Вожделение жизни

— Знаю. Я читаю "Пост".

— Мы прекрасно поговорили, после того как я отчистила с него все феттучино. Мне кажется, ему очень нас не хватает. Его дорогуша нажимает на него. И чем больше она жмет, тем скорее он сбежит от нее. Возможно, сейчас не лучшее время, чтобы мне уезжать из города. Мой опыт меня многому научил — мужчина важнее карьеры.

— Перестань разговаривать текстами из деревенских песен Дикого Запада, — застонала Кэтрин. — Тебе не приходило в голову, что такие же сентиментальные чувства должен испытывать и Бобби? А я что-то не припомню, чтобы он попытался ради тебя изменить свой спортивный календарь.

— Я знаю, о чем ты думаешь, но это несправедливо. Он ничего не мог поделать, когда Лаурин родилась во время чемпионата по бейсболу.

— Она родилась в июле.

— Как раз тогда состоялась решающая игра. Во всяком случае, сейчас все обстоит иначе. Он изменился, и я изменилась. Кэт, мы вчера занимались не только разговорами. Мне кажется, Бобби подумывает о том, чтобы вернуться ко мне.

— Он так сказал?

— Да, почти…

— Похоже, пришло время кое-что уточнить. — Кэтрин поставила чашку на стол. — Что в точности он сказал?

— Он сказал, что жизнь странная штука.

— Ага. А что же еще?

— Он сказал… что будущее скрыто от нас. — Она замолчала, ожидая реакции Кэтрин. А у той не дрогнул на лице не один мускул. — Неужели ты не понимаешь, что в этом есть глубокий смысл? Тебе не кажется, что он этим хотел сказать, что в будущем все может случиться, нечто более постоянное, чем эти встречи раз в месяц?

— Джилли, — произнесла наконец Кэтрин, — судя по тому что ты мне сейчас рассказываешь, он артистически водит тебя за нос.

— Он сказал, что все еще любит меня. Сказал, что не хочет развода.

— Конечно! Развод это такая грязь и вонь. Кроме того, таким образом, Бобби может сохранить статус кво.

— Что ты хочешь этим сказать?

— До того, как вы расстались, он имел любовницу и имел тебя. Теперь он по-прежнему имеет любовницу и по-прежнему имеет тебя. Единственное, что изменилось — кого из вас он обманывает.

На этот раз пришел черед Джилли помолчать.

— Джилли, мы с тобой говорим на эту тему, по крайней мере, раз в месяц, так что извини меня, но все, что ты имеешь, это то, что он трахает тебя во всех смыслах этого слова. Дорогая моя, мы ведь уже не девочки. Мозги предназначены для того, чтобы думать, а не только производить гормоны. — Она решительно сунула рукопись пьесы в руки Джилли. — Прочитай. Это все, о чем я тебя прошу. Что же касается твоих отношений с Бобби, то, если я ошибаюсь, — а я надеюсь, что ошибаюсь, — я первая буду плясать на вашей новой свадьбе.

— Ты единственный человек, которому я позволяю так оскорблять меня, — пробормотала Джилли, беря рукопись.

Дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Лаурин, за которой следовала Тини.

— Что случилось? — кричала Лаурин, размахивая газетой "Пост", как знаменем. — Ты говорила, что это будет просто обед. Ты же обещала мне!

Джилли молнией метнулась с дивана, схватила Лаурин за руку и потащила на кухню.

— Бэби, я все тебе объясню, — начала она ее утешать.

Тини, вздохнув, плюхнулась на диван рядом с Кэтрин.

— Ходить в этих туфлях, так легче умереть, — пожаловалась она, вынула из сумочки сигареты "Галуаз" и закурила. Джилли на кухне учуяла дымок и выскочила.

— Тини, дай покурить.

— Пожалуйста.

Джилли затянулась и закашлялась. Она привыкла к более мягким сигаретам.

— Господи, как ты можешь курить такое дерьмо? — и крикнула Лаурин: — Бэби, никогда не начинай курить. Это отвратительная привычка.

Лаурин на кухне рассмеялась:

— Хорошо, мама.

Взгляд Тини упал на рукопись, лежавшую на кофейном столике.

— О, Салли Хейс! Потрясающая писательница! Я читаю все, что она пишет. Лаур! — Ей пришлось повысить голос, чтобы ее услышали на кухне, где шел взволнованный разговор. — Ты собираешься чем-нибудь заняться или останешься, чтобы спорить?

