Луна над заливом

— Что — во-вторых?

— Ну, вы сказали: во-первых, адреса я не помнил… А во-вторых?

— А-а-а… Ну, да. Во-вторых, леди, я ненавижу одалживаться. То есть, я могу, конечно, попросить денег взаймы, но не приехать, жалким, униженным, к другу и, отводя глаза, просить его заплатить за тачку. Это… фу, фу, даже думать противно!

Татьяна покачала головой:

— Ну, господин не-знаю-как-вас-там, у вас просто дворянские замашки! Вы не из бывших, случаем?

Он усмехнулся.

— Да нет, я из новых. Новый русский, слыхали о таких?

Татьяне неожиданно стало очень весело. Она рассмеялась.

— Хорош новый русский — босиком на Брайтоне! А вообще-то, это многое объясняет. Ваши эскапады напротив советского посольства… они, в общем, соответствуют образу.

— А я что говорю? — усмешка затаилась глубоко в его глазах, и у Татьяны снова возникло малоприятное ощущение, что он посмеивается над ней. Впрочем, это был не злой смех. Так взрослый добродушно усмехается, глядя на маленького ребенка, пытающегося выглядеть солидным и серьезным.

— Кстати, — сказал он, разглядывая Татьяну все с той же спрятанной в глазах усмешкой, — вы можете больше не называть меня господином-как-вас-там. Меня зовут Георгий. Можно Гоша. Можно Жора. Можно Гога. — Он усмехнулся уже в открытую, и Татьяна тоже рассмеялась, вспомнив главного героя из фильма «Москва слезам не верит». — А вас как зовут?

— Можете продолжать называть меня леди, — поспешно сказала Татьяна.

Еще не хватало знакомиться с кем попало на пляже! К тому же, судя по его рассказу, этот Жора был тот еще типчик.

— Ну, что ж, — легко согласился Георгий. — Только учтите, что я говорю «леди» всем без разбора. Вас это не задевает?

— А почему меня это должно задевать? — Татьяна пожала плечами. — Послушайте, — она посмотрела на часы. — Мне пора идти.

— А вам есть куда? — спросил он тихо, и Татьяна, прежде чем возмутиться его бестактностью, вдруг остро ощутила собственное одиночество. Ей действительно совершенно некуда было спешить. При мысли о ждущем ее одиноком ужине, она вздрогнула и быстро сказала: — В общем, так. У меня действительно на редкость незагруженный вечер, поэтому я предлагаю вам услугу. Я могу повозить вас по компьютерным магазинам, чтобы вы нашли этого вашего друга. Боюсь, что со стертыми ногами вы будете брести до ближайшего из них не меньше двух дней.

— Я буду вам очень признателен, леди, — серьезно сказал Георгий и с трудом поднялся, оставив продранные туфли на песке. — Мне бы не пришло в голову попросить об этом — у меня, знаете ли, при взгляде на красивую женщину возникают совсем другие мысли… Но я вам очень благодарен за то, что вы это предложили.

Они прошли несколько шагов, когда Георгий внезапно спохватился.

— Ах, черт, — воскликнул он вполголоса. — Совсем забыл!

Прихрамывая, он вернулся и поднял с песка свои туфли. Татьяна почувствовала холодок разочарования — она терпеть не могла в мужчинах бухгалтерской бережливости.

Но Георгий не стал брать туфли с собой. Он доковылял, как подстреленная чайка, по песку до ближайшей мусорной корзины и выкинул их туда. Потом отряхнул руки и с чувством исполненного долга вернулся к Татьяне.

— Понимаете, я в детстве был примерным мальчиком, — объяснил он в ответ на ее удивленный взгляд. — Никогда не бросал мусор на землю. Привычка. — Он шумно вздохнул и сказал, поставив брови домиком: — Кстати, о вредных привычках. Послушайте, леди… Я, конечно, ненавижу одалживаться… Но, если вы мне не дадите в долг сигарету, я умру прямо тут, не дойдя до вашего автомобиля.

Татьяна хмыкнула, — конечно, он углядел оттопыривающую карман пачку, — и достала свое излюбленное Мальборо. Георгий, просияв, поцеловал ей руку. У любого другого этот жест выглядел бы пошло, — отметила она. Глядя, как он жадно затягивается, Татьяна внезапно подумала о том, что, если он не врет и действительно шел сюда с Манхэттена два дня, он должен был здорово проголодаться. Любой курильщик, имея в кармане только мелочь, предпочтет купить на последние деньги сигарет, а не еды. Следовательно, ее случайный знакомый не только зверски хочет курить, но еще и голоден, как волк.

