Поцелуй смерти

Клэр направлялась вверх по лестнице, игнорируя их, когда Дженнифер крикнула громко: „Эй, Клэр! Доброе утро!“

Это было достаточно жутко, чтобы Клэр остановилась в ступоре. Она оглянулась, и Дженнифер помахала ей.

Также как и Моника.

Это, с двумя девочками, которые бы кулаками и ногами, бросили вниз по лестнице, ее похитили по крайней мере дважды угрожали ножом, И это были девушки…..которые пытались поджечь ее дом… Да. Клэр действительно не хочется пересмотреть отношения на их новые дружелюбные условия.

Она только пристально посмотрела на двух из них, и продолжила путь вверх по лестнице, пытаясь сосредоточиться на том, что это было, она, как предполагалось, помнила сегодня о ранней американской литературе. Натаниэль Хоторн? Так на прошлой неделе.

„Эй!“ Моника схватил ее в двух шагах от вершины, дернувши ремень на рюбзаке, и потащила ее в тупик. „С тобой говорят, сука!“

Вот это больше похоже. Клер мельком взглянула на руку Моники и подняла свои брови. Моника отпустила.

„Я полагала, что это не могла быть я“, сказала она. „Так как вы действовали так красиво и все. Если бы для какой-то другой Клер“.

— Я прсто думала что с того момента как две из нас более или менее застряли(?) с друг с другом, мы могли бы попробовать быть дружелюбнее, это все. Ты не должна претворяться если я украду твоего парня или еще что-то. — Моника медленно улыбнулась и сдвинула свои очки на лоб. Ее большие, прекрасные голубые глаза были полны некой радости. — Собственно, о чем я, как Шейн? Не надоели эти после-школьные спецальные(?)?

— Ничего себе это — одно из твоих лучших оскорблений. Ты почти доросла до уровня средней школы. Продолжай работать над этим, — сказала Клэр. — Спроси Шейна сама, если ты хочешь знать, что он делает. Я уверена, что он был бы рад рассказать тебе. — Красочно. — Что тебе надо?

— Кто сказал, что мне что-то нужно?

— Потому что ты как лев. Потому что ты не потрудилась бы встать, если бы не было какой-то причины.

Моника улыбнулась еще шире. — Хм, резко, но точно. Почему работа тяжелее чем кажется? Так или иначе я слышала что ты и твои друзья заключили сделку, из-за которой у вас проблемы. Что-то с тем страшным бездомным британским вампом — каково его имя? Мордред?

— Мордред из истории о Короле Артуре. Он Морлей.

— Неважно. Я только хотела сказать тебе, что я могу позаботиться об этом для Вас. — Ее улыбка показала зубы, ровные и белые. — За определенную цену.

„Да, я не заметила этого“ Вздохнула Клэр. „И как ты собираешься заботится об этом?“

— Я могу получить разрешение покинуть город, как он хочет. Через моего брата.

Клэр закатила глаза и поправила рюкзак с книгами. „Что это значит? Ты собираешься оставить свою подпись на куче копий, чтобы всех бросили в тюрьму, кроме тебя? Нет, спасибо. Я в этом не заинтересована.“ Клэр не сомневалась, что все, что предлагала Моника было не настоящим; она уже говорила с ее братом, мэром Ричардом Морреллом, несколько раз. Но Моника любила притворятся, что у нее есть „доступ“. „Если это все, то я пошла в класс.“

„Не совсем“, Моника сказала, и улыбка исчезла. „Я хочу, чтобы ответы на экзамен в Лит 220. Получить их.“

— Ты наверно шутишь.

„Разве похоже, что я шучу? Получи их, или — ну, ты знаешь как их можно получить, так ведь?“ Моника сняла солнечные очки. „Достань их мне к пятнице, или ты будешь поджарена со специями“

Клэр покачала головой и сделала пару шагов в сторону класса; бросила сумку на свое место и села, чтобы обдумать все сказанное Моникой

К тому времени класс начал, у нее был план — теплый, пушистый план.

Иногда, это было абсолютно стоящим того, что бы встать с кровати.

Когда Клэр вернулась домой, солнце уходило за горизонт. Было слишком рано для вампов — они не сгорят под лучами солнца; большинство из них были стары и „огнестойки“, но они все равно следили за ним. Вместо того, чтобы идти в дом Глассов, она свернула на другой перекресток и прошла пару домов. Это было похоже на дежа вю: дом ее родителей был почти такой же, как дом Глассов; не совсем, наверное. Отделки были окрашены в неплохой темно-зеленый цвет; там было пару кустов вокруг окон, пару колокольчиков и разная мебель на крыльце. Мама Клэр любила колокольчики, особенно большие, длинные, которые издавали глубокий звук.

Когда Клэр поднялась по ступеням на крыльцо, порыв дунул на нее, звучанием колоколов в хоре. Она посмотрела на небо и увидел облака наехавших быстро. Погода меняется. Дождь, может быть. Это уже чувствовалось охладителем.

Она не постучала, просто использовала свой ключ и вошла в дом, кинув свой рюкзак в прихожей. „Эй, я дома!“ крикнула она и закрыла за собой дверь. „Мам?“

„На кухне,“ — крикнули слабо в ответ. Клэр прошла по коридору — такому же, как и в доме Глассов, но мама изменила его с помощью фотографий их семьи. Клэр вздрогнула, увидев фото со школы; они были вызывающими, но она не могла заставить маму снять их. „Однажды, ты будешь довольна, что они у меня“ — всегда говорила ее мать. Клэр не могла представить, что это когда-нибудь окажется правдой

Гостинная была, опять таки, довольно знакомой; удобная мебель из дома Глассов, детские вещи Клэр (от ее любой кроватки, до любимого кожаного стула ее отца). Запах, исходящий из кухни, был знакомым. Мама готовила фаршированный перец. Клэр „укрепила“ себя, потому что она не могла терпеть фаршированный перец. Но она всегда ела его, просто чтобы быть милой.

„Почему это не может быть такос?“ Она вздохнула про себя и открыла дверь в кухню. „Привет, мам, я..“

Она намертво остановилась, ее глаза бегали по кухне, потому что Мирнин сидел за столом ее матери. Мирнин — вампир. Мирнин — ее босс. Сумасшедший ученый Мирнин. У него была кружка, в которой был что-то, хоть бы не кровь, и он был одет почти как здравомыслящий человек — голубые потертые джинсы, синяя шелковая рубашка и непонятный жилет. Он носил шлепанцы, конечно из-за того, что они ему нравились. Его волосы были длинными, свисали на плечах, черными и блестящими; и его большие темные глаза следили за мамой Клэр, когда она занялась печкой.

Мама была одета способом мамы: формальная одежда, соотвествующая развалинам дома (не точно). Хорошая пара брюк, скучная рубашка, обувь на не высоком каблуке. На ней даже были украшения: браслет и серьги.

— Добрый вечер, Клэр, — Мирнин сказал, и перевел свое внимание на нее. — Твоя мама была очень любезна покая ждал тебя, чтобы возвратиться домой.

Мама повернулась, и у нее была ложная улыбка. Мирнин раздражал ее, хотя Мирнин, очевидно, прилагал реальное усилие, чтобы быть нормальным. — Дорогая, как школа? — Она поцеловала Клэр в щеку, и Клэр попыталась не корчиться когда оттирала марку помады ее мамы, оставленной на ее коже. По крайней мере, она не использовала слюни.

— Школа замечательно, — сказала Клэр, закончив обязательную школьную беседу. Она взяла колу из холодильника, открыла крышку, и обосновалась на другом конце стола от Мирнина, который спокойно потягивал из своей чашки кофе. — Что ты здесь делаешь?

— Клер! — сказала ее мама, выглядевшая немного шокированной. — Он гость!

„Нет, он мой босс, и боссы не заходят к моим родителям без приглашения. Что вы здесь делаете?“

— Заглянул к твоим родителям без приглашения, — сказал Мирнин. — Я думал, что будет хорошо узнать их получше. Я рассказывал им, насколько удовлетворен я твоей работой. Твои некоторые исследования лучшие, которые я когда-либо видел.

Он действительно был в своем лучшем поведении. Это даже не казалось немного сумасшедшим; преувеличенно, возможно, но не сумасшедший.

„Я уезжаю сегодня“, Клэр отметила. Мирнин кивнул и оперся подбородком на руку. У него была милая улыбка, когда он решал использовать ее, как он сделал сейчас, в основном направлена на мать Клэр, которая принесла кофейник и наполнила свою чашку.

О, хорошо. Не все красное подают, потом.

„Абсолютно. Я знаю, у тебя полное расписание занятий на сегодняшний день, „сказал он. „Это чисто социальный вызов. Я хотел бы заверить родителей, что все шло хорошо для тебя. „Он посмотрел в свой кофе. „И то, что произошло до этого никогда не повторится“.