Кольцо Атлантиды

— Ох, да знаю я, — вздохнул погрустневший Альдо. — Меня как раз больше беспокоит она. Мы так с ней дружны, и не хотелось бы видеть, как она страдает.

— Все потому, что она дурнушка?

— Ну конечно! Адальбер уж если и воспылает страстью, так только к какой-нибудь прекрасной диве. Вспомните Алису Астор или Хилари Доусон...

— Как, по-твоему, я могу о них вспомнить, если никогда их не видела?

— Можете мне поверить, они потрясающе красивы!

— Но ведь он быстро их забыл?

— К сожалению, это так, — честно признался Альдо. — Но только его голова сейчас занята мыслями о другой особе. Об одной девушке, вместе с которой он вел раскопки и которая...

— Всему свое время! Вот он идет. Сменим тему. И действительно, Адальбер с извинениями

снова уселся на свое место, хотя и нисколько не забыл, о чем они говорили до его ухода:

— Так, значит, наша План-Крепен предается египтологии, как господин Ле Труадек предается дебошу?[50] — развеселился он. — Забавно... забавно. Уверен, нас ждут интереснейшие беседы, она наверняка окажется прекрасной ученицей.

Альдо с маркизой обменялись грустными взглядами.

Глава 6

Все усложняется

Альдо, Адальбер и госпожа де Соммьер были страшно удивлены, когда особа, о которой они только что говорили, материализовалась перед ними в сбитом набок канотье, находясь в страшном волнении.

— Так мне не померещилось! — сразу закричала она. — Альдо с Адальбером здесь, в Асуане! Каким же чудом? А я уж думала, когда столкнулась с нами на лестнице, что это было видение...

— Да успокойтесь вы, право, План-Крепен! — урезонила ее маркиза. — Никакого чуда нет в том, что египтолог находится в Египте. Что касается Альдо...

— Я здесь по делам, которые в конце концов решил отменить, — поторопился объясниться он сам. — А потом решил посмотреть страну.

— А Лиза? Дети?

Прокурорский тон не понравился госпоже де Соммьер:

— Да что с вами? На сей раз ударились в инквизицию?

— Так ведь нет никакой тайны, — примирительно сказал Альдо. — Они в Австрии, катаются па лыжах и ухаживают за выздоравливающей бабушкой. Ну вот, теперь вы довольны?

— Конечно, конечно! Какой приятный сюрприз! Но как случилось, что я ни разу не видела вас в отеле? Вы только что приехали?

— Нет, мы уже были здесь в день губернаторского приема, но только в отеле не было мест. Так что сейчас гостим у старого друга Адальбера.

— Так ведь...

— Хватит вопросов, План-Крепен! Лучше пойдите предупредите в ресторане, что они будут обедать с нами!

— Не надо! Я сам схожу и заодно предупрежу Анри, чтобы не ждал нас к обеду.

— Они живут у некоего Анри Лассаля, — решила все же объяснить госпожа де Соммьер. — О чем-то его имя мне говорит, но о чем? С вашей энциклопедической памятью вы бы...

Мари-Анжелин рассмеялась:

— Конечно, помню! Неужели мы забыли о Монте-Карло? (Обращаясь к своей кузине и в какой-то степени к хозяйке, она употребляла только множественное число, подчеркивая ее величие.) Ну, десять лет назад? Казино... Стол тридцать-сорок...

— Боже милостивый! Вы думаете, это он и есть? Альдо, как он выглядит?

Альдо кратко описал внешний вид Лассаля, добавив, что тот владеет виллой неподалеку.

— Никаких сомнений! — оборвала его План-Крепен. — Именно этот индивидуум позволил себе нелицеприятные комментарии, поскольку мы обобрали его до нитки! Еще заявлял, что всяким клушам лучше сидеть дома с вязанием.

— Просто невероятно! Я был уверен, что он — любезнейший и вежливейший человек из всех, кого я знаю! Кроме того, он старый друг Адальбера и был очень привязан к его отцу. Лассаль-то, между прочим, и привил Адальберу вирус египтологии! Нет, здесь какая-то ошибка.

— Нет-нет, судя по твоим описаниям, это он и есть, — заметила тетушка Амели. — Единственное, что можно было бы сказать в его оправдание, так это то, что в тот день он был далеко не трезв. Но оставим его... Вон идет Адальбер.

Довольные встречей, да еще и в обстановке строгого восточного изящества, они радостно приступили к обеду. Монументальный купол нависал над танцплощадкой, облицованной серым мрамором, и почти полностью скрывал оркестр, разместившийся за резной деревянной решеткой. Если бы оттуда не слышались тихие английские мелодии, можно было бы подумать, что они находятся в кордобской мечети, настолько высоки были своды, поддерживаемые огромными арками и отделанными серовато-красным мрамором. На каждом столе, разумеется, стояли цветы, а между столами бесшумно скользили высоченные нубийцы в галабиях традиционных цветов отеля.

— И все-таки, Анжелина, куда вы так спешили, когда еще недавно на лестнице бросили на нас презрительный взгляд? — поинтересовался Альдо. Вопрос казался невинным, но План-Крепен сделалась пунцовой, в точности как клубничный сорбет[51], в который она тыкала десертной ложечкой. Ее-то она отложила и, изящно промокнув губы салфеткой, проговорила:

— Я? На ту сторону Нила, на остров Элефантина. Хотела сделать наброски храма Хнум, который находится на самой южной точке.

Все это было сказано непринужденным тоном, но Альдо было не провести. Она явно что-то скрывала, и он решил немного ее подразнить:

— Действительно все просто. Тем не менее вас почему-то сопровождал какой-то юноша, по виду гид. Хотя всего-то и дел, что пересечь этот рукав реки, и вы там.

Последовала пауза. Достаточная, чтобы пригубить вина.

— Ах, юный Карим? Он с самого приезда проникся ко мне симпатией и все тщится показать разные достопримечательности, не особенно известные... ну, те, которые не входят в обязательную программу туристических экскурсий. Вот, например, в храме Хнум он собирался показать мне скрытый за кустами барельеф.

Тут вступил в игру и Адальбер:

— А скажите, Мари-Анжелин, насколько вы продвинулись в своих занятиях? — весело начал он. — Расскажите-ка этим невеждам, кто такой Хнум!

Она шмыгнула носом, бросила на него взгляд, полный упрека, но все же стала рассказывать:

— Это бог с головой барана, создатель человечества и властелин катарактов. Он мог поднимать уровень вод в Ниле и занимался этим с помощью двух богинь, я забыла, как их звали...

— Сатис, его супруга, и Анукет, его дочь.

— Благодарю. Во времена фараонов V династии, которая берет начало в этих местах, его храм был центром культа всего Египта.

— Браво! — Альдо захлопал в ладоши. — Для начинающей вы вполне на уровне, так что я просто восхищен. Мои собственные знания о египетских богах ограничиваются Озирисом, Изис, Ра, Анубисом, Хатор, Хором и Собеком, богом-крокодилом. Да и то три последних — мои позднейшие приобретения, которые я почерпнул из сквозных (во всех смыслах) лекций Адальбера, пока мы плыли вверх по Нилу. На вашем месте я бы попросил его и вам кое-что рассказать. Страшно интересно! И на этот раз я не шучу!

— Я научу ее всему, что она захочет узнать! — закричал Адальбер. — Ах, какие нас ждут увлекательные беседы!

— Если позволите, только без меня, — вымолвила маркиза. — А то я теряюсь, когда вижу этих богов с головами животных, с лицом, изображенным в профиль и телом анфас.

— И все-таки одно не дает мне покоя: если не ошибаюсь, и года не прошло с тех пор, как Анжелина с головой окунулась в египтологию.

— Ну да, так и есть.

— Тогда как вышло, что вы оказались именно здесь? Обычно все начинающие мчатся в Карнак, Луксор, в Долину царей, в храм Хатшепсут и в прочие места. Вы должны были бы остановиться в «Зимнем дворце».

— Ты забываешь, что мы здесь не впервые. Я просто обожаю это место... и этот отель. И тем не менее признаю, что сначала выбрала «Мена Хаус» около Каира. Я там подпитываюсь от вида Пирамид. Они такие древние, что наши собственные годы кажутся абсолютно незначительными. Туда мы и поехали, но План-Крепен встретилась со слегка тронутой англичанкой, которая напичкала ее головку всякими неудобоваримыми историями.

50

Намек на пьесу Жюля Романа (1885—1972)— французского писателя, поэта и драматурга, пользовавшуюся в те времена большим успехом. (Прим. перев.)

51

Сорбет — холодный фруктовый десерт или мороженое.