— Спорить! — крикнула в ответ Лаурин.

— Думаю, что и мне пора, — поднялась Кэтрин. — Джилли! На всякий случай имей в виду, что "Медноволосые" прекрасно укладываются в твое расписание. Три недели репетиций, от силы четыре, премьера четвертого июля. Достаточно времени, чтобы продюсеры твоего сериала одумались.

Тини еще раз глянула на рукопись пьесы и обратила внимание на штамп на обложке — "Театр Клейхилл".

— У меня куча друзей в Кингз Ривер, — сказала она Кэтрин. — Вы ведь знаете, Лу жила там довольно долго. Моя сестра Джейд выросла там.

— Мне казалось, ее зовут Джанетт, — заметила Кэтрин. — Джилли, пока!

— Лаурин, я позвоню тебе! — крикнула Тини, выходя. — Да, ее назвали Джанетт, но она взяла профессиональное имя Джейд. Ее бывший муж до сих пор живет в Кингз Ривер. Он занимается плотницким делом, но на самом деле он музыкант. Как вы думаете, миссис Чарльз согласится играть в этом спектакле?

— Надеюсь, — отозвалась Кэтрин, вызывая лифт. — Это в ее интересах.

— Если она согласится, то ей надо где-то жить в Кингз Ривер. Это слишком далеко, чтобы ездить туда каждый день.

Дверь лифта открылась, и они вошли в него.

— Я уверена, что найду там что-нибудь подходящее.

— Конечно, — заметила Тини. — Я спросила только потому, что у моего бывшего зятя есть приятельница, у которой потрясающий особняк в викторианском стиле с бассейном на заднем дворе. Сама она замечательная хозяйка и кулинарка. Иногда она сдает часть дома. Чтобы содержать такой старинный дом в порядке, требуется уйма денег.

— Я себе представляю.

Лифт остановился, и они вышли в холл.

— Дайте мне знать, когда будете подыскивать ей жилье, — сказала Тини. — Я спрошу приятельницу моего бывшего зятя, сколько она берет.

— Обязательно, — ответила Кэтрин. — Какого черта! Почему бы вам не позвонить в любом случае.

"Может быть, — подумала она, — боги мне улыбнутся и Джилли согласится играть эту роль?!"

Когда Тини добралась до своего дома на Уэст Энд авеню, она с удивлением обнаружила у подъезда роскошный "Роллс Ройс". Машине было лет сорок, но выглядела она как новенькая. Тини поздоровалась с швейцаром и кивнула в сторону "Роллса".

— Хотела бы я встретить человека, которому она принадлежит.

— А я был бы не прочь работать у него. Он дал мне двадцать долларов только за то, чтобы я присмотрел за машиной, пока шофер сходит выпить чашку кофе. Вот это босс!

— Да, высокий класс! — восторженно заметила Тини.

Ей очень хотелось поболтаться здесь, пока не появится хозяин машины, но на это могли уйти часы, особенно если он навещает какую-нибудь даму, как представила себе Тини. А у нее в распоряжении было только пятнадцать минут. Она включила будильничек на своих ручных часах фирмы "Сейко" и устроилась в большом кресле в холле.

Утром в субботу Эндрю Олден не ждал никаких посетителей. Он готовил на кухне чай и гадал, какая новая беда свалится на него. После многих лет анализа Эндрю знал, что все его беды связаны с опасными женщинами, и сегодняшняя беда не стала исключением, хотя женщины еще не было видно.

В гостиной его терпеливо дожидался пожилой джентльмен, зажав между колен трость с серебряным набалдашником. Проблема была не в нем. Он выступал только как курьер, в полном смысле этого слова.

— Вы должны посмотреть на нее, мистер Олден, — убеждал пожилой джентльмен. — Не стесняйтесь. У нее, возможно, сомнительное прошлое, но она все еще прекрасна.

Дрожащими пальцами Эндрю срывал бумагу, в которую была завернута картина, принесенная пожилым джентльменом. Когда он снял последний лист, Эндрю почувствовал, что у него перехватило дыхание. Он не в силах был шевельнуться. Последний раз он испытывал такое ощущение, когда женился на Лу Олден.

Прошла, казалось, вечность, пока он не прошептал: