Страница 33 из 55
В итоге Людмила станет учиться во ВГИКе. Правда, изрядно поволнуется при объявлении результатов экзаменов:
«Когда же секретарша во ВГИКе вышла с несколькими экзаменационными листочками и я услышала свою фамилию… О! Такого счастья не может быть — была первая моя мысль. Наверное, это моя счастливая однофамилица. Но вот второй раз я услышала свою фамилию. Нет, вроде ошибки нет…
Мне теперь кажется, что это было самое счастливое мгновение в моей жизни! Когда все самое прекрасное, доброе, светлое, чистое, романтическое, оптимистическое слилось воедино и вместилось в одной короткой фразе: я стала студенткой Института кинематографии! Сбылась мечта!».
Гурченко отправляет родителям телеграмму: «Харьков. Клочковская, 38, кв. 3. Все экзамены сдала отлично. Я студентка актерского факультета Института кинематографии. Встречайте харьковским. Всем привет. Ваша дочурка Людмилка».
Людмила счастлива, но скоро она будет еще счастливей — начнет сниматься в кино, еще будучи студенткой. Сыграет свою тезку Люсю в фильме режиссера Яна Фрида «Дорога правды». Ее «сосватает» режиссеру жена Сергея Герасимова Тамара Макарова, которой режиссер предложит сыграть главную роль.
Несколько небольших эпизодов… Но в двадцать лет это так много!
Фильм «Дорога правды» выйдет на экраны в 1956 году, и в том же году зритель увидит второй фильм с участием Людмилы Гурченко.
Нет, прошу прощения, не второй, а самый известный фильм с участием Людмилы Гурченко! Фильм, который сделал молодую актрису знаменитой, сделал ее звездой.
В фильме молодого (ему тогда не было и тридцати лет) режиссера Эльдара Рязанова «Карнавальная ночь» Гурченко сыграла клубного работника Леночку Крылову.
А знаете ли вы, что пробы на роль Леночки Гурченко… не прошла? Послушаем рассказ актрисы: «На эту роль пробовалось много актрис. На пробе я исполнила песню Лолиты Торрес из фильма „Возраст любви“. Я так ее копировала, что, если закроешь глаза, не отличишь, кто поет — Лолита Торрес или я. Это всех приводило в восторг, а меня еще больше.
Но кинопробы я не прошла. Обо мне на худсовете не было и речи. Роль Леночки начала другая актриса…
Я шла по коридору студии „Мосфильма“. На лице у меня было написано: „Все хочу, все могу, всех люблю, все нравятся“. Навстречу шел Иван Александрович Пырьев. Я еще больше завихляла, еще выше задрала подбородок. Пырьев поднял голову, увидел меня, поморщился, а потом лицо его заинтересованно подсобралось, как будто он увидел диковинного зверька.
— Стойте! — Он развернул меня к свету. — Я вас где-то видел.
— Я пробовалась в „Карнавальной ночи“.
— А-а, вспомнил. Вы пели.
— Из „Возраста любви“. Сама! — тут же добавила я, боясь, вдруг он подумает, что я пела под чужую фонограмму.
— Пела хорошо. А зачем ты так гримасничаешь?
— Ну…
Мы еще постояли, глядя друг на друга. Я нервно переминалась с ноги на ногу, а Пырьев очень серьезно и внимательно глядел на меня.
— А ну, пойдем.
Быстрым шагом он устремился вперед, а я вприпрыжку за ним. Мы пришли в третий павильон. Здесь стояла маленькая декорация радиоузла — сцены, где Гриша Кольцов признается Леночке Крыловой в любви. Съемок не было. Снова срочно искали актрису на роль Леночки. Почему расстались с актрисой, принятой на роль раньше, так и не знаю. В павильоне почти никого не было. Пырьев подошел к главному оператору: „Вот актриса. Ты сними ее получше. Поработай над портретом — и будет человек“.
Вот так я, негаданно и неслыханно, попала в картину, где не прошла пробы…».
Первый блин не всегда выходит неудачным. Для Эльдара Рязанова «Карнавальная ночь» была дебютом в художественном кино, и каким дебютом! Прав оказался Иван Пырьев, не только предложивший Рязанову снять «Карнавальную ночь», но и настойчивостью своей добившийся выполнения этого предложения.
