Слепые солдаты

Сварог прошел к единственному свободному стулу, сел и сказал весело:

— Профессор, ну что вы, право… Довольно уж озираться украдкой с таким видом, словно за вами вот-вот придут. Вы же все понимаете…

— Понимаю, государь, — со скорбным видом отозвался старичок в мантии и берете Сословия Совы. — Но место больно уж… неуютное.

— Зато идеально подходящее для секретнейшего совещания, — сказал Сварог серьезно. — Здесь можно совершенно не опасаться шпионов. Они если и попадают сюда, то совершенно в другом качестве. Давайте-ка, господа мои, настроимся на деловой лад. Это касается тех, кто, подобно господину профессору, испытывает душевное неудобство. Брейсингем, сидите спокойно и не трогайте больше рычагов — а то еще заработает, чего доброго… Вот так. Все должны настроиться на деловой лад…

И он оглядел присутствующих взглядом строгого учителя. Присутствующие отобраны по узкопрофессиональному признаку: барон Грауш, снольдерский Хранитель Сокровищницы, граф Дино, только что сделанный Сварогом Первым Казначеем Казначейства, глэрд Киармор, Главный Ключарь королевства (все трое, если отвлечься от предписанных традицией пышных старомодных титулов — министры финансов). Герцог Брейсингем — как управленец, занимавшийся в том числе и финансами. Ключник-капитан Федероу — министр финансов Ганзы, четверо крупных банкиров, наиболее ожесточенно конкурировавших с коллегами из Балонга (двое из Снольдера, двое из Ронеро). И, в качестве возможных консультантов, два университетских профессора, из Ремиденума и снольдерского Каорна, всю жизнь преподававших финансы и банковское право. Пока что — ни единого чина из тайной полиции, их время еще придет…

— Прошу полного внимания, господа мои, — сказал Сварог насквозь деловым тоном. — Многие из вас — а все здесь люди весьма не глупые — наверняка обратили внимание, что подбор участников совещания, если можно так выразиться, крайне специфичен (ганзеец машинально кивнул). Речь у нас пойдет исключительно о финансах. Точнее, о Балонге. Я принял решение закрыть примерно две трети банков Балонга. На вечные времена. Банки закрыть, капиталы конфисковать, долговые расписки и векселя обратить к нашей собственной пользе…

Он сделал паузу, обвел взглядом присутствующих. Равнодушных не оказалось, примерно у половины лица стали удивленными, а у другой — откровенно радостными. Ганзеец даже, не сдержавшись, весело оскалился и махнул перед грудью сжатым кулаком. Ну, человека можно понять и простить столь явное выражение эмоций — очень уж большими антагонистами испокон веков были Ганза и Балонг. Ганзейцам для успешных трудов позарез необходимо, чтобы повсюду как можно дольше стоял мир, от войн им один ущерб. Ну, а с Балонгом обстояло как раз наоборот, как об этом с профессиональным цинизмом толковал патриций Каторат…

Решив, что дал им достаточно времени на усвоение столь ошеломительной новости, Сварог продолжал:

— Это не произвол и не самодурство Сварога Барга. Это справедливое возмездие, именно так. Примерно две трети банкиров Балонга составили заговор против моей скромной персоны. Не мятеж с целью борьбы за прежнюю независимость, а заговор с целью убийства означенного Сварога Барга (заметив хитрый блеск в глазах ганзейца, он заговорил еще суше, жестче). Мое королевское слово, господа — никакой провокации или облыжного навета. Заговор был, прекрасно продуманный, и мне удалось остаться в живых по чистой случайности. Ну, это длинная и невеселая история, она не имеет отношения к нашему совещанию… Заговор раскрыт, все его участники выявлены поголовно, — он скупо, очень скупо улыбнулся. — Повторяю, никакого произвола. Наоборот, скрупулезнейшее соблюдение законов самого Балонга. Я был и остаюсь Первым Патрицием, а по тамошним законам люди, покушавшиеся на жизнь Первого Патриция, признаются государственными изменниками и подлежат не только казни, но и полной конфискации имущества. Все по закону. Канцелярия Земных Дел не сможет усмотреть в наших действиях ничего противозаконного. Позиция наша железная. Конкретика выражается в том, что мое величество получает в полную собственность примерно две трети содержимого Круглой Башни, все движимое и недвижимое имущество означенных банков, все выданные им векселя, долговые расписки и заемные письма. Филиалы за пределами Балонга — или какую-то их часть мы сохраним, сменив, разумеется, персонал. Такие вот новости, господа мои. И в связи с этим мне необходимо в кратчайшие сроки, здесь и сейчас получить ответ на один-единственный вопрос, который меня всерьез тревожит… Не вызовет ли этот разгром — назовем вещи своими именами, мы же не дети — какого-то обширного и опасного финансового кризиса? Вы лучшие финансисты Харума, господа, без лести. Потому я вас здесь и собрал, что вы — лучшие. Я покину вас примерно на квадранс. Если возможно за этот срок получить полностью правдивый, обоснованный ответ — найдите его…

Он встал, осторожно протиснулся меж сидящими и вышел, тихонько прикрыв за собой низкую сводчатую дверь. На приличном расстоянии от нее по длинному узкому коридору взад-вперед размеренной походкой расхаживал глэрд Баглю, вооруженный до зубов. Исполнял роль простого часового — учитывая состав совещания, с гордостью.

Сварог подошел к нему, на ходу доставая сигарету:

— Ну, как обстановка?

— Спокойнейшая, мой король! — браво отрапортовал Баглю. — Что касаемо людей — замок оцеплен так, что мышь не прошмыгнет. А что до колдовства — старухи пока не обнаружили ни единой попытки магическим образом сюда проникнуть и подслушать…

Ничего удивительного, подумал Сварог. Не зря же Интагар организовал все так, чтобы срубить с хвоста любую слежку, кто бы ею ни занялся, с земли или с небес. Нет, но как прекрасно все складывается: две трети содержимого Круглой Башни — да на треть этого можно в Трех Королевствах столько полезного наворотить. А Маре на расходы по вторжению на Дике хватит вовсе уж скромных по сравнению со всей добычей сумм. И будет из чего профинансировать строительство пяти новых железных дорог. И второго паровозного завода. И достроить Дилошский университет. И поднять пособия переселенцам в Три Королевства. И много чего еще, нужного в хозяйстве, оплатить. И ведь, как в том анекдоте, все правильно. Ни провокации, ни облыжных наветов. Сами напросились. Тебя повесят, а ты не бунтуй…

Он вздохнул: насколько проще и веселее жилось раньше, не имея за душой ни единой короны — рубал чудовищ, убегал от чудовищ, скакал в погоню и удирал от погони, отвечая исключительно то за данное поручение, то за Странную Компанию… А теперь… А теперь в голове сметы и расчеты, экономика и финансы…

Хотя… Оставались еще неразысканные токереты и тайны Горрота, а также болтавшиеся где-то в глубинах две исполинских змеюки. Вот это, есть подозрения, будет отличаться от скучных и серых королевских будней…

Он дал им, сверх квадранса, еще десять минут — хотя они там и финансисты от Бога, дело слишком серьезное… Истребив три сигареты подряд, вернулся в комнату.

И обнаружил там полное молчание — коему, несомненно, предшествовал жаркий спор: кое-кто раскраснелся, ганзеец расстегнул верхние пуговицы кафтана, кто-то переводит дыхание…

Сев на свое место, Сварог спросил:

— Итак, господа мои? Барон Грауш, вы самый старший по возрасту из заведующих королевскими финансами. Быть может, вы и изложите общее мнение? Если только к нему пришли…

Барон, явно польщенный, встал, выпрямился:

— Государь, вопрос оказался не столь уж сложным, и времени для продуманного ответа вполне хватило. Серьезный кризис и в самом деле может грянуть, но в одном-единственном случае: если мы ликвидируем филиалы данных банков за пределами Балонга. Они чересчур уж крепко вплетены своими финансовыми операциями в экономику Снольдера, Ронеро, да, пожалуй, и Харума. Глан, правда, это практически не заденет…

Глэрд Киармор явственно пробормотал себе под нос:

— Да уж, не пускаю я сюда этих процентщиков-кровопивцев…

— Пограничье и Вольные Маноры серьезный кризис, в общем, тоже не накроет, — продолжал барон. — Но, повторяю, Снольдер и Ронеро достанется не на шутку. Конечно, нет необходимости сохранять все абсолютно филиалы, но значительную часть их следует оставить. Коли уж это будут наши банки, они нам самим пригодятся. Вот это и есть ответ.