— Знаете что, — сказала она неожиданно для себя, — я совсем забыла. Я сегодня целый день за рулем и еще ничего не ела. Не могли бы вы составить мне компанию — я ненавижу есть в одиночестве, и…

— Послушайте, — перебил он довольно неучтиво, уставившись ей в лицо своими проницательными глазами, — если вы хотите таким образом меня накормить, то не старайтесь. Это детская уловка. А я вполне могу потерпеть. Пост полезен для здоровья.

— Но я в самом деле проголодалась, — запротестовала Татьяна, краснея от того, что он ее поймал. — Уж не думаете ли вы…

— Хорошо, — он опять перебил ее. — Давайте сделаем так. Я могу принять от вас… ну, скажем, пирожок и кофе. Но за это я буду вам должен ужин в ресторане на ваш выбор. Договорились?

— Договорились, — с облегчением сказала Татьяна, и рассмеялась.

Он ей нравился…

Глава 3

Татьяна сто лет уже не ела брайтонских пирожков, и поразилась тому, какие они вкусные. Строго говоря, это были не пирожки, а фаршированные курятиной блинчики, которые подавали в маленьком открытом кафе. Татьяна взяла каждому по два и по стаканчику кофе, себе — черный без сахара, а своему спутнику — двойной эспрессо, и тоже без сахара. Такое сходство их привычек ее слегка позабавило. Глядя, как он ест, — спокойно, не жадно, очень красиво, она сама не заметила, как проглотила оба своих блинчика, и смутилась, потому что Георгий, гораздо более голодный, чем она, ел значительно медленней. Уловив ее смущенный взгляд, Георгий улыбнулся и отправил в рот последний кусок со своей тарелки, затем аккуратно вытер губы салфеткой и сказал:

— Ну да, я всегда ем обстоятельно, такая уж я обстоятельная личность. Это один из моих многочисленных недостатков, плавно переходящих в достоинства.

Татьяна хотела было сказать, что вовсе не считает это недостатком, но решила промолчать, чтобы не давать ему повода думать, что он может ее очаровать своими бесчисленными достоинствами.

— Теперь я почти удовлетворен, — объявил Георгий, допивая кофе.

Татьяна отметила это «почти», знакомое каждому курильщику, улыбнулась и сама предложила ему сигарету.

— Благодетельница! — выдохнул он, с наслаждением закуривая. — Вы знаете, я давно ищу женщину, которая понимала бы меня с полуслова.

— Нет ничего проще, — заметила Татьяна. — Найдите себе курящую женщину, их сейчас полно.

— Неужели вы думаете, — спросил он с притворным негодованием, — что все мои желания ограничиваются исключительно вдыханием табачного дыма?.. Нет, у меня масса других интересов.

Татьяна не стала спрашивать, какие это у него другие интересы, — вместо этого она поднялась и небрежно сказала:

— Ну, что — идем? Поработаю, так и быть, извозчиком для вас. Поищем вашего друга.

Неторопливо прихрамывая рядом с нею по теплым доскам бордвока, Георгий ухитрялся не только не отставать, но даже каким-то образом заставлять ее двигаться достаточно быстро. Похоже было, что он очень тренированный субъект. Татьяна внезапно внутренне подобралась, почувствовав исходящее от него ощущение некой скрытой силы, даже опасности. Или опасность исходила откуда-то извне?.. Это было странно — никогда прежде Татьяна не замечала за собой склонностей к ясновидению, напротив, она вечно попадала в истории благодаря абсолютному отсутствию осторожности. Главное, сама она считала себя очень осторожным и разумным человеком. Вот только всегда оказывалось, что ее разумность используется не там и не так, как надо бы.

Спускаясь по дощатому настилу для велосипедистов, Георгий мягко поддержал ее под локоть. Примерно на середине пути его рука вдруг стала железной. Татьяна ничего не поняла: секунду назад он еще вежливо, почти невесомо касался ее локтя, а потом стальные клещи стиснули ей руку и швырнули Татьяну вниз, на землю. Она расшибла коленку, спутник упал сверху, и Татьяна сначала просто оцепенела, а потом услышала чьи-то крики.