плато, над котором высилась массивная вершина горы, и тут Хиона наконец увидела других людей.

При ее приближении они побежали вперед, и она поняла, что они ждали именно ее.

Плато расширилось, и она увидела в крутом склоне темные входы в пещеры, а дальше открывался вид на еще одну долину, очень похожую на ту, которую она только что покинула, но без единого селения.

К ее удивлению, около пещер двигалось много мужчин и женщин, а еще ей померещились пушки, но она не была твердо уверена.

Они направились через плато, и вскоре она разглядела у входа в одну из пещер одинокую мужскую фигуру.

И сразу поняла, что это Невидимый, хотя никогда прежде его не видела и ничего не знала о его наружности. Но при первом же взгляде на него она с удвоенной силой ощутила флюиды, которые восприняла тогда в вагоне.

Когда Хиона остановила лошадь, он подошел и, сняв ее с седла, сказал:

— Вы хорошо себя чувствуете? Поездка вас не утомила?

Да, конечно, он не мог не беспокоиться за нее! Но она засмеялась и ответила:

— Каждая минута пути была блаженством, просто потому, что я вырвалась из дворца!

Она посмотрела на него глазами, которые казались огромными на ее нежном личике, и спросила:

— Но как вы это устроили? Как вы сотворили чудо и спасли меня в последнюю минуту, когда мне казалось, что все кончено?

— Ничто не потеряно, — сказал он своим красивым, глубоким голосом. — Вы здесь. А теперь, если вы соблаговолите войти в мое довольно-таки убогое жилище, мне хотелось бы поговорить с вами.

Хиона с улыбкой обернулась к четырем всадникам, проводившим ее на это горное плато.

— Благодарю вас, — сказала она. — Благодарю от всего сердца.

Затем она вошла следом за Невидимым в пещеру, которая оказалась совсем не такой, как она ожидала.

Во-первых, пещера была очень обширной и с высоким потолком, не ниже, чем в дворцовых залах.

Пол устилали ковры, и она увидела письменный стол, похожий на те, которыми в армии пользуются старшие офицеры, приспособленный для перевозки на вьючной лошади или муле.

По сторонам стояло несколько стульев, и она уже собиралась сесть, как вдруг поняла, что он стоит рядом, чтобы помочь ей снять плащ.

Она развязала шнурки у шеи, подумав, что на склонах было прохладно, однако теперь солнце грело жарко, и плащ ей не был тут нужен.

Она сняла и шарф, окутывавший ее голову, и распустила волосы, решив, что они, конечно, спутались. И тут Невидимый сказал:

— Вы очаровательны, как я и думал.

Хиона почувствовала, что краснеет, посмотрела на него и убедилась, что он тоже был совершенно таким, каким рисовался ей.

Черты его лица, несомненно, были греческими, и ей вспомнилось лицо ее отца.

Глаза у него, как и волосы, были темными, и, как она успела заметить, когда его силуэт на мгновение вырисовался в двери ее спальни в поезде, он был высок, широкоплеч и строен, с узкими бедрами и длинными ногами атлета.

Его облегал мундир простого славонского солдата, но, решила она, ему не требовались эполеты или иные знаки отличия, чтобы выглядеть тем, кем он был — военачальником и вождем.