Хоть Рязанов и был молод, но он был режиссером, а взаимоотношения режиссера и актеров на съемочной площадке всегда бывают сложными, подчас даже бурными. Гурченко позже напишет: «Было ли у нас „на заре туманной юности“ взаимопонимание? Нет. Не было. Наоборот. Было неприятие. Ему категорически не нравились мои штучки-дрючки. А мне категорически — его упрощенное, „несинкопированное“ видение вещей. Я млела от чувственных джазовых гармоний. Ему нравились песенки под гитару: „Вагончик тронется, перрон останется“. Антиподы? Хотя работали нормально, если не считать нескольких вспышек раздражения, которые я вызвала у режиссера своей манерностью. Работали без пылкой любви, что вполне нормально в отношениях режиссера и актера… Поработали и разошлись. А потом сами были удивлены, что „Карнавальная ночь“ имела такой ошеломительный успех».
«Карнавальная ночь» завоевала зрителя сразу — фильм стал лидером проката, а Гурченко — знаменитой актрисой. Телефон в двухкомнатной квартире, недалеко от площади Маяковского, в которой Людмила снимала комнату, звонил не переставая.
«Как люди узнают номер телефона? Никому не сообщала, а звонки со всех предприятий, филармоний, фабрик, заводов. Звонят журналисты, зрители, поклонники, местком, профком, милиция. Телефон трещал сутками. Я потеряла сон. Перетащила свою кровать ближе к коридору, чтобы тут же схватить трубку и в полусонном состоянии, не соображая куда, чего, кому, сказать сдавленным голосом: „Да, да, я согласна. Буду обязательно!“ Я чувствовала, что теряю разум, силы, память… Так долго не протяну. Нужно куда-то исчезать. А ведь это только-только вышла на экраны веселая комедия. Она еще даже не начала „набирать“. А уже по первому кругу проката побила по сборам все известные рекорды…
Сейчас, через время, я воспринимаю себя шахматной фигуркой, которую переставляют на доске, она или теряет достоинство, или вдруг резко приобретает его, в зависимости от точно сделанного хода. Тогда я занимала самое высокое место на своей жизненной шахматной доске. Больше так единодушно публика меня не принимала никогда. Сцена Колонного зала была в весенних цветах. Песни исполнялись несколько раз, из зала меня выводили тайком — через ту дверь, где актеров публика не ожидает. У центрального входа собралась огромная толпа людей. Когда же я благополучно вышла на Пушкинскую площадь, кто-то крикнул: „Да вон же она!“ От моего бархатного платьица с беленьким воротничком в горошек, как говорится, остались клочья. И так, с неослабевающим накалом, целых полтора года…».
На пике успеха Людмила Гурченко в 1957 году принимает предложение режиссера Александра Файнциммера сняться в главной роли в его комедии «Девушка с гитарой».
Хорошие актеры, талантливый режиссер, опытные сценаристы (те же, что и на «Карнавальной ночи»), но… фильм особого успеха у зрителя не снискал. Так, прошел по экранам и канул в Лету.
В это же самое время на молодую актрису посыпались неприятности.
Поговаривали, что к ним приложила руку сама Екатерина Фурцева, всесильный министр культуры СССР. За глаза ее вполне заслуженно звали «фурией» или «мегерой».
Темпераментная и недалекая Фурцева считала себя Первой Дамой Советского Союза и в то время пользовалась огромным влиянием, каковое получила не столько благодаря занимаемому посту, сколько из-за весьма близких отношений с высшим руководством страны.
Однажды Людмиле Гурченко довелось (слово «посчастливилось» здесь явно неуместно) побывать на одном из «великосветских» приемов. Ясное дело — молодая, красивая и неплохо одетая девушка затмила собой присутствующую там же не очень молодую и не особо красивую Фурцеву. Месть не заставила себя ждать…
Сделаю маленькое отступление, чтобы пояснить суть дела. В те времена основной доход известных актеров складывался не из их гонораров за съемки в фильмах или игру на сцене, а из платы за выступления перед зрителями в различных аудиториях — клубных, институтских, заводских. Плату они получали «в конвертике», или, выражаясь языком нашего времени — «черным налом». Эта практика не была ни для кого секретом, но по сути своей противоречила советскому законодательству. То, что официальные расценки труда актеров были мизерными, никого не волновало — те же учителя и врачи получали еще меньше.